— Женя, ты куда это? — Испуганный голос мамынастиг меня уже на лестнице.
Как и предполагала, в Генкиной квартире я застала толькозареванную блондинку Анюту. Была она всклокочена, на лице наливался фиолетовымцветом здоровенный синяк, только не как у сестры под левым, а под правымглазом. Увидев меня, Анюта заговорила нервно, что ничего не знает и до сих поропомниться не может, потому что она сидела и ждала Ашотика, а тут врываетсякакая-то ненормальная, начинает орать и обзывать ее, Анюту, неприличными словами.Если бы она спросила по-хорошему — кто да что, Анюта бы ей ответила и всеобъяснила. Но на неприличные слова Анюта обиделась — всякая тут будет орать иругаться. Какое ей дело, если за квартиру заплачено…
В общем, эта стерва, Генкина жена, повыдергала Анютеполовину волос, разорвала новый лифчик и поставила синяк под глазом. И чтотеперь скажет Ашотик?
В этом месте Анюта пустила привычную слезу.
— Да уж, темперамент у моей сестрицы посильней твоегобудет… — вздохнула я. — А где Антон-то?
— Он ушел, — всхлипнула Анюта. — Он тебезаписку оставил…
«Женя! — прочитала я неровные расползающиесястрочки. — Я смотрел кассету и все понял. Это невероятно, но может бытьправдой. Я должен немедленно разобраться во всем сам… это слишком опасно, чтобывмешивать тебя…»
Подписи не было, видно, очень торопился. Но куда, куда оннамылился? И что он понял? «Смотрел кассету» — какую? Не после порнухи же егоосенило?
Я поставила ту самую кассету, что утащила у вредногоВасильича, и проглядела ее быстренько. Все то же самое — ходят люди, охранники,Мотыгин перед дверью топчется… Ничего не понятно. Куда мне ехать? Где искатьАнтона? Потому что бросить все как есть я не могла. Не для того я его спасалаот милиции, чтобы он теперь вляпался в какую-то опасную авантюру.
Ясно одно: нужно ехать в бизнес-центр «Кавалергард». Именнотам происходят события, записанные на кассете. Больше я ничего не моглапридумать.
…Водителю я назвала адрес клиники нервных болезней наВасильевском острове. Это — на всякий случай, чтобы не вызывать у него лишнихподозрений. Вряд ли кто-то с благими намерениями в такое позднее время поедет вбизнес-центр, а с пациента нервной клиники взятки гладки, от него никто и неожидает адекватного поведения.
И действительно, бомбист взглянул на меня сочувственно, нона всякий случай попросил деньги вперед.
Улицы были свободны, и через полчаса он высадил меня возлекалитки, ведущей на территорию нервной клиники, пожелал скорейшеговыздоровления и поспешно укатил. Я дождалась, когда машина скроется за углом,прошла мимо забора больничного сада, из-за которого сладко пахло жасмином,обогнула забор и оказалась на площади перед бизнес-центром «Кавалергард».
В прозрачных июньских сумерках здание из стекла и металлаказалось призрачным замком. Хотя бизнес-центр был уже закрыт и автомобильнаястоянка не охранялась, на ней оставалось еще несколько машин, а перед самымвходом в здание переговаривались два человека.
Разглядеть их с такого большого расстояния я не смогла, номне показалось, что один из них напоминает Антона. Крадучись, держась в тенидеревьев и время от времени замирая, я короткими перебежками добралась доавтостоянки и юркнула за ближайшую машину.
Высунувшись из своего укрытия, я снова взглянула на людей увхода. Антона там не было. Один из них, худой, как скелет, и лысый, как колено,оказался тем самым охранником Васильичем, который сдал меня «людям в черном».Второй тоже показался мне знакомым. Чтобы получше разглядеть его, я скользнулаза следующую машину и… наткнулась на прятавшегося за ней человека. Он зашипел,повернулся ко мне… и оказался Антоном Степановичем Мельниковым.
— Ты? — выпалила я, нечаянно в первый разобратившись к нему так фамильярно.
— Евгения?! — воскликнул он, разглядевменя. — Ты что здесь делаешь? Как ты меня нашла?
— Тс-с! — зашипела я, пригнувшись и покосившись налюдей у входа. — Я прочитала вашу… твою записку и поняла, что ты поехалсюда…
— Чушь какая! — отозвался Антон. — Я сначалапоехал вовсе не сюда…
— Но как же! — запротестовала я. — Там жеясно написано, что ты пересмотрел видеозапись и все понял… а запись быласделана именно здесь, в «Кавалергарде»…
— Бред! — фыркнул Антон. — Типичная женскаялогика!
— Типичный мужской шовинизм! — ответила я, чтобыне остаться в долгу.
— Но это действительно женская логика! — повторилАнтон. — Все гораздо сложнее! Я проявил блестящие дедуктивные способности.Просматривая видеозапись, я обратил внимание на Мотыгина… на его зажим длягалстука…
— Что?! Какой еще зажим?
— Тише! — Антон понизил голос. — Я тебе потомвсе объясню! В общем, я следил за Мотыгиным, и он привел меня сюда…
Я снова взглянула на людей возле входа и убедилась, чтособеседник лысого Васильича действительно тот самый мужчина с лошадиным лицом,которого я видела сначала на видеокассете, а потом — в клубе «Морская звезда»,в компании моей «обожаемой» начальницы Ларисы Ивановны. Даже сейчас, в такоепозднее время и в такой экстремальной обстановке, Мотыгин казался старомодноэлегантным.
— Объясни сейчас же! — потребовала я. — Чтоты мне лапшу на уши вешаешь? Какой еще зажим?
— Какой-какой, самый обыкновенный зажим для галстука!То есть не совсем, конечно, обыкновенный… Старинный… А Мотыгин — он нарочитостаромодный… фишка у него такая…
Я вспомнила, что Антон прав — этот Мотыгин и в клубе«Морская звезда», и даже сейчас, у входа в бизнес-центр, показался мнестаромодным пижоном.
— Не понимаю, при чем тут его зажим, его галстук и егоустаревшая элегантность…
— Вот навязалась на мою голову! — проворчалАнтон. — Не можешь, что ли, подождать?
— Не могу, — честно призналась я. — Если тысейчас же мне все не объяснишь, я просто умру от любопытства!
— Ну ладно… в тот день, когда убили Меликханова, явошел в переговорную и увидел его труп… — при этом неприятном воспоминаниилицо Антона перекосилось. — Я увидел его труп, — повторил Антон, —а рядом, на полу, лежал маленький блестящий предмет. Я машинально поднял его иразглядел. Это был серебряный зажим для галстука в форме разинувшего пастькрокодила с изумрудными глазами. Редкая вещица… я положил этот зажим на свойстол. А потом ворвалась Лариса, вызвала охрану, и все завертелось…
— Майор Синицын ничего не говорил про этотзажим… — вставила я короткую реплику.
— Вот видишь! — Антон поднял палец. —Наверняка Лариса забрала его! Она соучастница Мотыгина! Я понял это, когда тысказала, что видела их вместе!
— Все равно не понимаю, почему вы стали за ним следить!
