нам больше, если я спрошу.
Жемчужное-Ухо покачала головой. – Старейшины…
- Погоди, - сказал Острое-Ухо. – Что это у Вас на руках?
Тоши тихо шагнул назад от каменного диска, пока растерянность окрасила лицо Мичико. Прежде чем он смог повернуться и сбежать, Острое-Ухо был уже рядом с ним с ножом у горла.
Голос лиса был холодным и зловещим. – Что ты сделал, Тоши?
Он улыбнулся, глядя на кицунэ. – То, что мы все договорились сделать, - сказал он. – Я лишь слегка ускорил события, вот и все.
Мичико стояла, разглядывая ладони. На каждой из них было нанесено по одному кровавому канджи. На левой ладони красовался символ «сестра», на правой – «единство». Растерянно, принцесса взглянула на Похищенную и увидела те же канджи, отпечатанные на поверхности каменного диска, в тех самых местах, где она его коснулась.
- Знаете, - сказал Тоши. – Я, правда, думал, это сработает.
- Что? – Острое-Ухо прижал нож глубже, прочертив тонкую красную линию на шее очимуши. – Ты думал, это сработает?
- Ну, я использовал старый бродяжий фокус, чтобы скрыть запах. Он рассчитан на то, чтобы снять с хвоста собак и других нюхачей, но здесь он сработал точно также. – Тоши медленно, чтобы не провоцировать Острое-Ухо, поднял руки и показал ему собственные чистые ладони.
- Ты хочешь сказать, это кровь? – Жемчужное-Ухо шагнула к Мичико, все еще стоящей беспомощно с протянутыми ладонями. Кицунэ склонила голову, осматривая канджи. Затем она повернулась и гневно взглянула на руки Тоши. Ее голос звучал натянуто, пронизанный ледяным ужасом.
- Да, - радостно сказал Тоши. – Моя, вообще-то.
- Но почему? Зачем ты это сделал?
- Думаю, мы уже и так потратили слишком много времени на обсуждение. Какая разница? Все равно это не сработало.
Острое-Ухо зарычал. – Что не сработало? Что ты пытался сделать еще, кроме того, чтобы сунуть свою богохульную магию в дела, которые тебе не дано постичь?
- Они сестры, - сказал Тоши. – Мы договорились воссоединить их. Я пытался ускорить этот процесс.
К этому времени несколько самураев кицунэ уже окружили Тоши со всех сторон. Острое-Ухо не отводил ножа от его горла.
- Сестра, - сказал Острое-Ухо, - можно мне его теперь убить?
- Нет, братец. Свяжи его, и держи под присмотром. Сегодня от него больше сюрпризов не будет. Принцесса, я рекомендую…
Забытая всеми на время, Мичико вернулась к каменному диску. Она встала над ним с пустыми глазами и положила ладони поверх смазанных канджи на поверхности Похищенной.
- Тоши прав, - сказала Мичико. – Она моя сестра. И она должна быть свободна. – Мичико прижала ладони к камню.
Взрыв швырнул Тоши и Острое-Ухо о ствол толстого векового кедра. Нож лиса вонзился чуть глубже, чем хотел бы Тоши, но рана все равно была не серьезной. С положительной стороны, Острое-Ухо оказался зажат между Тоши и деревом, поэтому, от удара с двух сторон кицунэ едва не потерял сознание.
Тоши поднялся с оглушенного лиса и бросился назад, к месту ритуала. Он не успел увидеть, что произошло, но что бы это ни было, оно отшвырнуло Жемчужное-Ухо, старейшин, и даже Мичико, в разные стороны от Похищенной. Сам диск парил в трех футах над землей, вращаясь одновременно вокруг своей вертикальной и горизонтальной оси. Он яростно трясся, источая пар и сияние по всему контуру. Низкий гул послышался из камня, становясь все громче и интенсивнее с каждой секундой.
Инстинктивно, Тоши прыгнул за дерево, к которому был прежде прислонен диск. Через считанные секунды он услышал еще один взрыв, вместе с жутким треском. Он прижался к стволу кедра, чувствуя как град твердых, острых осколков вонзился в кору на противоположной его стороне.
Весь лес замер в тишине. Тоши выдохнул, собрался с духом, и выглянул из-за дерева.
Диска не было. На его месте стояла фигура, окутанная туманом и дымом. Она была высокой, человекоподобной, и неузнаваемой в густой дымке.
Повезло, мелькнула безумная мысль в его голове. Все-таки сработало.
Глава 22
Глаза Конды ни разу не дрогнули за день, поэтому он был уверен, что теперь уж раз и навсегда приближается к своему сокровищу. Чем ближе они подбирались, тем больше он ощущал присутствие Похищенной, и тем сильнее она взывала к нему. Он приказал наездникам на мотыльках лететь низко, едва не касаясь крон деревьев. Отряд его отборных солдат держался позади них в полусутках марша, двигаясь быстро без флагов и боевых криков. Вор никак не мог ни заметить, ни услышать их приближение.
Он все еще получал вспышки видений от своих воинов в восточном Дзюкае, образы и звуки, говорившие ему, что ход сражения с соратами оборачивался в его пользу. Большая часть орочи рассредоточилась по периферийным перестрелкам, но, благодаря тому, что армия Конды приняла на себя большую часть армады соратами, змеи значительно увеличили усилия по изгнанию лунных воинов со своей территории. Когда Эйгандзё будет восстановлен, Конда вышлет послов к змеям, особенно к племени орочи Каши на дальнем востоке. Его новое королевство будет шире, сильнее, и еще более разнообразным, чем прежде.
Неожиданно, резкая, режущая боль прошла по глазам Конды, и он вскрикнул от шока. Если бы он лично контролировал свое движение вперед, Даймё бы непременно рухнул на землю. Хоть его эскорт из наездников на мотыльках и встревожился неожиданным недугом своего повелителя, они не снизили скорость и не сменили направления полета.
Его необычное видение мира вдруг изменилось, перейдя от панорамных вспышек во всех направлениях, к образу единственного пейзажа перед ним. Даймё потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть к этому изменению, и еще пару, чтобы осознать, что произошло.
Конда провел руками по лицу, подтверждая собственный страх. Его глаза стали нормальными, зафиксированными в своих глазницах. Даймё быстро проверил другие дары, полученные им от каменного диска. Он чувствовал себя молодым и сильным, и кожа на его руках не выглядела старой. Он все еще был семидесятилетним солдатом в пятидесятилетнем теле.
Также, он не утратил связи со своей призрачной армией. Он чувствовал их присутствие и высылал мысленные приказы, которым они повиновались беспрекословно. И наездники на мотыльках над ним, и почетный караул внизу продолжали двигаться, словно ничего не произошло.
Какой бы грязной магией очимуша не воспользовался, она каким-то образом оборвала его связь с Похищенной. Даймё все еще правил своей армией и оставался силен, но он более не мог сконцентрироваться на диске.
Конда невозмутимо проигнорировал жгучую боль
