там у Ванды?
Агата резво вскочила и торопливо ушла.
Как только она исчезла, Ланго сказал:
– Я был там!
– Где?
– На Луне, на нашей базе. Я видел эту могилу.
– И что? – Стас пытливо смотрел на него. – Все подтверждается?
– Там похоронен рептилид, – сказал Ланго. – Но я не могу утверждать, что это учитель Трускальд.
Стас снисходительно усмехнулся.
– А кого вы еще можете представить похороненным?
Ланго вздохнул.
– Вы считаете, он был прав?
– Я не знаю, – отвечал Стас. – Я очень мало что знаю об этом. Но мне кажется, что здесь еще остается пространство для уточнения. Кто мог создать это захоронение, чуть ли не на виду у всех рептилидов?
– Они называют это памятником неизвестному рептилиду, – вспомнил Ланго.
– И они не удивляются?
Ланго нервно засопел.
– Вы поймите, рептилиды вообще редко удивляются. Это считается признаком слабости. Конечно, такое захоронение должно было бы возмутить всех, но в силу общей неопределенности ситуации реакция была смикширована. В конце концов, это могли посчитать ритуальным памятником, поставленным землянами.
– Значит, эта могила вас не убедила?
Ланго посмотрел на него жалобно. У рептилида такой взгляд производил почти трагическое впечатление.
– Я не знаю, что думать, – признался он.
Стас просто кивнул.
– Я разговаривал с этими людьми, которые вышли из лагеря, – сказал он. – Большой пользы от этого не было.
– А время уходит, – проговорил Ланго.
– Какое время уходит? – спросила Агата, появляясь в гостиной.
– Что там упало? – спросил Стас.
Агата рассмеялась.
– Им дали надувные манекены для сексуальных упражнений. Ванда свой манекен жестоко избила…
– Я ей посоветовал отказаться от практических занятий, – напомнил Стас. – Если что, надо будет вмешаться, чтобы девочку не репрессировали. Ланго, вы нам поможете?
– Да, конечно, – отвечал тот рассеянно.
– Ты милый, – сказала ему Агата и погладила по голове.
Так эта утренняя встреча и завершилась, испуганным настроением Ланго и протестными демонстрациями Ванды. Настроение Ланго Стасу определенно не нравилось, у того начались какие-то надуманные сомнения, и в таком состоянии его могло увести в самом неопределенном направлении. Но чем ему можно было помочь?
К вечерней службе Стас явился вовремя, и был огорошен с порога заявлением отца Глеба:
– Станислав, на вас пришло распоряжение из управления.
– Какое распоряжение? – испугался Стас.
– Вас направляют на религиозную конференцию в Африку.
– Меня? – не поверил Стас. – Но почему меня?
– Вы оказались крайним, – печально улыбнулся отец Глеб.
Стас невольно покачал головой.
– А что это за конференция?
– Подготовка объединительного собора, – вздохнул отец Глеб. – Там море нерешенных вопросов, вот они и собирают конференции. Хоть вопросов не решают, зато есть чем отписаться. Потом продвинут все нужные решения, и скажут, что поделана огромная работа по обсуждению.
– Меньше всего я бы хотел участвовать в такой конференции, – сказал Стас.
– Короче, завтра после службы вам следует явиться в управление, там вам дадут последние указания.
Потом всю службу Стас только и думал об этом неожиданном назначении.
На другой день в управлении с ним говорил отец Феоктист, который сразу расставил все точки над «i».
– Это, отец, наше бремя, – говорил он нравоучительно. – Раз уж ведутся эти конференции, значит и нам надо участвовать. Ты в Африке когда-нибудь был?
Стас покачал головой.
– Вот и съездишь, – сказал Феоктист. – Посмотришь, как там и что. Принимай это, как ответственное поручение.
Стас поднял голову.
– Отче, а вы сами как к этому относитесь?
– К чему? – спросил Феоктист.
– К объединению?
– А чего там плохого?
– Так нет у нас оснований для объединения! Мы уже так далеко друг от друга разошлись, что объединить нас невозможно.
– Невозможное человекам, возможно Богу, – сказал Феоктист. – И ты там не очень копайся во всех этих вопросах. Не нашего это ума дело.
– Так ведь объединят, – сказал Стас.
– И что изменится? – хмыкнул Феоктист. – Ты не пугайся раньше времени. Авось!
Так что большой радости направление в Африку Стасу не доставило.
Хотя Ванда была в восторге, и даже захотела отправиться туда вместе со Стасом.
– Еще не хватало! – воскликнула Агата. – Ты не забыла, ты у нас в жестком ограничении!
– И потом, все же там неспокойно, – напомнил Стас.
– Что значит неспокойно? – удивлено посмотрела на него Агата.
– Религиозные войны, – пояснил Стас. – С кровопролитием.
– Так это опасно!
– Нет, нет, – поспешил ее успокоить Стас. – Мы будем в другом секторе.
– Все равно, будь там осторожнее.
Стас пообещал.
47
Сначала он должен был доехать до Липецка, где познакомился с отцом Германом, который был отправлен на конференцию главой от русской церкви. Затем им пришлось добираться до Праги, где формировался весь состав делегации. В Африку они отправлялись в составе двух десятков священников разных конфессий и трех епископов, в том числе одного православного митрополита из Софии. Лайнер, который вез их по назначению, был предоставлен службой правительственной охраны, и священники не могли нарадоваться на уровень комфорта. Стас никого их них не знал, кроме сухощавого и вечно всем недовольного отца Германа. В дороге с ним пытался заговорить некий баптист их Кракова, но его больше всего взволновала борода Стаса, как признак его мужественности.
Лайнер действительно поражал удобством, к их услугам был бар, их угощали напитками и бутербродами, а также было удобно наблюдать за проплывающей внизу поверхностью. Специально по заказу руководителей делегаций лайнер пролетел над Святой Землей, где после войны уже успели восстановить Иерусалим в виде реставрации двухтысячелетней давности. Теперь это был туристический и паломнический центр, а в храме Воскресения продолжалась борьба за право считать его своим самых разных конфессий. По предложению некоего лютеранина из Австрии они хором исполнили молитву «Отче наш» на арамейском языке, как она была записана в Евангелие. Арамейский язык знали далеко не все, и потому членам делегации раздали листки с записью молитвы латинскими буквами.
Потом пошла Африка, где война тоже натворила немало дел, но и простора для восстановления там было немало. Они не могли пролететь мимо пирамид, восстановленных в их первозданном виде, то есть с зеркальной облицовкой поверхности. Там уже крутились какие-то сомнительные организации, занятые восстановлением и египетской религии, но, как было известно Стасу, успех их деятельности оставался в неопределенной перспективе. Вдоль Нила они спустились в саванны, потом внизу потянулись джунгли Центральной Африки, почти нетронутые войной. Конференция была назначена в Киншасе, столице Федерации Западноафриканских государств, но государствами их можно было назвать только условно, потому что послевоенные эпидемии скосили три четверти африканского населения. Большинство из государств едва тянули на население своих столиц, оставляя окружающие территории в девственной нетронутости. Впрочем, столицы были отстроены заново и потом поражали великолепием и стройностью архитектурного замысла. Стас не мог
