Оммак «Судьба шиноби. Работа над ошибками»
Вот за что Кейто любила чужую для нее страну, так это за огромное количество свободного пространства, дающего немалый простор для маневра, случись такая необходимость. На благословенных всеми Ками островах, порою, негде перу птичьему упасть, не говоря уж о том, чтобы спрятаться от чужих очей. Доходило до того, что одним из самых неприятных рисков для укрывшегося чарами невидимости синоби оставался банальный мануальный контакт. То есть, на него могли просто наступить, даже не видя сокрытого чарами воина теней. В среде ее коллег, подобная неудача была сравнима с тем, чтобы неудачно чихнуть на торжественном приеме. Позорно, конечно, но особо злорадствовать не стоит, ибо такое бывает со многими.
Кейто давно переросла тот уровень, когда теснота и ограниченность пространства могли ее испугать, причем переросла еще во время ученичества у госпожи Акико, задолго до своего попадания в немилость. Но даже так, женщина, несомненно, признавала, что в холодно гайдзинской империи с этой проблемой обстоит куда лучше. Будь она дома, выполняя очередное деликатное поручение из тех, что никогда не озвучиваются напрямую, то ей пришлось бы изрядно потрудиться для того, чтобы избавиться от трупа прямо посреди не самого маленького поселения. Вероятнее всего, без наличия под рукой дорогих алхимических препаратов или даже куда более дорогих запечатывающих амулетов, справиться было бы почти невозможно. Для Кейто, разумеется.
А сейчас? Да до смешного же просто! Осторожно протащить весьма тяжелое тело через дворы, перебросить через частокол, дотащить до реки, вскрыть живот, привязать камень к ногам и бросить на дно самого глубокого омута в окрестностях. Тут, конечно, повезло, что глотка водной стихии расположилась столь близко к самому поселению, но синоби справилась бы и при ином раскладе. Техника касания пера очень помогала, ведь без облегчения, а временами и обнуления веса довольно сложно перемещать мертвое тело. Особенно, если оно ростом под два метра и весом в два раза больше миниатюрной синоби.
С тихим всплеском, в предвечерних сумерках почти неразличимым, умерший исчез под водой, а Кейто приступила к привычным предосторожностям, без исполнения которых уже давно жизни не мыслила. Проверить собственные следы, вернее их отсутствие, распрыскать немного алхимии, убирающей лишние запахи на случай, если тело будут искать с помощью гончих псов, вбросить в воду немого другой алхимии, совсем дешевой, чтобы ближайшие несколько часов свежая кровь не привлекла внимание рыб, осмотреться, не пролилось ли где той самой крови — привычные каждому профессионалу действия, ничего более.
Еще раньше она влила в глотку умершему состав, не дающий мертвецу восстать нежитью и затрудняющий допрос мастерами пути служения смерти. Последние, конечно, не смогли узнать ничего опасного для Кейто просто потому, что она вообще не показалась на глаза убитому, даже во время короткого допроса, но в ее профессии не бывает лишних перестраховок. К этому ее тоже приучивали долго и крайне болезненно в случае плохого усвоения урока. Обобщая, женщина выполнила настолько полное «предопределение о сокрытии следов», насколько только могла, располагая своими умениями и средствами. Учителя бы точно удостоили бы ее своей скупой похвалы, не стоит сомневаться. Ну, удостоили бы, если бы она не была в их глазах презренной предательницей и жалкой беглянкой, предавшей доверие своей госпожи и своего клана. Таких принято убивать без жалости, словно бешеных лис и волков.
Еще пару месяцев назад, Кейто не смогла бы выполнить все предписания столь качественно хотя бы потому, что у лишенной клановой, да и любой другой, поддержки синоби банально не хватило бы самого обычного золота, чтобы купить нужные составы или реагенты для тех из них, которые проще было бы сварить самой, чем объяснятся с зельеварами о том, зачем ей такие подозрительные товары. Она не была алхимиком, скорее ядоваром, но в нее все же вбили рецепты нескольких десятков составов. Причем вбивали совершенно буквально — к пути предания формы и изменения сути веществ у Кейто не было даже малейшей склонности. Зато хватало упорства и нежелания получать по спине палкой.
Умение создавать простейшие яды не слишком помогало раньше, но теперь… теперь у нее были деньги для того, чтобы просто купить все то, с чем она привыкла работать. Десять тысяч золотых монет местной чеканки — это очень даже много, особенно для той, которой приходилось очень долго отвыкать от изобильной финансовой и материальной поддержки. А уж с тем, чтобы разыскать торговцев вещами сомнительной разрешенности, для хорошего синоби проблем не имелось. Маскироваться, разумеется приходилось, а иногда и убегать, если вместо заказанных товаров ее пытались угостить холодной сталью, но все это оставалась привычной рутиной жизни беглянки.
Она очень долго думала над тем, чего в жесте Коробейникова Олега было больше — страха перед пришедшей к нему в гости нему убийцей, наивности не успевшего узнать цену деньгам разбогатевшего мага, желания оставить почву для дальнейшего сотрудничества или даже искренней благодарности за хорошо выполненную работу? Для себя Кейто сошлась на том, что всего этого там было понемногу. Спасший ее однажды маг был щедрым и великодушным, тут ничего не скажешь… но и умным его поступок тоже не был. Сама синоби заплатила бы едва ли половину той суммы, которую получила сама и это было бы еще немалой щедростью.
Но чего она точно не собиралась делать, так это отказываться от платы за свои деяния. Труд синоби всегда грязен и даже самое яркое золото все равно остается испачкано этой грязью. Но когда это мешало жаждать упасть в эту грязь, лишь бы золота в ней было побольше. Кейто не была простым грабителем или бандитом, да и обычным синоби не была, но последние годы научили ее этой мерзкой и нежеланной жадности. Ведь больше нет ее госпожи, что даст своему клинку все то, что будет необходимо. Вернее, госпожи нет для потерянного клинка. Клинка, которому пришлось усваивать новые болезненные уроки того, как жить и выживать самому.
Кейто обещала, что не придет больше за наградой, принеся на руках своих кровь или грязь, — вполне понятное опасение со стороны не доверяющего ей мага ничуть не удивило, — но сейчас она обрывает чужие жизни не за награду из рук мага. Тем более не стала бы она столь глупо подставляться, пытаясь заработать своим ремеслом прямо под носом своего благодетеля. Она вообще не зарабатывала, а старательно прятала результат собственной ошибки.
Что ни говори, но искусству интриги ее только-только стали обучать, прежде чем она оступилась, так что многие вещи, для кланового клинка очевидные, до Кейто доходили с некоторым запозданием. Очень неприятное открытие, и вдвойне неприятное оттого, что ошибка ее может обернуться бедой для того, кому она беды не желала. Наверное единственному во всем этом проклятом акума мире, кому она той беды не желала.
Жалкая мокрица презренной китайской крови, которую она преподнесла дабы заинтересовать возможного сюзерена своими умениями и своей службой, была хорошим подарком. За плохой не платят десять тысяч монет, несмотря на заверение в том, что подарок был именно подарком. Вот только, у таких подарков имеются последствия, которые острый разум синоби просчитать не смог. Одно дело, когда владельца складов тихо «исчезают» в застенках слуг распятого бога. Сии монахи были сильным, влиятельным и крайне опасным противником, способным даже очень могучих кудесников заставить задуматься о нежелании конфликта.
