и т. д. и т. п. Лучшие пожелания жене
Ваши преданные
Рудольф Лебиус».
Я ничего не ответил. Я придерживался взгляда, что имеющий честь не может продолжать при молчании, тем более что я полностью отверг мистера Лебиуса с брошюрой.
Но 8 августа он снова написал:
«„Sachsenstimme“ — 4-го числа перешла ко мне одному на выгодных условиях. Теперь я могу включиться и управлять как хочется. Чтобы быть в некоторой степени независимым от типографии, я хотел бы взять в кредит несколько тысяч марок (3–6) на полгода. Риска нет. За моей спиной — заинтересованные еврейские компании, которые, как показал прошлый сезон, во многом меня поддержали. Рождественские распродажи все окупают.
Вы даете мне ссуду? Я готов рассмотреть что-нибудь в обмен. Большое количество академических сотрудников и преподавателей ценят мою газету выше других саксонских изданий. Мы также можем посылать статьи, важные для вас в 300 или более немецких и австрийских газет, выделив нужную статью синим цветом. Такое работает безошибочно. В Дрездене я выпустил свою газету с экономическим подходом (1760). С величайшим уважением, Рудольф Лебиус».
В то же время я узнал, что у Лебиуса вообще ничего не было, но по его откровенному признанию он не заплатил печатнику своей газеты, был в долгу и должен заплатить. То, что его газета имела прочную основу, не соответствовало действительности, равно как и большое количество академического персонала и прочее. Такие умышленные обманы фактически для прокурора. Обращаю ваше внимание на его заголовки и подписи: Уважаемый господин… С большим восхищением! С большим уважением и восхищением! Уважаемый доктор… С восхищением и благодарностью.
Когда он увидел, что эти знаки внимания не работают, он стал писать уже не мне, а Дитриху.
Итак, 15 августа 1904 года:
«Уважаемый мистер Дитрих!
Я дам вам один процент за посредничество. Мне нужно не больше 10 000 марок. Но я также был бы рад и меньшему. Отправлю комиссию 20 числа как договаривались.
Не помогли бы вы с доктором? Может, сработает, чтобы он мне деньги ссудил?
С уважением, Р. Лебиус».
Затем 27 августа:
«Уважаемый мистер Дитрих!
Моя жена 1 сентября едет к доктору Кленке собрать небольшую сумму. В этом случае она выдаст вам гонорар. У вас есть мое письменное обещание, что я дам вам 1 процент от тех денег, что вы передадите мне от H.V. или д-ра М. Деньги вы получите сразу…
С уважением, Лебиус».
Он был должен г-ну Максу Дитриху гонорар в размере 37 марок 45 пфеннигов, который он не смог выплатить, несмотря на небольшую сумму. Их изъяли уже в суде.
Когда он получил от Дитриха напоминание о том, что эти 37 марок 45 пфеннигов вместо 10 000 марок от меня, он написал ему 3 сентября:
«Уважаемый мистер Дитрих!
Д-р мед. Кленке просит вас зачислить вам 40 марок на мой счет. Ваше поведение по отношению ко мне кажется мне очень странным, если не сказать оскорбительным.
С уважением
Р. Лебиус».
Этому доктору Кленке также никогда не приходило в голову выплатить долги мистеру Лебиусу, и поэтому 7 сентября мне пришла следующая угроза в виде открытки:
«Уважаемый господин
Некий мистер Лебиус, редактор „Sachsenstimme“, сказал одному джентльмену, что он пишет статью против вас. Я только что услышал это в пабе. Предупреждаю как друг. Б.»
Я, конечно, сразу понял автора и цель этой карты.
В заключении присяжных экспертов также говорится, что она была полностью написана самим Лебиусом.
В любом случае он определенно ожидал, что я заплачу за этот шантаж 10 000 марок.
В противном случае я мог быть уверен не только в статье с угрозами, но и в других статьях о мести и других вещах, которые должны были бы обеспокоить меня.
Но даже сейчас я проявил свое отношение и с чистой совестью ждал неизбежной статьи, которая появилась 11 сентября 1904 года в № 33 листке Лебиуса, «Sachsenstimme» [,] и имела тройной заголовок:
«Больше света на Карла Мая
160 000 марок писательского дохода
Знаменитый дрезденский писатель колпортажа».
Этот человек дал нам с женой слово не публиковать о нас ничего.
Фактически, он был допущен к нам в дом лишь на основании этого обещания, а теперь он все-таки опубликовал, и каким образом и по каким причинам! Он перевернул все вверх ногами, он перевернул все вокруг! От нашего имени нашими устами он говорил все, что ему только нравилось, но промолчал лишь о том, что мы сказали на самом деле. Это эссе содержит более 70 моральных недостатков, искажений и прямой неправды.
Но это было только начало, вскоре последовали продолжения.
Эта статья в № 33 «Sachsenstimme» была написана таким образом, что Лебиус мог снова переиначить, если бы я, наконец, все же отдал деньги.
И уже в № 34 был очень четкий намек, который показывал мне, что будет, если я не перейду к оплате. Этот намек состоял из рекламы от Мюнхмайеров, которая говорила мне о многом.
Владелец компании Мюнхмайера сказал мне: «Публикация других романов вам совсем не помогает, но как только я закончу „Блудного сына“ и разрекламирую его, вы пропали! Будет так круто, и тогда вы не сможете продолжать существовать как писатель!»
И этот «Блудный сын» теперь рекламируется в № 34 «Sachsenstimme».
Это было подобно тому, как если бы кто-то написал мне гигантскими буквами: «А теперь уже дай денег, или продолжится в том же тоне!»
Самый опасный шантажист — это тот, кто начинает таким тонким способом, даже более прозрачным, чем устное слово, но не может преследоваться никаким прокурором.
Но я все равно ничего не дал.
Вторая разработка была в № 44, третья в № 46 и четвертая в № 47.
В № 46 связь между г-ном Лебиусом и компанией Мюнхмайера была показана мне более четко, потому что было сказано, что у владельца этой компании в руке была целая куча старых писем от меня, и поэтому он мог дать очень точную информацию обо мне, если бы только захотел.
По правде говоря, у него не было ни единого старого письма от меня, но теперь я точно знал, что Лебиус взял на себя исполнение программы Мюнхмайера по «расправе надо мной во всех газетах Германии», используя мою судимость.
Я был убежден, что выплата 10 000 марок немедленно заставит его замолчать, но мне было бы стыдно дать ему хотя бы пенни.
Как я и думал, так и случилось: уже номер 48 принес объявление, которое образовалось из воздуха безо всякой причины: «по нашей информации, четыре года, которые г-н Карл Май
