Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Получая централизованный паек, часть очков теряешь, часть снимают, предоставляя постоянный дом, разве что ты ухитришься возвести его самостоятельно, от стадии рубки деревьев до самого последнего удара молотка. В конце месяца остаток очков можно было обменять на куски железа, а уже на них приобрести дополнительную еду либо вещи, привезенные Олегом из южных стран. Кроме того, не возбранялось сходить к Кругову: раз в две недели там действовала ярмарка, на которую собирался народ со всей округи, принося то, кто чем богат. Железо брали очень охотно.
Система была не слишком эффективной и в голодный период почти не работала, однако кое-как регулировала жизнь общины. Без нее все основывалось на простой принудиловке. Да и с ней хватало жестких решений – те из людей, кто, лодырничая, не отрабатывал свою пайку, из поселка изгонялись. Многие считали себя обделенными, крича, что их труд низко оплачивается, другие сетовали на наказания за провинности, из-за чего лишались очков. Понятно было, что долго такое положение вещей не продлится. Пока что противоречия приглушались опасностями и неустроенностью, но бесконечно подобная помесь военного коммунизма с социализмом действовать не сможет, это понимали многие.
В общем, врагов Добрыня завел немало, но ничуть не волновался и упрямо совершенствовал свою систему, что нравилось далеко не всем. Любителей рассуждать об устройстве общества на Руси всегда хватало, так что идею вождя критиковали на каждом углу. Однако Олега в эти свары не втягивали – это был первый раз.
– Я не говорю о том, что надо скинуть Добрыню, – поспешно произнес Руслан. – Но, с другой стороны, на него слишком много навалилось. Почему бы не создать совет из нескольких наиболее грамотных и уважаемых мужиков?
– Так ведь подобное уже есть, – удивился Олег. – Раз в неделю собирается большое совещание, на нем присутствуют от десяти до двадцати человек. Кроме того, почти ежедневно проводятся текущие планерки, где обсуждают сиюминутные проблемы. А по особо важным вопросам вообще общий сбор трубят, как тогда, перед переселением.
– Да, но все это стихийно. Добрыня приглашает на эти совещания кого захочет, никакого порядка при этом нет.
– Бред! – отмахнулся Олег. – Туда может прийти любой человек, у которого есть что сказать, а руководители производственных объектов являются в обязательном порядке. Вон Алик там постоянно сидит как главный кузнец. Так что, по-моему, как раз все нормально. Чем должен заниматься этот твой совет?
– Ну-у… Обсуждением долгосрочных вопросов, вынесением по ним своих мнений, обязательных для исполнения. Добрыня не будет слепо тыкаться при появлении новых проблем, мы сообща определим самый эффективный метод их решения.
– Понятно, – усмехнулся Олег. – Что-то вроде сборища болтунов, которые ни за что не отвечают, но при этом власти у них столько, что могут приказать вождю. Позиция удобная: ведь можно трубить о своих задумках, призванных улучшить нашу жизнь, и не думать о реальности их исполнения. Зачем? Ведь есть Добрыня, вот пусть хоть расшибется, но сделает, в противном случае можно его обвинить в игнорировании интересов жителей. В таком совете я не вижу ни малейшего смысла. Сам Добрыня сейчас практически ничего не придумывает. Он слушает наши мнения, видит проблемы и принимает оптимальные, по его мнению, решения. Если кто с ними не согласен, то спокойно может оспорить. Избран вождь всеобщим голосованием, своей властью не злоупотребляет, люди им довольны. Громоздить бюрократический аппарат, существующий исключительно сам для себя, смысла нет. Руслан, с тобой мне все понятно: на Земле ты был госчиновником среднего пошиба, одним из винтиков бюрократической машины и никак не свыкнешься с мыслью, что все это осталось в прошлом. Но от тебя, Алик, таких разговоров не ждал. Ну зачем тебе звание члена совета почтеннейших старейшин Бананового острова? А?
Кузнец оторвался от созерцания кусков исписанной коры, неловко заерзал на месте:
– Да мне ничего и не надо. Просто Добрыня слишком много на себя берет.
– Ну так скажи ему прямо в лицо, а не шушукайся по углам. До этого момента ты вызывал у меня гораздо большее уважение. Возьми и поставь вопрос ребром на первом же совещании или даже на планерке.
– Да ну его, – отмахнулся кузнец. – Пусть что угодно творит, лишь бы мне палки в колеса не ставил. Мы целую зиму с кузней корячились, а потом пришлось все бросить в один день.
– Но ты же сам понимаешь, что здесь работать будет лучше, появляются новые возможности.
– Да я теперь и не спорю. Просто как-то не задумывался до сих пор…
– Отец Николай, а вы? Вам этот совет нужен не больше, чем в миске дырка. Не сомневайтесь, там будут одни атеисты, разве что с собой удастся протащить кого-нибудь из верующих, но все равно особой роли это не сыграет.
Священник, до этого момента не проронивший ни слова, вздохнул:
– Да понимаю я. Только некрасиво это. Есть у нас верующие, и немало, но даже часовенку не дают построить. Понятно, не хватает людей, но ведь я много и не просил. Верующие согласны работать в личное время, по вечерам, только разрешение надо. Мы часовенку за неделю-другую поставим, не в ущерб остальным.
– Без ущерба не получится, – возразил Олег. – Люди работают по четырнадцать – шестнадцать часов в сутки, а потом им придется еще час-другой вкалывать на возведении часовни. После таких нагрузок работники из них никудышные, и на ответственное дело не поставишь: задремлют на стене – да и грохнутся вниз. Вот и пойдут травмы да смерти. К чему спешка? Вера – это не здания церквей, истинно верующий не имеет ничего против, если служба проходит под открытым небом. Первые христиане вообще в катакомбах свои ритуалы проводили. А когда покончим с этой спешкой, то не часовню, а здоровенный храм соорудим. Не сомневайтесь, обязательно сделаем. Дело даже не в религии – это определенный символ благополучия и напоминание о нашем происхождении. Сами знаете, ведь на ваши службы ходят не только верующие. По сути, у нас и ходить-то некуда: театры и рестораны остались на Земле.
Дверь распахнулась, на пороге выросла Аня. С удивлением осмотрев собравшуюся компанию, она вопросительно уставилась на Олега. Тот невозмутимо произнес:
– Вот и хозяйка пожаловала. Проходи, чего встала?
– Я вам не помешаю? – уточнила Аня.
– Не помешаешь, – заявил отец Николай, поднимаясь. – Мы уже уходим.
Руслан, бросив на Олега разочарованно-осуждающий взгляд, первым прошел на улицу, едва протиснувшись в дверной проем. За ним поспешил священник. Алик, неловко переминаясь, попросил:
– Ты не покажешь мне чертежи, когда закончишь?
– Обязательно. Без тебя я вообще не закончу: многое придется уточнить, и на местности мы с тобой глянем.
Обрадованный кузнец выскочил, позабыв захлопнуть за собой дверь.
– Все будто пещерные, – недовольно прикрикнула Аня ему вслед и, прикрыв вход в жилище, сообщила: – Сегодня меня первый раз попытался комар укусить.
– Выбрал самую вкусную добычу, – улыбнулся Олег.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
