Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– А с кем?
Вспомнить Маруся не может, но обязательно постарается, но не обещает, да, обязательно позвонит, если вдруг случится чудо, – тут и сомневаться не приходится.
А что насчет тринадцатого апреля?
О, это намного проще. Маруся прекрасно помнит этот день. Из-за числа, да, и еще – из-за двух смен подряд. Локация – Канонерский остров, часть судоходного канала, не та, что примыкает к грузовому порту – противоположная, были задействованы два буксира, с одного из них Виктор Валерьевич падал в воду, и это было очень эффектно.
И все расписано по минутам.
Если Брагина интересует какое-то конкретное время, то его легко отследить по съемочному материалу. Он пишется на цифру, и в углу кадра всегда можно обнаружить таймер.
– К примеру, вас интересует промежуток времени между тремя и тремя пятнадцатью дня. И по таймеру вы всегда можете определить, кто в это время находился в кадре. И если он там находился, то не мог быть в это же самое время в другом месте, верно?
Брагин мог бы поклясться, что разговор с Ганичевым проходил без свидетелей и личный помощник актера его слышать не могла. А если могла?
Дура ты, дура.
Вот что подумал Брагин, когда только увидел Марусю. Молодая, глупая, по уши влюбленная в своего босса девчонка. Если бы Ганичев был женат, то Брагин решил бы, что кандидатуру помощника утверждала его жена: никакой конкуренции эта дурнушка с постным лицом составить не может. Абсолютно никому. Но Ганичев благополучно и счастливо разведен. Цветет и пахнет, высасывая соки из чернозема, в который спрессованы его многочисленные поклонницы.
Остается личная преданность. И крысиный яд.
– Слышали наш разговор?
– Я любопытна.
Совсем не дура, нет.
– Подслушивать нехорошо.
– Тогда кто бы вам рассказал про таймер? Виктор Валерьевич не сообразил бы точно. Он не может быть в кадре и в то же время кому-то звонить за кадром, правда?
– Так уверены в нем?
– Просто мониторю время съемок. На случай возможной переработки. Переработка стоит денег и оплачивается по двойному тарифу.
– Уже посмотрели?
– Конечно.
– Тринадцатого апреля. С двенадцати пятнадцати до двенадцати тридцати, – на всякий случай накинул минуты Брагин.
– Да. Как раз в это время он эффектно падал в воду с катера. Запросить рабочие материалы будет несложно. Еще можно запросить бэкстейдж. Это…
– Кино о кино. Съемки того, что происходит за кадром.
– Приблизительно. У нас на проекте этим занимается человек по имени Сурен Хашикян. На площадке снимает в основном звезд, но вдруг получится увидеть что-то интересное.
– Мне кажется, господину Ганичеву повезло с ассистентом.
– Мне тоже.
– Может быть, вы видели эту девушку в конце марта, во время съемок на Малой Гребецкой? У вас ведь была там площадка?
– Была. Но я уже сказала – это точно не площадка. Ни эта, ни на Гребецкой, ни где-либо еще.
– Я понял. И, кстати, гримеры у вас очень хорошие профессионалы.
– А… при чем тут гримеры?
– Царапина у вашего босса получилась натуральная.
– Она и есть натуральная. Виктор Валерьевич еще с утра всех ею обрадовал. Распорол лицо о какой-то штырь у себя дома. Пришлось даже сценариста вызывать, чтобы как-то драматургически обосновал эту царапину.
Сценаристы всегда умеют обосновать все драматургически. Они умеют много чего еще, но двигаться в эту сторону Сергей Валентинович не собирается. Находился уже, хватит.
– Масала, – неожиданно произнесла личная помощница Ганичева.
– Что?
– Вспомнила, где видела эту девушку. «Масала», вегетарианское кафе. Это рядом с метро «Чкаловская». Мы сидели за соседними столиками.
– Как давно это было?
– Март. Начало или середина.
– Она была одна? Девушка?
– Одна.
– Почему вы ее запомнили?
– Фотографическая память – мое родовое проклятье, – снисходительно улыбнулась Маруся. – Намертво впечатываются в сознание все, включая эпизодические персонажи без слов.
– Вы девушку имеете в виду? – уточнил Брагин.
– Естественно. Впрочем, пара реплик ей все же досталась. Я уронила папку, из нее вылетело несколько фотографий… Так вот, ваша девушка помогла мне их собрать.
– Что за фотографии?
– Съемочные. С Виктором Валерьевичем.
Ну да. И как только Брагин сразу не догадался?
– Надо полагать, они ее впечатлили?
– Не то слово. – Марусина улыбка из снисходительной немедленно трансформировалась в торжествующую. – У нее даже руки затряслись и губы. Все лепетала, что это ее любимый актер, а одну фотку даже отдавать не хотела. С боем пришлось отнимать.
– А потом что?
– Ничего. Доела свой хумус с фалафелем и выкатилась из кафе.
– Она?
– Я. Конец истории.
…Ольга Трегубова действительно оказалась вегетарианкой, хотя в кафе «Масала», которое незамедлительно посетил Сергей Валентинович, никто так и не опознал ее по фотографии.
Но не это беспокоит Брагина.
И не ганичевская царапина, и даже не ганичевская Маруся, усердно лепившая алиби актеру, которого и так ни в чем не подозревают. Не это, но что-то связанное с кино. С как в кино. Фишку запустил судмедэксперт Пасхавер, когда рассуждал о восковых масках и об их бессмысленности. Они бессмысленны, да, – в реальной жизни. Если не придать им драматургического обоснования.
Жанр.
Жанр – уже обоснование само по себе. Кто-то говорил Брагину о жанре (психологический триллер, что ли? на отвал башки?), не так чтобы вчера-позавчера, но и не очень давно. Летом. Грунюшкин. И это как-то связано с сегодняшними показательными выступлениями Джанго. Потому что в какой-то момент… в какой-то момент Брагин подумал о чем-то словами Грунюшкина.
Ага. Вот.
Лучше жить в глухой провинции у моря.
Связь, конечно, умозрительная, шаткая, как деревянный сортир посреди поля, но… Сергей Валентинович вытащил из кармана телефон и набрал Леху Грунюшкина.
– Да ладно, – захохотал Грунюшкин.
– Прикинь, – меланхолично бросил Брагин.
– А я тебе как раз звонить собирался.
– Ну, считай, что позвонил. Чего хотел-то?
– Наехать на тебя.
– По поводу?
– Сначала ты. Извиняться будешь?
– С чего бы? Вообще я по делу. Помнишь, ты рассказывал про знаменитого непризнанного гения. Которому все палки в колеса совали и он поэтому в провинцию у моря укатил…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
