захочет из него сделать «Фила».
– Ты будешь его единственным спасением. Действуй, – ободряюще улыбнулся Янис и похлопал друга по плечу. – Я уже слышу гром победных литавр.
Глава 29
Даниил толкнул стеклянную дверь и приветливо поздоровался с секретаршей.
– Добрый день. – Одержимая какой-то заботой, она не заметила его привычной широкой улыбки.
Из-за двери кабинета послышался разъяренный рев брата, и надобность спрашивать, что случилось, отпала. Немногие люди способны довести Яниса до такого состояния, но, видимо, сегодня кто-то очень постарался.
– Ого. Кто этот бедолага, которому так не повезло?
– Зябрев, – шепотом проговорила Альбина, вручая ему увесистую папку с документами.
– Зябрев? – Даня удивленно вскинул брови. – С чего бы это… Ты все собрала? Чтоб мне не мотаться туда-сюда, как в прошлый раз.
– Здесь все. За прошлый раз я извиняюсь.
– Ты прощена, – ухмыльнулся Даня, вознамерившись войти в кабинет.
– Янис Владимирович просил не беспокоить, – предупредила Альбина.
– Я и не собираюсь его беспокоить. Сяду в сторонке и буду чиркать свои бумажки.
Вошел он без стука, коротко кивнул мужчинам, уселся за громадный стол с противоположного края и занялся своими делами. Янис глянул на него с легким недоумением, но, задержавшись глазами на папке, не стал делать ему замечание за столь бесцеремонное вторжение. Все равно придется пересказывать этот разговор, так пусть брат сам станет свидетелем.
Леонид Григорьевич неожиданно замешкался. Сидел он бледный, как недопроявленная фотография.
– Лёня, ты видишь? В воздухе висит проблема. Она буквально над тобой витает. Надо что-то с ней делать.
– У меня к тебе предложение, – Зяба собрался с мыслями. – Выгодное. Думаю, это поможет разрешить наше недопонимание.
– Только я решу, что для меня выгодно, – отрезал Янис.
Даня, на мгновение оторвавшись от документов, поднял глаза на брата и усмехнулся.
– Мне надо крупный транш прогнать. Нужна надежная схема.
– А чего так? Куда твои финансисты и обналы делись? В отпуск ушли? – поязвил Майер.
Зяба помялся с ответом и взглянул на Даниила. Тот в беседу не вмешивался. Молча листал принесенные документы и ставил подпись.
– Они потеряли свой кредит доверия. Я сейчас ни в ком не могу быть уверен. Сам знаешь, какие у Фила проблемы. Я с Рысем не подписывался воевать, а тут как ни крути рикошетом заденет.
– Ясно все с тобой. Делиться не хочешь. Не боишься, что я тебя сдам?
– Кому? Ментам? – посмеялся Зябрев. – Ментам точно не сдашь. В этом я уверен. Не твой метод. Моим друзьям-твоим врагам? Сомневаюсь, что ты захочешь укрепить таким образом их положение. Через твои каналы искать точно не будут. Ты последний человек в этом мире, у кого будут искать мои деньги, а если возьмутся, не найдут.
– Это верно. Не найдут. Сколько?
– Двадцать лямов.
Янис поморщился, точно услышал ругательство:
– Даже мараться не буду.
– Евро, Янис, евро – не рублей, – внушительно добавил Зябрев, чуть подавшись вперед.
– Другое дело. Мой процент?
– Восемь.
– Не пойдет, – Майер покачал головой.
– Девять, – скрипя зубами, согласился Зяба.
– Пятнадцать.
– Ты спятил, – не сдержался Леонид Григорьевич от такой наглости. – Это же баснословная сумма!
– Такое оскорбление, как ты мне нанес, смывают либо кровью, либо деньгами. Ты жив, значит, потеряешь деньги.
– Люди за полтора работают! Я тебе девять предлагаю – в качестве извинений!
– Тогда иди к тому, кто за полтора работает, и не трать мое время, – сказал Янис. – Только не забывай, с чего все началось. Иди. А я сделаю то, что вчера не сделал.
Зябрев молчал, потирая подбородок.
– Пятнадцать – и я навсегда забываю про вчерашний инцидент, – подтолкнул Майер. – Уверен, наше сотрудничество будет взаимовыгодным.
Этот аргумент стер последние сомнения, и Леонид Григорьевич кивнул:
– Хорошо. Я согласен на твои условия.
– Я знал, что ты неглупый человек. Самое разумное – это жить со мной в мире. Чуть позже мы обсудим детали нашей сделки, а теперь давай выпьем кофе, и ты расскажешь мне о своем приятеле Филе.
– Что ты хочешь знать? – Зябрев заметно расслабился, обрадовавшись, что одной проблемой стало меньше.
– Подумай, что мне может быть интересно.
Кофе принесли обжигающий. Леонид Григорьевич некоторое время помешивал его ложкой, чтобы он немного остыл, и можно было прикоснуться к чашке губами.
– Хреново все у Фила. Тесть отказал ему в поддержке. Те ниточки, которые от него тянулись, тоже оборвались. Никто его не прикрывает. Проверки, суды эти бесконечные, короче, жопа полная. По-моему, часть счетов заблокирована. Он пытался чинушу какому-то на лапу дать, но там непонятки какие-то вышли. Ничего не получилось.
Янис прервал его взглядом.
– Не надо мне рассказывать то, что я и так знаю. Расскажи то, чего я не знаю.
– Понятия не имею… – вздумал отпираться Зябрев.
– Еще как имеешь. – Янис поднялся и бесцельно прошелся вокруг стола, снова распаляясь. – Лёня, у тебя никогда не было ощущения, что ты на пределе? Что все достало и охота рубануть с плеча. У меня сейчас такое: вот-вот рубану.
– Слушай, – снова занервничал Зябрев, беспомощно поерзав в кресле, – я по твоей теме вообще не в курсе. Знаю только, что Рысю предъяву кинули.
– Так не кинули же. А тихо шепнули мне на ухо. Видимо, чтобы я пришел и снес старику башку.
– Я не в теме, поверь.
– Зяба, – холодно рассмеялся Янис, – если бы я верил всему, что слышу, меня бы уже на этом свете не было.
– Я бы никогда в такое не вписался.
– Ты – нет. Кто вписался? Еще никому не удавалось на двух стульях усидеть. Это плохая практика.
– Леонид Григорьевич, – вступил Даниил в разговор, – по-моему, тот стул, на котором ты сейчас сидишь, самый удобный.
– У экспертов спроси.
– Удивил. Думаешь, не спрашивал? Я дело отца наизусть знаю. Каждую запятую.
– А ты еще раз спроси. Вдруг тебе что-нибудь новое скажут. – Зябрев отхлебнул кофе, но все-таки обжегся. – У других спроси…
Когда Зябрев ушел, Даниил недоуменно посмотрел на брата:
– Ты сдурел? С каких пор мы с Зябой дела ведем?
– С этих самых.
– А что случилось? Земля сошла с оси? Магнитная буря долбанула
