тому, кто его встретил – самоубийство чистой воды. Альфа разорвет на куски любого, кто позарится на жизни его родных.
Два хищника сокращали расстояние между собой, кружась, словно по спирали, и не сводя друг с друга взглядов, наполненных темными эмоциями, пока не пришло время испытать судьбу. Схватка оборотней не выглядела захватывающе или изящно – бой на смерть, а не на жизнь. Альфа взвился в прыжке и повалил чужака на землю – все, что успела рассмотреть. Луну прикрыло ночное облако, и темнота сгустилась вокруг дома. Я видела лишь нечеткий силуэт двух тел, сплетенных в огромный клубок шерсти. Запах крови усилился, меня едва не стошнило, хотя впечатлительной себя не считаю. Послышался треск, как если бы одним махом сломали сразу несколько костей, и булькающий хрип. Затем тишина, и луна осветила самый темный уголок леса. Если бы земля могла плакать, то рыдала бы от того, что ее дети уничтожают друг друга, но за столько лет кровопролитий, она прекратила стонать, превратившись в молчаливую тень.
Все закончилось, я слышала тяжелое дыхание, но нашла оборотней не вблизи от себя, а возле крыльца. На земле лежало тело молодого парня, изуродованного смертельными судорогами (даже, если он был еще жив, то остались считанные мгновения, от таких ран не выживают), а рядом стоял волк, измазанный в своей и чужой крови, грациозный хищник превратился в раздраженного убийцу.
Впервые я столкнулась с первыми секундами смерти – момент, когда еще не веришь, что чья-то жизнь уже ушла навсегда. Алекс убил, защищая меня и сестру. Наверное, должна была ужаснуться, но как бы его поступок не выглядел, я приняла убийство врага с облегчением и шагнула вперед, собираясь подойти к волку и успокоить.
– Алекс? – а в ответ злобное рычание.
– Аврора, не подходи к нему.
Леран подошел беззвучно, встал рядом и отодвинул меня за спину, закрыв собой, и с настороженностью посмотрел на друга.
– Почему он…
– Человека в нем сейчас нет. И связь с вожаком прервана.
– Веркен здесь?
– Здесь многие. Опасности нет, но Алекс… С ним что-то не так.
– Что хотите делать?
– Ждать. А если придется, дадим отпор.
Отпор? Жутко звучит. Мог бы подобрать другое слово, к примеру: «По-тихому скрутим и усмирим».
– Где Мари?
– В доме.
– Скажи, чтобы не высовывалась на улицу.
Я кивнула и потихонечку отодвинулась назад, вернувшись на старое место, оно как раз находилось под окном. Царапнула по стеклу, послышался шорох и скрип отодвигаемой задвижки. Мари выглянула и испуганно огляделась.
– Иди в кухню, только очень тихо и запрись в ней.
– А ты?
– Все закончилось. Леран жив и рядом. Алекс тоже здесь, но…
Сложно объяснить, когда сама ничего не понимаешь.
– Что «но»?!
– Твой брат убил оборотня и не превращается обратно в человека, а я кроме злости в нем ничего не чувствую. Боюсь, как бы не бросился на кого-нибудь из своих.
– Помоги ему. Я прошу тебя.
– И как я это сделаю?
– Попробуй открыть ему свои эмоции. Ваша связь должна помочь.
Дельная идея, Мари всегда права, да и не осталось других вариантов. Ее брат родился альфой, с одной стороны самый сильный, с другой – грань между человеком и зверем тоньше.
– Я попробую.
– Будь осторожна.
Оставив подругу, я вернулась обратно. Ситуация не изменилась, я бы даже сказала, что она накалилась. Алекс не просто злился, он видел в каждом потенциальную угрозу, не отличал друга от врага, чувствовал, что окружен. Среди деревьев мелькали тени, светились глаза оборотней, но кроме Лерана никто ближе не подошел. Каждый в стае понимал, что любое необдуманное движение спровоцирует волка на агрессию. Мое приближение он в миг почуял и зарычал громче.
– Леран, мне надо поговорить с ним.
– Нет. Я не позволю тебе. И Алекс был бы против.
– Сейчас Алекс мне не указ. Он в беде, а я его должница.
– Нет.
– Да пойми же, твой друг перешел грань и убил!
– Он защищал семью.
– Он и раньше защищал, но без летального исхода. Или не права?!
Леран не смог опровергнуть мои доводы и промолчал. А я, улучив момент, когда волк отвернулся, передвинулась чуть ближе. Зато стоило ему повернуть морду в нашу сторону, как я чуть от страха не отступила назад.
– Алекс? – голос предательски задрожал, взять себя в руки, стоя на открытом пространстве в нескольких метрах от разъяренного оборотня, не реально! Можете и не пытаться, я испытала на себе; но наша связь не выдумка, она работала, хоть и с погрешностью; я чувствовала его злость, он мой страх. Ну или должен был чувствовать. – Алекс, смотри на меня, – оборотень вроде и не собирался отвлекаться, но надо же с чего-то начать. – Алекс, это я, – не оправдались мои ожидания, чтобы он там не крутил в своем затуманенном мозге, но переключился на шорох в лесу.
От досады, я думала, начну кричать. Может, хоть так заполучу внимание упрямого зверя.
– Леран, мне нужна помощь.
– Говори.
– Связь слабая. Он, наверное, на меня вообще не реагирует, – шальная мысля приходит опосля или в неподходящее время (переделала, оригинальное высказывание в данном случае не работало):– Ударь меня.
– Рехнулась?!
– Извини. Но надо же как-то этого… идиота в чувства привести!
– А ты не задумывалась, что ваша связь – не только чтение эмоций и их переплетение? Попробуй усилить свои настоящие к Алексу чувства и передай их ему.
– Чувства? Да я его прибить готова.
– Утихомирь злость, она не твоя.
Я хотела съязвить, но оборотню не понравилось наше с Лераном пререкание, и волк угрожающе зарычал, оценил наконец-таки нас по достоинству, а не мечущиеся в ночном лесу тени. Под угрозой быть растерзанной в первую очередь, я заткнулась. А Леран начал отходить назад. Вы бы удивились тому, что уходит единственный, кто еще мог хоть как-то помешать вас сожрать? Я бы удивилась, но некогда было, ведь заняла место первого блюда. Замечу, что я очень молчаливое блюдо, зато в голове мысли пляшут: «Надо срочно брать себя в руки. Главное – спокойствие. Не съест же он меня? Я не угроза, а друг. И по-дружески вытяну тебя из твоего же кошмара!» – решение пришло самой собой: «Чувства?» Моменты, принадлежащие лишь нам двоим: гостевой дом, дом в лесу, дом в Панактунк, ссоры и улыбки, объятия, полунамеки, мои желания, его взгляд. Я придвинулась ближе, он шагнул в сторону – белый танец начался.
– Ты ведь понимаешь меня. Упрямишься, не желаешь слушать – в этом весь ты. Алекс, если не хочешь прислушаться к своему внутреннему голосу, или если он молчит, или нашептывает гадости,
