Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
угрызений совести, раскаяния или сожаления о содеянном.
Майерс процитировал это последнее заявление в своем заключительном слове.
Интересно, что оценка Данлэпа практически совпала с заявлениями в отчете об испытательном сроке от июня 1976 года, где оценивалось состояние Белла в то время. В нем, в частности, говорилось: «Сотрудники считают, что обвиняемый, по-видимому, не испытывает вины или раскаяния за свои действия, винит в своем нынешнем положении других и представляет значительную опасность для окружающих». Вывод был правильный и, к сожалению, оказался пророческим в 1976 году, поскольку не утратил актуальности и десять лет спустя. Для меня это один из самых важных моментов в нашем исследовании криминального мышления. При оценке психических заболеваний и виновности насильственных преступников люди часто путают неспособность испытывать эмпатию, чувство вины и раскаяние за содеянное с неспособностью контролировать свои действия.
Последний вопрос Майерса Данлэпу прозвучал так:
– Предположим, что 14 июня в трейлерном парке Шайло в округе Ричленд девятилетняя девочка Дебра Мэй Хелмик играла у себя во дворе около четырех часов дня. Если бы рядом стоял полицейский, забрал бы мистер Белл ребенка? Нет. Он, безусловно, сознавал, что его действия незаконны, аморальны и его немедленно арестуют.
В правоохранительных органах мы называем это доктриной «полицейский у локтя», имея в виду, что если человек совершит преступление в присутствии офицера в форме, он явно не в своем уме. Если нет, то он способен контролировать себя.
Другой свидетель обвинения, Мэри Джейн Нью, официантка в ресторане мистера Джорджа возле озера Мюррей, который часто посещал Белл, сказала, что полностью доверяла ему и считала его другом. Она рассказала, как его родители, Маргарет и Арчи, пришли в ресторан вечером 31 мая 1985 года и попросили ее позвонить ему и узнать, не хочет ли он присоединиться к ним за ужином у мистера Джорджа. Он сказал ей, что смотрит по телевизору игру команды Университета Южной Каролины в Мировой серии колледжей. Игра была захватывающая, и Мэри по просьбе Арчи перезвонила позже, чтобы узнать счет. Белл подробно рассказал о том, что произошло в первых пяти иннингах. В то время Шари Смит либо лежала, связанная электрическим проводом, на матрасе в гостевой комнате Шеппардов, испуганная и ожидающая своей участи, либо уже была мертва.
Нью сказала, что выражала Беллу опасения за свою собственную безопасность, и он согласился проверять ее дом каждую ночь.
– Я доверяла ему. Если бы не он, я бы боялась идти домой.
Некоторые задаются вопросом, как настолько порочный человек может казаться таким заботливым. Меня это нисколько не удивляет. Для такого типа преступников важно ощущение власти над жизнью и смертью; сознание того, что он может спасти или убить по своему желанию. В обоих случаях он чувствует, что владеет другим человеком, что благодаря его вмешательству он принадлежит ему.
Присяжные прослушали шесть телефонных записей, в том числе ту, в которой Белл описывал Дон, как убил Шари. Сверлинг возражал против воспроизведения записей, ссылаясь на то, что Белл уже был осужден за это преступление, и представление записей представляло бы двойную опасность[6]. Майерс утверждал, что записи показывали Белла больше как человека «злого и порочного», чем психопата.
Последним свидетелем обвинения на этапе наказания была Дон, которая рассказала о звонке, приведшем к Дебре Мэй.
– Вам еще кто-нибудь звонил от этого человека после того, как он дал указания относительно тела Дебры Мэй? – спросил Майерс.
– Нет. Это было последнее, что мы получили.
– Пожалуйста, расскажите суду еще раз, что он сказал вам во время этого звонка.
– Он сказал мне, что я буду следующей.
Как и на процессе по делу Смит, меня привлекли в качестве эксперта, и я снова полетел в Южную Каролину за день до запланированной даты дачи показаний.
* * *
По прибытии в Пикенс я коротко встретился с Донни Майерсом. Мы оба хорошо представляли, что мне нужно сказать, поэтому длительного обсуждения стратегии не требовалось. Я не общался с Хелмиками так тесно, как со Смитами. Их не требовалось вербовать, чтобы выманить убийцу их дочери, поэтому у меня не было личных отношений с Деброй, Шервудом или их детьми. Тем не менее здесь жертва была ближе по возрасту к двум моим собственным девочкам, чем Шари, и я чувствовал, что связан с этим делом и обязан принять участие в судебном процессе. Несмотря на то что мы получили обвинительный приговор по делу Смит, я понимал, что если мы хотим справедливости для Дебры Мэй, мы должны добиться аналогичного приговора. Бывшие жертвы Белла описали, что он сделал или пытался сделать с ними. Дейл Хауэлл рассказала, как Белл подъехал на зеленом «Фольксвагене», когда она шла домой из продуктового магазина, и спросил, не надо ли ее подвезти. Когда она отказалась, он схватил ее и приставил нож к животу. «Но я закричала и напугала его».
Говоря об обвинительном приговоре 1976 года, бывший адвокат Пятого округа Рональд А. Барретт упомянул эпизод, когда Белл спросил студентку университета, как ему куда-то проехать. Помочь она не смогла, и тогда он наставил на нее пистолет и пригрозил застрелить, а потом схватил за руку и потащил к своей машине. К счастью, она смогла вырваться и убежать.
Сверлинг также представил знакомый набор психиатров и психологов. Доктор Эдвин Харрис, психолог, который лечил Белла в Шарлотте в 1979 году, сказал, что, согласно его тестам, у Белла имеется проблема в общении с женщинами.
– Он думал о женщинах как об объектах, которые можно использовать в сексуальных целях, – отметил он и добавил: – Я видел в нем конфликтного, неуравновешенного и психически больного человека.
По мнению Харриса, Белл не смог гармонично объединить мужскую и женскую стороны своей личности. Вполне возможно, так оно и было, но какое это имело отношение к стремлению насиловать и убивать? В ходе перекрестного допроса Харрис признал, что Белл знал и понимал разницу между правильным и неправильным, добром и злом.
Доктор Люциус Прессли снова охарактеризовал Белла как сексуального извращенца, который не способен контролировать свои импульсы. А доктор Роберт Сабалис назвал его «пограничным психотиком», хотя и не шизофреником, сказав:
– Мистер Белл видел много конфликтов между добром и злом, демонами и богами по результатам теста с чернильными пятнами Роршаха.
Этот пример показывает разницу между тем, что делают психологи, и тем, что делаем мы, потому что я не вижу корреляции между этим и способностью контролировать себя, чтобы не похищать и не убивать людей.
Хотя мне не разрешили рассказать о самом профиле, поскольку это не считается фактическим доказательством преступления, меня снова вызвали для дачи показаний. На этот раз меня попросили представить экспертное мнение, составленное во время наблюдения и беседы с Беллом. Я сказал, что, хотя он, безусловно,
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
