Немножко азиатские черты лица, прищуренный, игривый, немного хищный взгляд ядовитых глаз. Волчица облизнулась и улыбнулась — по-доброму, ласково. Внимательно посмотрела на своего, наверное, теперь единственного друга.
Сон отвечал ей такой же доброй, тёплой улыбкой. В его взгляде читалось искреннее, детское, беззаботно-безграничное счастье. Его сердце было спокойно — и в то же время норовило выскочить из грудной клетки. Неописуемо, невыразимо хорошо. Он — с ней. А она — с ним. Закрыв глаза, девушка припала к нему, отдаваясь долгому, терпкому, сладкому поцелую. Подобно змее она обвила парня своим телом, цепко сжала в тёплых объятиях.
Отстранившись, она коснулась кончиком пальца его шеи, плавно провела вниз — и расстегнула пуговицу на рубашке, легко, играючи. А затем другую. И следующую.
Обнажив торс, она снова опустилась к нему, склонив голову, припадая губами к его уставшему, измученному телу. В каждое новое касание она вкладывала всю нежность, всю ту благодарность, все самые светлые чувства, которые испытывала к этому человеку. Очень давно она уже не испытывала ничего подобного. Её безумно влекло к нему, она восхищалась им, хотела его. Но, что куда важнее — она в него верила. Она была счастлива, что он сейчас с ней. Что он не сломался, не ушёл, не бросил, что он — чёрт возьми — здесь.
Дрожа всем телом, едва сдерживая слёзы, она осыпала его поцелуями, а он — он легонько отстранил её, коснулся руками её лица, так, чтобы поймать взгляд.
Взаимное счастье, безграничный, невозможно, невыразимо яркий свет. И обоюдное желание.
С их губ слетело тихое, почти неслышное слово, подхваченное осенним ветром — и ушедшее ввысь, к листве неспокойных буйных крон вековечных деревьев, что стерегли их покой.
Они лежали вместе — вот так спокойно, любуясь, растворяясь друг в друге, существуя лишь в собственном сознании. Они познавали себя, дотрагиваясь кончиками пальцев, — лёгкими, скользящими, плавными касаниями. Плечи, запястья, спина — шея, щёки, черты лица. Встреченный взор — и добрая, счастливая улыбка.
Бесконечная благодарность, безграничное счастье. Оба дрожат, с трепетом, боясь спугнуть друг друга, боясь разрушить столь редкие, почти невозможные, невероятные чары.
Дети страшных снов и пьяных колыбельных мёртвых городов — они нашли друг друга здесь, под сенью ясных грёз вымышленных звёзд. Усталые и измученные, но не сломленные, они встали и пошли — оступаясь, хромая, то и дело сбиваясь с пути, но шли, несмотря ни на что. Почти утратив веру в себя в погоне за невозможной мечтой, забывшись в лабиринте теней и переплетений лживых уз, они смогли распутать клубки ядовитого марева завесы обманов и страхов.
Пускай лишь на миг, но — если и правда есть в этом мире место счастливой судьбе — они нашли его.
Безжалостные звёзды отринут их покой, призывая в дорогу — но это потом. Город за городом, гавань за гаванью — они исчезнут, забудут друг друга. Когда-то. Однажды. А пока — …
…Полина как могла нежно обвила руку Сна своими ладонями, склонила свою голову к его груди.
Он разрешал ей быть с ним. Обнимал её. Далеко ли они так смогут пройти, долго ли — вместе — не важно. Важно то, что сейчас.
Без слов, одним лишь взглядом она спрашивала его — и он так же отвечал ей.
Она мягко опустила руку ему на джинсы, медленно провела, ощутив податливое напряжение. Улыбнулась — и легко освободила его.
Сон тяжело выдохнул, припадая к горячему, любимому телу девушки. Она поддалась ему, позволяя одержать верх. Направила в себя, обвивая, оплетая собой.
Полина испустила тихий вздох, прижимая к себе возлюбленного, не веря тому, что всё ещё способна на подобные чувства. Каждое новое касание, каждое новое движение отражалось безумной вспышкой в её сознании. Оглушало. Перед глазами темнело. От переполняющих сердце эмоций хотелось кричать, изнывать, плакать — её переполняло счастье. Счастье и осознание того, что она любима. Что она ему нужна. Желание тела сплелось с блаженством духа, порождая давно позабытое безумие — безумие истинной любви.
Трепет, страх, безграничное счастье и влечение заполнили сознание Сна. Он никогда не думал, что такое возможно. Дрожа всем телом, познавая любимую, он испытывал новое. Не растерянность, частично боязнь — и не размытую отстранённость — но смесь, смесь восторга и благодарности, игры, трепета.
Он сливался с ней, накатывался и отстранялся, словно неспокойное море на берег морской. Невероятно сложно было сдержать себя, сорваться, тем самым приблизить миг завершения — и в то же время хотелось, чтобы сам момент наслаждения никогда не кончался.
Боясь не сдержаться, Сон вышел раньше — и Полина захватила его. Сжав парня в цепких объятиях, она повалила его на траву, нависая над ним. Поймав умоляющий взгляд, она тепло улыбнулась и припала к нему.
Парень затаил дыхание, изгибаясь, подаваясь вперёд, ощущая на себе касание нежных губ.
Тепло её уст, быстрые и короткие уколы кончиком языка — дикое напряжение вылилось болезненным всплеском, граничащего с безумием.
Девушка подняла довольный взгляд. Парень едва дышал. Закатив глаза и откинувшись на траву, он был на грани потери сознания, столь хорошо стало ему сейчас.
И снова она обвила его губами, желая испить до дна, не оставить в теле никаких сил сопротивляться ей. Каждое новое движение сопровождалось новым выплеском потоков счастья, оставляя следы приятной истомы и расслабленной усталости.
Полина опустилась с ним рядом, смотря в его полные благодарности и восторга глаза.
Снова они обнялись, а их губы сошлись в долгом поцелуе, заставляя пару забыть обо всём. Сон смотрел в глаза девушки — и видел в них желание, смешанное с истомой.
Она уловила его невысказанный вопрос и кивнула, раскинулась на траве, позволяя ему снова оказаться сверху.
Он благодарно и трепетно, дрожа всем телом, припал к ней, обнимая длинные стройные ноги, целуя их, везде и повсюду.
Сон боготворил Полину. Вкладывал в каждое прикосновение всю ласку, всю искренность, на которую был только способен.
Он припадал к её стопам, целовал их, как только мог нежно гладил — и опять касался губами.
От стоп — к коленям, от колен — к бёдрам, осеняя её тело всё новыми и новыми прикосновениями, оставляя тёплые следы искренней восторженно-детской любви.
Робко, нерешительно он коснулся её лона — аккуратно, лишь кончиком языка, шумно выдохнув, обдавая набухшую кожу горячим дыханием, а после — прильнул с чуть приоткрытым ртом.
Полина тихо вздохнула, запуская руки в кудри партнёра, притягивая к себе.
Очертив контур вокруг внешних стенок, Сон поднялся выше, прислушиваясь к девушке, наблюдая за ней.
Та снова благодарно вздохнула, подаваясь вперёд, прижимаясь к нему.
Опять лёгкое движение. Слегка опустился — и провёл вверх, чуть-чуть нажал.
