Книга Я тебя у него заберу - Элла Савицкая

Все мои приготовленные доводы испаряются, как и не было. Если мы оба этого давно хотим, то ждать действительно подобно мучению. Всего две недели, и она по закону станет моей, а пока…

Сгребаю Мариам в объятия и, прорычав, что никогда не заставлю просить, стаскиваю с нее блузку. Котенок пытается расстегнуть на мне рубашку, но дрожащие пальцы ее подводят. Стягиваю через голову мешающую вещь и когда наконец прикасаюсь кожей к манящему телу, понимаю, что сделаю все, чтобы Мариам никогда не пожалела о том, что она со мной!

— Моя девочка…

Осторожно, стараясь не спешить, но проигрывая самому себе, избавляю ее от брюк. Щелчок, и лифчик оказывается на полу. Меня ведет, плавит, дурманит, стоит обхватить твердые соски губами по очереди. Стон Мариам добавляет сумасшествия… невозможно сдержаться. Не знаю, как я планировал сегодня выстоять в этой борьбе с самим собой. Под моими губами искрит кожа высокой груди, когда я исследую ее языком, втягиваю в рот и легко прикусываю. Скольжу вниз по ребрам, пробую на вкус впадинку на животе и, зацепив зубами черные трусики, тяну белье вниз. Практически слепну, стоит увидеть перед собой розовую, гладкую плоть.

— Демьян… — доносится сверху шепотом…

Рывок, и я уже стою на ногах. Расстегнув ремень, позволяю джинсам сползти на пол. Руки лихорадочно гладят, сминают, снова гладят желанное тело. Мариам целует меня так, как никогда раньше. Как будто пытается насытиться за всё то время, что мы были порознь. Женские руки скользят по моей коже, посылая гремучих змей возбуждения по нервным окончаниям. Наши поцелуи превращаются в более настойчивые, требовательные, становится мало… Чертовски мало просто гладить, ласкать, хочется стать одним целым.

Уложив котенка на покрывало, развожу стройные ноги и, не переставая целовать, опускаю руку к развилке бедер. Черт, какая же она мокрая… У самого руки дрожат от напряжения. Все, на что я в состоянии — это резко выдохнуть. Желание оказаться внутри неё горит ярким пламенем. Член болезненно напряжен, пока я покрываю поцелуями шею, ключицы и одновременно с этим нащупываю клитор, и осторожно тру его, вынуждая Мариам схватиться за мои плечи и выгнуться…

С ума схожу, когда она вот такая… Не могу отказать себе в удовольствии и любуюсь упругой грудью, плоским животом и блестящей плотью. Накрываю лобок ладонью, пока продолжаю изводить маленькую пальцами.

— Моя…

Кажется, произношу это вслух…

Еще немного и взорвусь от напряжения…

По виску стекает капля пота. Хочу ее. Так сильно, как никогда. Понимание, что через каких-то пару минут Мариам станет полностью моей, сносит планку.

Скольжу пальцами к узкому входу и слегка надавливаю, подготавливая ее. Мариам открывает глаза, но в них нет страха. Волнение вперемешку с ожиданием. Коктейль Молотова. Терпение лопается…

Нависаю над ней сверху и упираюсь головкой в промежность. В затылке гулко бьется пульс… Как давно я представлял этот момент. Сколько раз видел ее вот так под собой, готовой отдаться мне, открытой, ждущей также как и я. Слепо верил, что однажды это случится и я стану самым чертовски счастливым… И вот сейчас, глядя на то, как глаза Мариам становятся еще больше, мне кажется, что можно задохнуться от любви к этой маленькой женщине. В карих глазах безотчетливое доверие и любовь. Полное отражение моих чувств. Сплетаю наши пальцы, пригвождая ее к постели.

— Прости, котенок, придется потерпеть, — мой голос слабо походит на обычный.

Медленно продвигаюсь вперед и сжимаю зубы оттого, как она сильно сдавливает меня собой.

— Расслабься, хорошо? Будет не так больно.

Получив кивок, еще немного толкаюсь и чувствую, как упираюсь в преграду. Ненавижу себя за то, что сделаю ей больно, но знаю, что это будет первый и последний раз, когда причиню боль.

Накрываю припухшие от поцелуев губы своими и резко подаюсь вперед. Вскрик Мариам таранит мой рот, и я замираю. Поднимаюсь, чтобы посмотреть на нее.

— Ты в порядке?

Немного жмурясь от боли, маленькая прикусывает губы.

— Да…

— Сейчас пройдет.

Правой рукой накрываю ее щеку и глажу большим пальцем губы… осторожно скольжу назад и снова вперед. Как же тесно. Горячо. Мокро. В крови растекается осознание “моя. Навсегда.”

Спустя несколько долгих секунд Мариам расслабляется, и я могу постепенно ускорить темп. Наращиваю его осторожно, терпеливо, хотя на самом деле весь звеню от нетерпения. Снова целую, заставляя переключиться и настроиться. Мне адски хорошо, но этого мало.

Ладонью накрываю грудь и несильно сжимаю. Обхватываю пальцами сосок, тяну и склоняюсь, чтобы облизать твердую вершинку. Проделываю то же самое со вторым. Наслаждаюсь вкусом, держаться становится все сложнее. Котенок больше не жмурится. Ее рука ложится мне на шею, а пальцы зарываются в волосы. Глаза в глаза, дыхание на двоих.

Понимаю, что не кончу, пока не увижу, как Мариам бьется в экстазе. Опускаю руку и, нащупав чувствительный клитор, снова тру его, уже на всю глубину проникая в тугую влажность. Толчок, еще один. Челюсти сводит, а мышцы трещат. По спине катится пот. Вдоль позвоночника несется ток прямиком к паху. Меня ломает. Хочется быстрее, жестче… Но это потом. Пусть сначала привыкнет. Уже сейчас знаю, что в следующие разы не буду таким сдержанным, потому что эта пытка невыносима. Мариам не в силах сдерживать стоны, одаривает меня ими, хаотично крутит головой из стороны в сторону и кусает губы.

— Вот так, моя девочка! Ты сделаешь это для меня, правда?

Толчок глубже, пальцы давят на чувствительную набухшую точку, и меня вышвыривает из реальности, когда Мариам охнув сильно сжимает меня собой. Выгибается, нежное лицо искажается гримасой наслаждения. Едва успеваю выйти из нее и кончить на мягкий живот.

Собрать себя оказывается сложнее, чем можно было представить. Нежная рука Мариам скользит по моему предплечью. Слышу ее рваное дыхание и рьяное биение сердца. Я знал, что с ней будет по-особенному, но даже не предполагал, что настолько. Поднимаю голову и натыкаюсь на смущенный взгляд.