но не моя.
Словно во сне я заметила, что гул голосов призраков стих. Вокруг стояла тишина. И, словно разрезая темноту, небо пронзил яркий луч солнца. Рассвет. Алый рассвет освещал замок после долгой темной ночи. Глядя, как испаряются призраки от солнечного света, я боялась смотреть на Адриана. Отбросив меч в сторону, я смотрела на свои руки словно впервые.
Моё тело сковало, и я перестала чувствовать холод. Лишь ледяная хватка сжимала мою шею. Перед глазами стояли ещё живые, как пара минут назад, синие глаза, которые смотрели на меня с… чем? Я не могла понять его взгляда, и это воспоминание медленно искажалось в моей памяти.
Не принимая происходящего, я прижала руки к груди и коснулась чего-то твердого. Вспомнив о припрятанном за пазухой дневнике матери Адриана, я вытащила его, пытаясь различить текст. От рассвета становилось всё светлее и, быстро вспоминая, как я изучала дневник, пытаясь убрать проклятье с Изабелл, я листала страницы.
— Salvamento, — прочла я название нужной мне страницы. Далеким эхом в голове раздавался голос Роберто, говорящий, что для заклятья нужна чародейская кровь. Надеясь, что крови Адриана, сына чародейки, хватит, я принялась читать тихим голосом слова заклятья.
Отчего-то с каждым словом мои пальцы рук замерзали, но я продолжала читать. Когда текст закончился, я подняла голову, глядя на Адриана. Ничего не изменилось. В его глазах потух свет.
Почувствовав слабость и отпустив голову к земле, я впервые за долгое время перестала притворяться. Слезы брызнули из глаз, и я молча, прижавшись к земле, больше не чувствуя её холода, плакала, не замечая, как мои руки покрываются инеем.
Я плакала, прижавшись к родной земле, и справа от меня лежал король Адриан. Король, который должен был стать легендой.
* * *
— Роберто, мы не нашли их.
Роберто поднял взгляд на дрожащую перед ним девушку, которая должна была стать королевой. Но разве это возможно, если нет короля? Роберто снова отвернулся к горящему камину, глядя на пламя. Сколько прошло дней? Может быть день, или год…Какая теперь была разница? Жизнь вокруг обходила его. В ту страшную ночь погибла не только его жена. Король Адриан исчез, как и сама Маргария. Рикардо, который остановил Роберто от того, чтобы повторить судьбу Алисии, сказал, что они были на холме у одинокого дерева… Но там лишь была замёрзшая земля, покрытая льдом, окровавленный дневник Анхелы и такой же окровавленный меч Адриана. А их не было. Поиски, организованные Рикардо с рыцарями, не привели к успеху.
— Клэр, скажи Рикардо, чтобы он пришел ко мне, — обратился Роберто к девушке, продолжавшей стоять позади него.
Как только уходящие шаги Клэриссы стихли, Роберто вынул из рукава сверток. Когда король прознал, что его младший сын жив, то решил оставить всё как есть, в тайне. И написал завещание, по которому, если Адриан не станет королем или не сможет продолжить правление в случае его смерти… Трон должен принять его младший родной брат. Пора было Рикардо узнать правду. О том, что должен стать королем. Адриана больше нет.
Арагон не выстоит без короля. Благодаря неизвестно откуда взявшейся новой границе, Кэльмитон снова оказался отрезан от остального мира, и война не состоялась. Но всё королевство было взволновано тем днём, когда небеса покрыла тьма. Хотя все пытались делать вид, что ничего не произошло, словно стерев этот день из истории. Никто не хотел помнить о том, что сделал или наговорил под влиянием духов. Как и сам Роберто. Все ждали нового начала. И этим началом становился новый король Арагона. Король Рикардо.
Роберто бросил взгляд на книги, что принес ему писарь, который сохранял историю Арагона за последние пару месяцев.
— Кэльмитона никогда не существовало, — сказал он, кидая писания в пламя камина, — Как и короля Адриана.
Трещал огонь. Библиотекарь смотрел на сгорающие листы истории, которую нужно было предать забвению. Некоторые истории должны быть забыты.
ЭПИЛОГ
Меня окружала та вечность, в которой тебя укрывает темнота и остается лишь одно — безразличие. Безразличие, которое мне уже было знакомо. Оно нахлынуло на меня в замке Кэльмитона, с яйца дракона Нотимьлэка. Как это всё теперь казалось далеко.
Во тьме иногда мелькали синие огни, они пытались звать меня идти за ними. Но я не шла. Мне было страшно. В темноте было так уютно, а те огни казались такими холодными. И я хотела остаться здесь навсегда.
Вот вспыхнул еще один огонек. Я вижу, как он мелькает, и хочу закрыть глаза, но не могу. В отражении синего пламени я вижу одно лицо. Оно мне незнакомо, потому что я забываю. Здесь воспоминания канут в небытие. И лицо этого человека вызывает горькие на вкус эмоции. Шквал мыслей окрасил темноту.
Какая была бы жизнь без горечи, смертей близких людей, предательства лучших друзей и злобы врагов? Жизнь была бы прекрасной, незнающей невзгод. Но против кого нужно будет тогда сражаться? Какую тьму нужно будет уничтожать, если её не будет? Какая жизнь без цели? Мы должны сражаться. Мы боремся, проигрываем, страдаем, побеждаем и, в конце концов, умираем. И это — смысл жизни.
Поэтому я провела последнюю минуту в темноте, прощаясь с ней. И тьма отпустила меня. И затянул к себе синий свет.
С оглушающим стуком сердца я распахнула глаза и увидела перед собой синие, огромные глаза. Застыв, я разглядывала, как вокруг этих глаз сверкала как снег чешуя, как она обрамляла всё тело дракона. Как завороженная, я глядела на него бы и дальше, не услышав слова:
«Ну и что уставилась?» — прозвучало в голове.
Моргнув, я вернулась в реальность и поднялась на ноги. Вокруг была яркая зеленая молодая трава и цвели разноцветные цветы. Вдохнув воздуха, я ощутила небывалый аромат. Я в Арагоне? Но эти ароматы цветов казались незнакомы.
«Ты дома. В Кэльмитоне» — услышала я голос Нотимьлэка. Я узнала его.
Я в восхищении вгляделась в зеленые пейзажи. Вот что таилось под снегами и льдом. И вдруг поняла, что ощущаю пустоту в груди. Моей магии больше не было. Произошло то, о чем рассказывал Магнус. Я умерла как маг. Но как человек я была еще жива. И, глядя в бескрайние зеленые луга, которые расцвели цветами спустя много лет и соприкасались с синим небом, я вспомнила глаза Адриана. И отчего-то я была уверена, что он жив. Ведь как маг, я отдала всю свою силу ради спасения того, кому суждено было жить дальше. Я стала сосудом для нового начала
