Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Он прикинул несколько вариантов развития событий и сколько времени понадобится на каждый из них. Пока что он запланировал поход на кладбище на девятый день после смерти папаши отпрыска. Наверняка эта Вера должна там быть. Что ж, прикинусь тоже безутешным вдовцом. Беззащитным. Женщины очень жалостливы. Особенно когда они сами нуждаются в сочувствии. Ничто так не сближает, как общее горе…
…И только часы, всевозможные часы продолжали окружать Жан-Жака со всех сторон, и снова ему казалось, что стрелки их движутся в несколько раз быстрее, а электронные цифры сменяют друг друга с невероятной скоростью. Но он объяснял себе это своим волнением. Все-таки уже скоро он завершит то, что так успешно начал.
* * *
На похоронах Андрея Ивановича Иванова было довольно много людей. Приехали враз постаревшие от горя его родители. Пришли проститься друзья и однокурсники. А самым первым появился Корчагин, уже через несколько часов после того, как получил эсэмэску от партнера, он сразу поехал в Тверь скоростной электричкой, поставив коллег в известность, что его не будет несколько дней. Сказал Вере: «Не пугайся, что я уже здесь. Андрей предупредил меня, что может случиться что угодно и когда угодно. Я не верил…»
— Я знаю, кто его убил, — бесцветно произнесла Вера. — Только обращаться куда-либо нет смысла.
— Так и знал, что это какая-то мафия, — пробурчал Павел.
Вера не стала его разубеждать.
Корчагин организовал все, от похорон до поминок. Поблагодарил Господа, в которого не верил, за то, что его самого ни в какое сомнительное и опасное предприятие не втянули, что у него все тихо и мирно с женой Женей. Прав был патрон, говоря, что пора по-взрослому включать мозги. Сказал, чтобы Вера в случае любой неприятности сразу же ему звонила, и на следующий день после похорон уехал обратно в Москву…
…В первые три дня Вера полностью ушла в себя. Ей очень не хватало мудрой и доброй улыбки отца Андрея, но она знала, что тот уже год как находится в коме.
Единственный, кто мог вывести ее из состояния апатии, был сын. После похорон он сказал ей: «Я знаю, где папа. Там». Он указал пальчиком вверх и улыбнулся.
Вера была очень растеряна, но она прекрасно понимала, что ей есть для кого сохранять рассудок.
Сын поражал ее. Мало того, что с самого первого дня, как Вера узнала о гибели мужа, он вел себя, как взрослый, причем не каждый взрослый так поведет себя, в нем она узнавала себя в детстве. В тот самый период, когда обнаружила в себе способность видеть в людях, как она это тогда называла, «зверей». Значит, Андрюшка тоже «видит»? Бедное солнышко…
Но в отличие от нее тогдашней, растерянной, рядом с ее беспомощной мамой, сын Веры был абсолютно спокоен. Она видела рядом с собой маленького мужчину, продолжение отца, ее любимого мужа.
— Мам, папа сказал, чтобы ты не удивлялась ничему. И не боялась. Не будешь, ладно?
Сын улыбался.
— Я очень постараюсь. Господи, если бы я это сама в детстве и юности не испытала, я бы не поверила, просто с ума бы сошла, — прошептала молодая вдова. — Сынок, что же нам теперь делать?
И она заплакала. Андрей-младший гладил ее по голове и ждал, пока она хотя бы немного успокоится.
— Мам, не бойся, папа говорит, что он нас оттуда будет поддерживать, — словно прислушиваясь к чему-то, сказал маленький Андрейка. — А еще он сказал, чтобы ты не переставала мыло делать. И еще сказал, что его самое любимое с грем… грет…
— Грейпфрутом, — поправила Вера, впервые улыбнувшись.
Андрей действительно всегда любил этот запах. На душе стало немного спокойнее, словно муж был жив, просто уехал туда, где не ловили телефоны.
— А ты его видишь, Андрюшка? — почему-то шепотом спросила Вера.
— Не-а, — помотал он головой. — Слышу только. Где-то внутри себя. Но если закрываю глаза, то вижу. Он улыбается.
— Скажи ему, что я его очень люблю, — сказала Вера и вновь заплакала.
— Не плачь, мам, он знает. Он тоже сказал, что любит нас и что скоро придет.
— Как это, сынок? — растерянно спросила она и почувствовала, как руки ее покрываются мурашками.
— Придет не насовсем, насовсем нельзя, — с трудом объяснил сын, сам, видимо, не до конца понимая, почему отцу нельзя вернуться навсегда. — Но ты не бойся, ладно? Он придет помочь.
Нет, несмотря на то что Господь дал ей самой прикоснуться к потустороннему, наградив ее даром, который принес ей поначалу немало беспокойства, Вере было очень трудно смириться с тем, что ее собственный малыш тоже к этому причастен. Как же ему с этим жить теперь?!
— Мам, ты за меня не бойся, — сказал вдруг Андрюша очень серьезно.
— А ты откуда…
— Я немножко слышу мысли, даже не мысли, а то, что люди чувствуют, и немножко вижу… ну, то, что люди прячут внутри себя, что они даже сами не знают, — объяснил Андрей. — Наверное, я буду врачом. Ну, таким… Чтобы души лечить.
Вера потрясенно замолкла. Нет, сама она мысли не слышала, даже когда приходили «звери»…
— Мам, я успел сказать папе, что я это умею, — сказал сын. — Прошло сколько-то дней, немного, и… папы не стало, он ушел на небо. А тебе сказать еще не успел.
Она молча смотрела на сына, и в ней шевелился небольшой червячок сомнения. Все дети утешают своих мам, все дети любят фантазировать. И даже при том, что Вера сама когда-то обладала даром…
— Мам, это все правда, — совсем по-взрослому мягко сказал ей сын. — И еще папа говорит, чтобы ты ела.
Вера спохватилась. А еще говорят, яйца курицу не учат. Еще как учат. Она будет слушаться сына, потому что он прав. Да, жизнь ее не остановилась, и надо есть, и надо кормить Андрюшку, и надо сделать уборку, и… ждать мужа. Он обещал.
* * *
План Бизанкура был крайне простым.
Когда мы хотим вызвать у кого-то доверие, мы просим его о помощи, тем самым как бы предоставив им распоряжаться собой на свое усмотрение.
Поэтому, когда подошел девятый после смерти день, когда душа умершего предстает перед самим Творцом, Бизанкур приехал к кладбищу с самого утра. Подъезжали машины, прибывали люди, одетые в траур, в глубине кладбища кого-то погребали — вдалеке слышался похоронный оркестр. У ворот молчаливые цветочницы продавали свой скорбный товар — искусственные цветы. Живые тоже, но в этом месте они не были призваны радовать.
Жан-Жак вооружился всем своим обаянием, потому что ему предстояло расположить к себе не только Веру, но главным образом ее сына. Благодаря врожденной способности к языкам, он знал русский еще по первому своему появлению в России, но решил оставить легкий акцент — для шарма. Он умел быть милым, когда это было нужно…
Бизанкур придумал трогательную легенду, по которой его мать, француженка, вышедшая замуж за русского повторным браком, очень горевала, потому что его строгий отец, страшно богатый мерзавец, после развода не разрешил не только взять сына с собой в Россию, но даже видеться с ним. И теперь она умерла, но безутешный сын не попал на похороны и, лишь случайно узнав о ее смерти, приехал в Россию, чтобы посетить хотя бы кладбище…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
