Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Оставаться вот так в коридоре было опасно. Я достала из рюкзака леску, привязала один конец за ногу Жука, другой себе на руку, насторожила самострел, проверила гранату и, вооружившись таким образом, отправилась на разведку.
– Никуда не уходи, – сказала я Жуку. Герои всех фильмов всегда мужественно шутят в таких ситуациях.
Я разматывала катушку и шагала по коридору. Когда первая катушка кончилась, я привязала вторую, это означало, что я отошла уже больше чем на сто метров. К тому времени я уже не видела Жука, он скрылся в мелькании тусклых ламп. Иногда для того, чтобы проверить, на месте ли Жук, я натягивала леску и ощущала на конце тяжесть. Жук сидел и не шевелился.
Коридор не менялся. Больше всего я почему-то боялась, что леска дёрнется и потащит меня назад, а я не успею даже отвязаться. А ножа, чтобы её перерезать, у меня с собой не было. У нас больше вообще не было ножа. Жук отдал свой стилет Дэну, Дэн пропал. Мне вдруг пришло в голову, что, может быть, всё это как раз для того и придумано, чтобы я вот так оказалась посередине этого подземного царства одна и привязанная леской неизвестно к чему. Сколько килограмм эта леска там выдерживает? Меня утащить хватит. Легко. Особенно если…
Тут я увидела то, что хотела, – по правую руку в стене были вырезаны глубокие узкие ниши, предназначавшиеся… Не знаю, для чего они там предназначались, но они были. В нише были двери, двери были открыты, за дверями можно было отсидеться какое-то время.
Я остановилась и стала отвязывать леску от руки. Получалось плохо, потому что леска успела уже затянуться почти намертво. Я попробовала её перекусить, но мои зубы явно уступали в разгрызательной силе зубам щук, на которых эта леска была рассчитана. Тогда я сделала так – вынула из уха серёжку и попробовала растянуть узел с её помощью.
Но леска была крепкая, вообще казалось, что она не завязалась в узел, а почти сплавилась в него. Я ковыряла эту леску и проклинала всех рыбаков на свете. Когда я уже почти подцепила самый кончик, леска неожиданно натянулась и потащила меня назад. Я пробовала упираться – бесполезно, леска тянула меня за собой. Единственное, что я смогла предпринять, – это сесть на пол. Рука моя болталась на натянутой струне, и я уже стала думать, что сейчас и вторая моя конечность будет искалечена, с неё попросту слезет чулком кожа, но леска неожиданно ослабла. Я перехватила леску другой рукой и стала быстро наматывать её на катушку. Тяжести на другом конце не было, леска шла легко и свободно. Жук оторвался. Я осталась одна.
Впервые за всю эту безумнейшую ночь мне захотелось плакать. И я заплакала. Меня ведь всё равно никто не видел. А если тебя никто не видит, плакать можно.
Я проплакала, наверное, минуты три. А потом слёзы кончились. Моих слёз всегда хватает лишь на три минуты, а потом всё. Потом я успокоилась, вытерла платком нос и решила действовать дальше. Рассчитывать мне было не на кого…
На стену легла тень. Я обернулась. Это был Жук. Вроде бы.
– Валь? – позвал он. – Валь, это ты?
Я направила на Жука самострел. Правда, я не знала, как снимать это чёртово ружьё с предохранителя, но так всё равно было спокойнее.
– Какая кличка у нашей математички? – спросила я. – Отвечай! Быстро!
– Глаз, – сразу же ответил Жук. – Глаз у неё кликуха. Она косая потому что. Не стреляй, это я.
Жук шёл, покачиваясь и сматывая на рукав леску.
– А я открываю глаза, а тебя нет. А к ноге леска примотана. Ну, я так и решил, что ты пошла вперёд посмотреть… Вроде бы на разведку… Что-то мне уж совсем хреново…
Жук подошёл поближе. Лицо его от падения покраснело ещё больше. Да и вообще он выглядел довольно страшно, но мути в глазах убавилось.
– Тебе надо отдохнуть, – сказала я и протянула ему его ненаглядный самострел. – Здесь недалеко ниша есть, мы можем там подождать. Тебе надо отдохнуть хоть часок.
– Да, – согласился Жук. – Надо отдохнуть… А потом надо идти… Мы ещё успеем спасти Володьку…
Ага, подумала я. Успеем. Нас начнут искать не раньше, чем через полтора дня. Они даже не знают, где нас искать…
Жук вздрогнул и снова свалился на пол. Там, откуда мы пришли, звякнула жестью лампа. Дзинь – прямо по зубам. Я схватила Жука за шиворот и поволокла по полу. Звякнула ещё одна лампа. Я втащила Жука в нишу, пинком открыла дверь. За дверью имелся маленький коридорчик, который заканчивался такой же дверью. Я кинулась к той двери – она оказалась заперта.
Жук открыл глаза. Он всё понял и пополз. Он вполз в этот маленький тамбур, а я закрыла дверь на засов. Мы были в безопасности. Во всяком случае, на какое-то время.
Жук по-турецки сидел на полу и покачивался. С ним опять началось что-то ненормальное.
– Горит, – лепетал Жук. – Вот тут горит… На спине…
Жук показывал куда-то себе за плечо. Я решила посмотреть, что у него там. Я стащила с него куртку и попыталась стащить рубашку. Но не успела – Жук отвалился к стене, и моя рука оказалась зажатой между его лопаткой и бетонной плитой. Спина Жука была холоднее бетона. Раза в три».
Одиннадцатый вечер
– Я всё-таки не понял, – сказал Корзун. – Что это там в начале?
– А что такого? – спросил Борев.
– А то, что он, этот Жук, нашу историю рассказывает.
– А у нас уже есть история?
В этот день они снова обкапывали палатку рвом. Ров стал глубже, и палатка напоминала теперь настоящую крепость. Кроме этого, Корзун отправился после обеда в деревню и вернулся с пригоршней маленьких оловянных крестиков. Сказал, что купил у одной бабки.
– Бабка эта непростая. – Корзун заговорщически всем подмигнул. – Божественная бабка. Может всё. И порчу навести, и приворотное зелье состряпать. Я ей пятьдесят рублей дал, а она мне вот эти крестики. Один сказала на шею повесить, а остальные вокруг разместить. И тогда ничего не проникнет.
После этого Корзун сходил к завхозу и выпросил у него молоток и гвозди. И целых два часа прибивал к окрестным соснам крестики, выстраивая защищённое пространство в виде пентаграммы. При этом он два раза угодил себе по пальцам и один раз уронил молоток себе на ногу. Очень ругался, но к вечеру создал всё-таки закрытое для вторжения пространство. Ребята из других палаток смотрели на Корзуна с улыбкой и вертели пальцем у виска.
Вечером, как только протрубили отбой, Корзун сразу же принялся обсуждать историю из чёрной тетради.
– Этот парень… – начал он. – Этот парень, ну, Жук, он же про нас рассказывает.
– Про что?
– Ну, сами смотрите – мы сидим, рассказываем друг другу страшные, а на самом деле не страшные истории. И тут появляется новенький. И начинается!
– Что начинается? – спросил Борев.
– События!
– Корзун, да какие вообще события-то? – Борев жевал большой кусок сосновой смолы и ковырялся в зубах хвоинкой.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
