связано именно с вашим бизнесом?
— Да, безусловно, с разделением рынка. Я занимался грузоперевозками из Объединенных Арабских Эмиратов. Был еще заводик, малохольный, правда, мы с компаньоном его купили на аукционе. Дефибрерные камни производил — жернова такие, абразивные круги, которые размалывают древесину в порошок. Для целлюлозно-бумажных комбинатов их поставляют. Но эти комбинаты стали закрываться один за другим, вся страна начала завозить бумагу извне, финскую. Поэтому завод стал нерентабельным. И когда мы с компаньоном делили имущество, ему перешел завод, а я забрал другую собственность.
— Ну а в криминальной войне между «уралмашевцами» и «центровыми» вы были на чьей стороне?
— Я был в хороших отношениях и с теми, и с другими. Никогда не примыкал ни к кому. Я умею дружить с ярыми врагами. Никогда не передаю ничего слева направо и справа налево, умею даже погасить напряженность.
— За семью свою не волновались?
— Знаете, волновался… Но я считаю, что мужчине нужно иметь четкую линию в этой жизни. Уметь отстаивать свои интересы, не продавать и не предавать никого — и тогда тебя будут уважать и те, и эти. Вот и все. Не быть шкурой.
— И с тех пор у вас нет врагов?
— Враги, может быть, и есть, но они просто зубы свои не показывают. Может, ядом дышат тихонько про себя, но выпадов нет никаких. Я и сам ни на кого не нападаю, И сегодня все прекрасно понимают, что стоит начать войну со мной — сразу нарисуется очень много разных мощных фигур… Поэтому никто не лезет.
— Но ведь и авторитетов могут устранить — ведь известно, чем кончили такие знаменитые уральские бандиты, как Вагин или Цыганов…
— Это все были хорошо знакомые мне люди. Они уважительно ко мне относились. Я многим давал советы, они меня не слушали, поэтому, может, и лежат. Вагин — только поэтому.
— А вам не приходилось выступать как артисту на бандитских мероприятиях?
— Я никогда в жизни не пел ни на каких днях рождения. Ни на бандитских, ни на «ментовских».
— А приглашали?
— Приглашали. Но я сразу говорил, что приду только в качестве гостя. Петь не буду. Для этого у меня есть сцена, приходите на концерты. Или найдите человека попроще, который обслуживает. Для этого есть Шуфутинский. Есть девочки по вызову, а есть Шуфутинский…
— Ну а для самых близких споете?
— Когда у меня дома собираются гости и кто-то из них играет на гитаре, я могу себе позволить вместе с ними спеть. Но не мои песни.
— С Шуфутинским у вас был какой-то конфликт из-за песен, которые он записал без вашего разрешения?
— Нет, у меня с ним не было конфликта. Песни мои выпустила фирма «ЗеКо-Рекордз», которую он обманул — сказал им, что у него со мной есть контракт. Они выпустили, я приехал к ним — Зеленову и Козлову — разбираться, объяснил им, что Шуфутинский их обманул. И удержал с них очень большую сумму денег.
— Как удержали?
— Просто посчитал материальные издержки, оказалось — 40 тысяч долларов. Они взмолились: сделай «скачуху». Я и сказал им: «Хорошо, отдадите 25 тысяч — будете жить». Дословно. Посмеялись, разъехались. Они на следующий день привезли деньги.
— Розенбаум, как известно, оказавшись в аналогичной ситуации с той же фирмой, решил действовать через суд…
— Ну, это его виденье разрешения конфликта, а у меня другое. Я посчитал, что так будет быстрее.
— А они не могли вместо этого отнести заявление в РУБОП?
— Могли, но они оказались людьми порядочными. По крайней мере, по отношению ко мне. То, что Козлов потом «заказал» Зеленова — это уже совсем другая история…
— Насколько сегодня Екатеринбург — криминальный город по сравнению с другими?
— Я не владею криминогенной ситуацией в стране… Но Москва, безусловно, — самый криминогенный город, испокон веков, начиная с шестнадцатого столетия, была и остается.
— А как вы относитесь к фигуре вашего губернатора Росселя, репутация которого очень неоднозначна?
— Я горжусь нашим губернатором, он очень порядочный человек. Я хорошо и близко знаком с Росселем, вхожу в его команду и являюсь вместе с ним учредителем уральского отделения партии «Единство».
— А вас не смущает то, что «уралмашевская» группировка легализовалась, даже сохранив аббревиатуру ОПС? (теперь это уже не организованное преступное сообщество, а общественно-политический союз — М. М.)
— Я знаю только, что все основные фигуры сейчас действуют в рамках закона. И нет никаких оснований для отказа в их регистрации. Вот я, например, криминального какого-то давления со стороны «уралмашевских» не чувствую. Войн как таковых нет. И ни один губернатор не может быть совсем не связан с так называемыми «группировками». Потому что бизнес какой-то губернатор все равно поддерживает, но у истоков любого бизнеса лежат криминальные деньги. И поэтому, копнув любого губернатора, будь то Яковлев или Россель, можно всегда при желании найти эту связь. Но никто не может впрямую в чем-то обвинить нашего губернатора — потому что не в чем. Вот мэр наш, Чернецкий, гораздо больше криминализован. А Россель — один из самых выдающихся политиков сегодня. И если он будет премьер-министром, то вы не удивляйтесь. Я это ему предрек еще два года назад и сегодня говорю. Он очень смелый политик, чего стоит одно его желание сделать Уральскую республику. Какой вой в Москве поднялся, как начали его душить, криминальным называть… Это человек, который мыслит государственными масштабами, а не мелкий царек, который стяжает под себя. Россель достаточно скромен в быту. Очень пунктуален. И вообще, человек очень приятный в общении.
— А что вас так привлекло в «Единстве»?
— Я считаю, что только «Единство» сегодня способно объединить все здравомыслящие силы. Иначе к власти придут коммунисты, не дай Бог. И Путин совсем не так страшен, как его малюют… Я делаю выводы на основе его сегодняшних шагов. Он достаточно предсказуем. Он выбрал курс и твердо ему следует. Довести чеченскую кампанию до конца, разобраться наконец со всей коррупцией и навести порядок — ведь в стране бардак.
— Это реально?
— Да реально, по нужна твердая жесткая власть. Это самое необходимое и первое условие. Не надо этого бояться. «Твердая рука» — не значит грубая и безобразная. Рука может быть твердой, но разумной. Как у Петра I, например. Если бы не он — город бы не стоял и мы бы с вами здесь не сидели.
— Вы знакомы с Путиным?
— Нет, но рано или поздно мы с ним познакомимся.
— А на его встрече с интеллигенцией вас не было?
— Я не был приглашен. Там есть люди более известные и именитые, в годах и чинах.
