историческом событии нашей эпохи – о досаднейшем промахе Громовержца.
– Но если бы та молния всё-таки угодила бы в нас, – на щеках Арины проступил обычный для неё румянец, – то это прекрасное дерево осталось бы живым. А в истории всё шло бы по-старому – невыносимо скучно и пошло.
– Вот именно, Арина, – Илья отхлебнул водки и тихо, будто обращаясь к себе, отрешённо произнёс: – И тогда в истории не появились бы неожиданные страницы, связанные с нашей сверхактивной деятельностью.
– Чёрт! – выругалась Арина. – Не догадывалась, что с твоим уходом в пещеру мир потерял крупного философа-скептика.
– Знаешь, в пещерной тиши хорошо думается, – губы Ильи растянулись в блаженную улыбку, – но серьёзно браться за философию уже поздно. Жизнь слишком коротка, чтобы успеть пройти целых два поприща.
– Но я чувствую, что ты в той пУстыни всё-таки успел до чего-то додуматься, – продолжила допытываться Арина. – Скажи, до чего?
– Хотя бы до отвратительно простой истины, что у жизни человека нет ни малейшего смысла, и никакой цели у неё нет, – угрюмо проговорил Илья. – Правда, у некоторых индивидов есть желание осуществить свою мечту. Но мечта у каждого своя.
– А как быть с мечтой построить обществе полного и абсолютного изобилия? – усмехнулась Арина.
– Вера в общество изобилия – чушь собачья.
Арина с испугом взглянула на Илью.
– Но ведь ты создаёшь своих супердевок, чтобы ускорить прогресс человечества. То есть для того, чтобы приблизить эпоху всеобщего изобилия.
– Вера в прогресс, который постоянно улучшает и облегчает нашу жизнь, – очередная благая дурь вроде Царства Божия или научного коммунизма, – фыркнул Илья.
– Значит, ты создаёшь своих путоранок совсем не ради прогресса?! – чуть ли не вскричала Арины
– Боюсь, сейчас я окончательно тебя потеряю, но, как говорится, истина дороже. Так слушай, Ариночка: «Я создаю этих чудо-бабёнок для удовлетворения моего ненасытного любопытства, и точка! Можешь считать это моею блажью».
– Дорогой Илья, я услышала тебя и всё-таки – прости! – не поверила. Ладно, будем считать, что мы слегка развлеклись остроумной болтовнёй. А теперь вернёмся к нашим баранам, – снова властно заговорила Арина. – Ты должен немедленно заложить ещё трёх моих копий.
– Ариночка, не беспокойся, сначала мы посмотрим, какой будет Далила в десять, а потом, после расширения нашей пещерной территории, начнём штамповать далилоподобных путоранок в любом объёме.
Вскоре ливень перешёл в мелкий дождь, и наконец появилось солнце.
– Пронесло! – рассмеялся Илья.
– Это добрый знак, – серьёзно добавила Арина, глядя на сияющее небо.
«Боже! Магический агат её глаз в лучах солнца становится прозрачным сердоликом!» – мелькнуло у Ильи. Переведя взгляд на лёгкие туфли-лодочки Арины, широко улыбнулся.
– Прогулка босиком по мокрой траве, госпожа Предпрезидент, опасна для вашего здоровья. Полезайте-ка мне на крикушки и бегом к машине!
– О, Илья! Что бы я без тебя делала! – весело, по-детски, рассмеялась Арина.
На обратной дороге они заехали в какой-то мотель. Отпустили такси и сняли номера на втором этаже заведения. В скромном ресторанчике выпили сухого вина и закусили чем-то, по виду напоминающим подгорелые лепёшки. Называлось кулинарное изделие «котлеты по-мещёрски», вкус их был странным, но приятным. Вся эта экзотика расслабила подвыпившую Арину, и она с удовольствием ощутила себя обычной женщиной, с обычными женскими интересами, а вся её борьба за власть куда-то отошла, затихла, потеряла смысл, и впервые за последние пятнадцать лет ей стало легко и радостно. Напротив неё сидел приятный мужчина не первой молодости, и она с удовольствием изучала его мужественное лицо.
– А расскажи-ка мне, старый-от казак да Илья Муромец, с какой же это стати, хотел ты мою копию втихаря сварганить? Уж не планировал ли ты её себе в полюбовницы взять? Ведь странное дело, но ты до сих пор не женат.
– Не смущай меня, Аринка! Ты сама во всём виновата. Знала бы ты, как возрадовались все миллиарды моих клеточек, когда я впервые увидел тебя там, в Петербурге, в особняке Никифорова. А потом, уже в пещере, лучше узнав тебя, я окончательно потерял голову. И как выразился мой любимый Н.В.Гоголь: «Погиб казак, пропал для всего казацкого рыцарства». А что, скажи, мне оставалось? Вот и нацелился я на неправедное дело – скопировать тебя, ни слова тебе о том не сказавши.
– С ума сойти! Да неужто ты и на самом деле хотел вырастить мой клон, чтобы элементарно реализовать свою низменную страсть? – почти искренне возмутилась Арина.
– Да что ты, Аринушка? Далила стала для меня иконой, глядя на неё, я видел тебя. И в то же время я был для неё отцом, ведь, изменив стандартный питательный раствор, именно я внёс довольно существенный вклад в её интеллект и личность, однако ж, внешний вид слегка подпортил.
– Выходит, ты, как отец моей дочери, в некотором роде мой муж, – вкрадчиво проворковала Арина, лаская Илью жгучим взглядом своих агатовых очей.
Они вышли из ресторана и поднялись на второй этаж. Коридор был пуст. Арина оглянулась и, убедившись, что они одни, обняла Илью и жадно поцеловала. От неожиданности он отпрянул, а она недовольно пробурчала: «Имею полнейшее право любить отца своей дочери». С этими словами она затащила Илью в свой номер.
Утром за кофе серьёзная и подтянутая Арина заявила: «Илья, пожалуйста, не воображай, что ночной инцидент будет иметь для тебя какие-то далеко идущие последствия. Но и не думай, что я сделала это спьяну. Нет, я вполне отдавала отчёт в своих действиях. Должна признаться, мне страшно хотелось согрешить с тобой ещё во время дипломной работы. Но ты казался мне тогда холодным и твёрдым, как путоранский базальт, да и сама я элементарно боялась переступить через определённый порог. Короче, мой милый казачок, я с радостью пошла бы за тебя хоть сейчас, но у меня есть великая цель влюбить в себя всех граждан России. А развод с Никифоровым создал бы мне лишние проблемы».
Илья только молчал и улыбался.
– Слушай, вдруг пылко заговорила Арина, а не окажутся ли твои путоранки монстрами пострашнее Франкенштейна.
– И Поползнев меня этим пугал и даже Анфиса. Но я говорил им и тебе повторю: «Не могу я унять в себе этот огонь, это адское пламя желания хоть одним глазком заглянуть в будущее и увидеть более продвинутый вариант рода человеческого.
– Состоящего из одних баб, – хохотнула Арина.
– Красивых, гениальных и бесплодных.
– Почему бесплодных?
– Потому что у Далилы матка и трубы находятся в зачаточном состоянии. Увы, но она обречена на бесплодие.
– Ты хочешь привязать человечество будущего к поползневским клонотронам?
– Что делать? За прогресс надо платить. Кстати, ты никогда не задумывалась, почему современная женщина, фактически, не может родить
