— Но, дорогой, Линда…
— В полном порядке и безопасности, — отрезал лорд Вируа.
Судя по кислому лицу, Ян тоже не хотел уезжать, предвкушая нечто увлекательное, но перечить отцу он не посмел. Да, братишка, это тебе не в шахты инвестировать, беря огромные займы у банка. У нас тут проблемы мирового масштаба…
— Линда, я надеюсь, ты серьезно подумаешь о возвращении домой, — вцепилась в меня матушка, заглядывая в глаза.
— Подумаю, — пообещала я. Думать мне не сложно, а иногда даже полезно.
И еще позволила себя крепко обнять и даже в ответ поцеловала маму на прощанье. Просто удивительно. Сегодня моя матушка имела законное право на кучу упреков и стенаний о том, что я не жалею ее нервы и здоровье, тут мне и возразить было бы нечего. А в итоге я отделалась легким испугом. Правда, это не отменяет дальнейшего объяснения с родней жениха, да и матушка вполне может припомнить мне все в будущем, когда немного осознает ситуацию.
Мама взяла Яна под руку и, то и дело оборачиваясь, вышла из дома. Мы остались впятером: я, мой отец, лорд и леди Дагье и Майк, отлично сливающийся со стеной и мебелью. Какая, оказывается, у моего друга способность к мимикрированию!
— Так где Ксавьер? — подрагивающим голосом спросила леди. — Он в порядке?
И что мне ответить? Ну почему Ксавьер сам не рассказал все родителям, когда была такая возможность? Вечно эти мужчины сваливают все самое сложное на слабые женские плечи! Но говорить придется.
— Он жив, — медленно ответила я, старательно придумывая, как лучше подать новость об их сыне. — На втором этаже… — а потом развернулась и направилась в гостевую. Здесь точно лучше один раз увидеть.
Других приглашений не потребовалось, Моран и Кларисса Дагье поспешили за мной наверх, рядом шел отец.
— Ты точно в норме? — наклонившись ко мне, шепотом спросил отец.
— Да, не волнуйся, пап, — выдавила я улыбку.
Вряд ли после моих слов отец стал меньше волноваться, во всяком случае, он по-прежнему хмурился и поджимал губы, но вопросов, спасибо ему, больше не задавал.
— Проходите, — я открыла дверь в гостевую спальню, где лежали Ксавьер и Дао.
Честно сказать, сейчас я бы сама усомнилась в том, что Ксавьер жив. Выглядел он как труп после бальзамирования, наверняка и на ощупь примерно такой же…
— Сынок! — Кларисса, не побоявшись василиска, кинулась вперед, следом шагнул Морис, даже мой отец подошел к постели.
Дао, во избежание, бесшумно скользнул вниз и спрятался под кроватью. И мне стало завидно, что я не могу последовать его примеру.
— Он в стазисе? — лорд Дагье склонился над сыном, в то время, как леди утирала слезы, сидя на постели.
— Скорее анабиоз, — призналась я. — Он жив, но все его жизненные функции сведены к минимуму. А стазис подразумевают полную остановку.
Которая вряд ли полезна человеку, особенно на длительные срок.
— Почему? Он так тяжело ранен?
— Он болен, — ушедшие боги, как сказать об этом его родителям? Ох, Ксавьер, ты будешь мне сильно должен, когда вернешься к жизни…
— Чем? — леди Дагье выглядела настолько несчастной, что моя решимость еще уменьшилась. Я о неизлечимых болезнях животных не люблю хозяевам сообщать, а тут речь идет о единственном сыне.
— У него драконья чума, — пришел мне на помощь отец.
В комнате повисло молчание. Все замерли, и я просто не представляла, какой реакции мне ждать дальше?
— Это… правда? — Кларисса бледнела и спадала с лица столь стремительно, что я начала вспоминать, есть ли у меня на втором этаже нюхательные соли. На первом точно есть.
— Да. Мы провели исследование на чуму, оно положительное. Но у нас есть рецепт лекарства, — поспешила добавить я, видя, как женщина закрывает рот рукой, а его сильный и бывалый отец неосознанно хватается за сердце. — Нам нужен месяц на изготовление лекарства, — быстро заговорила я, не желая откачивать еще двух людей от сердечного приступа. — Сейчас ждем, когда будет готово оборудование и поступят все нужные ингредиенты. Все будет хорошо, мы его вылечим!
Морис Дагье молча стоял, сжимая и разжимая кулаки, а леди плакала, мелко всхлипывая. Мне же еще никогда не было так паршиво.
— Пойдемте вниз, — умоляюще попросила я.
Внизу чай и Майки, они вместе настоящая сила и, безусловно, смогут то, чего не смогу я — успокоить двух родителей.
Кларисса явно не желала уходить от сына, но Морис, недаром возглавлявший столько лет Тайну, взял ее за плечи, поцеловал и помог подняться. Мы с отцом вышли первыми, родители Ксавьера еще на какое-то время задержались. Я не заглядывала, знала, что им тоже нужна возможность побыть с сыном.
Отец молчал. Молчал и хмурился, в задумчивости глядя сквозь меня. Мы спустились вниз, а следом на кухню зашла чета Дагье, где в пузатом чайничке уже заваривался ароматный чай, стояли чашки и блюдца. Майк, заботливой хозяюшкой, встретил всех, рассадил, разложил хлеб, поставил вазочки с повидлом, разлил заварку, что-то щебеча про горные травы, которые лично собирал прошлой весной.
- Они от всех болезней, — увещевал Майк, подвигая всем чашки. — Местные верят, что именно в горном первоцвете, растущем под слоем снега и расцветающем, стоит снегу немного сойти, их секрет здоровья и долголетия.
Отсутствие стрессов и волнений у тех, кто живет в горах и отличается спокойствием и мудростью — вот их секрет долголетия. Уверена, друг считает также, но молоть языком у него всегда получалось великолепно. А еще без зазрения совести использовать на Высоких лордах эмпатию, разряжая обстановку и успокаивая всех лучше любых трав и отваров.
— Линда, — обратился ко мне Морис Дагье, — будьте любезны, расскажите нам все без утайки. Мы должны знать, что случилось с сыном.
Я кивнула, допивая чай. Надо набраться смелости и заговорить. Рядом сидел Майк, а с другой стороны отец. Его молчаливое присутствие вселяло уверенность в том, что меня, что бы ни случилось, не дадут в обиду. Этакое сродство сил, которое ощущаешь и понимаешь, что уже ничего не страшно.
Рассказывать пришлось с самого начала и подробно. Большей части даже мой отец не знал, да и Майку я при его приезде все поведала в общих чертах. А теперь рассказывала, как раненый Ксавьер оказался у меня на пороге, как выяснилось, что он проклят, как мы снимали проклятье, как появился местор Пауль, а потом его не стало, как состояние Ксавьера ухудшалось и мой ученик выдвинул совершенно дикую версию, оказавшуюся правдой. Про создателя чумы и нашедшееся лекарство тоже пришлось рассказать с молчаливого разрешения отца. Наша семейная тайна расползается все дальше.
