Дорогая мама,
я купила книгу, про которую ты говорила. По ней сняли фильм, если вдруг ты не знала, но на Amazon я пролистнула вариант dvd и заказала книгу, потому что я замечательная и прилежная дочь. На первый взгляд она скучная. Кто может влюбиться в парализованного? Подожди-ка, тот «друг», про которого ты написала в последнем мейле, он парализован? И твой «друг» – это твой бойфренд? Я понимаю, ты шифруешься по максимуму, но ты впервые за все лето написала слово «он», и, если это любимая книга «его» дочери, означает ли это, что ты познакомилась с его детьми? Все серьезно? Он станет моим новым папочкой? Как бы мне хотелось иметь чуть больше информации.
Кстати, про то, чтобы не говорить папе: Джо и я очень переживаем насчет лагеря. Не знаю, отдаешь ли ты себе отчет в том, что в последний раз Джо летал на самолете, когда мы все вместе ездили в Национальный парк Арки. Джо тогда было семь лет. Он не помнит, как себя вести во время стыковки, а теперь ему нужно будет долететь одному в Алабаму с пересадкой в Атланте. Он места себе не находит от волнения. Он не хочет показаться неблагодарным папе, но все, что он помнит с той поездки, – это как папа дошел до белого каления из-за наших с Джо препирательств и ушел пить пиво. А потом мы опоздали на самолет и застряли в Лас-Вегасе на ночь. Видимо, это происшествие глубоко повлияло на Джо и его восприятие перелетов.
Я втайне от всех делаю ему карту аэропорта Атланты с обозначением наиболее вероятных нужных ему выходов. Также, когда состоится наш с тобой следующий разговор, я спрошу тебя, можно ли мне подбросить Джо мой телефон, когда он будет выезжать из дома. В лагере сборной нам все равно нельзя будет пользоваться телефонами в течение дня, да и переписываться мне там не с кем. Я уверена, никто не захочет проводить время с самой младшей и самой худшей прыгуньей (это я). А если я захочу поговорить с кем-то из своих, я могу это сделать с айпада из своей комнаты.
А если у Джо будет мой телефон, мне кажется, он гораздо меньше будет волноваться и представлять себе самые ужасные варианты развития событий. Я ему сказала, что если он вдруг застрянет в аэропорту в Атланте (или Лас-Вегасе), ему просто нужно позвонить тебе, и ты зафрахтуешь для него личный самолет, который доставит его домой.
Или… еще один вариант, который мне только что пришел в голову: я могу отдать свой телефон Джо насовсем, а папа купит мне новый айфон с 3D-камерой. Он как раз только что вышел. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Нет, в двенадцать лет не слишком рано иметь собственный телефон. Мама, ему нравится в свободное время задачи по математике решать, так что, я думаю, можно уверенно заключить, что его детство закончилось, если оно вообще когда-нибудь начиналось. Когда мне было двенадцать, у всех моих знакомых уже были телефоны, и они смеялись надо мной и говорили, что я «почти как амиш». (Я же рассказывала тогда тебе об этом?)
Так что на эту тему я тоже с тобой поговорю. Или… может, лучше просто спросить об этом папу?
С любовью,
твоя коварная (но наиумнейшая) дочь Кори, которая – будем смотреть правде в глаза – скорее всего, завтра напишет тебе уже с нового телефона. Талия: Дэниэл? ОПЯТЬ?
Эми: Да, Дэниэл опять.
Талия: Лина, ты слышишь?
Лина: Боюсь, что да.
Талия: И что мы с ней будем делать?
Лина: Готовиться к свадьбе.
Эми: ТИХО! Он вроде проснулся.
Я второпях кладу телефон на тумбочку экраном вниз, потому что знаю, что эти двое еще долго будут муссировать тему. Но я не успела – Дэниэл перекатывается ко мне, хватает мою руку, в которой секунду назад был телефон, и перекидывает ее себе за спину. Я подвигаюсь поближе и вдыхаю запах его кожи. Он зевает.
– Ты хуже, чем мои ученики, не выпускающие телефон из рук. Неужели и правда хватаешься за него, как только проснулась?
Я собираюсь защищаться, но мне нечего сказать. Он прав. Я чувствую себя девятнадцатилетней девчонкой: только что проснулась в одной кровати с мужчиной, от которого у меня едет крыша, моя рука у него на спине, его рука у меня… пониже. Просыпаясь рядом с ним, я чувствую одновременно головокружение и сонливость.
– Ты очень красивый. Я посмотрела на тебя, и захотелось секса.
– Ты сама просто бомба. И, кстати, я очень рад, что ты все еще здесь. В прошлый раз я проснулся, когда ты выкатывала за дверь мое спящее тело.
– Да, но тот раз был ошибкой, а эта ночь – нет. Просто чтобы ты знал: я не была пьяна, я понимала, что делаю.
– В тот раз ты тоже понимала, что делаешь. Я в этом уверен. У меня пунктик насчет добровольного согласия.
Я киваю. Конечно, понимала. Мы были нетрезвы, но в тот момент я очень хотела близости. Я просто не могла предугадать, что утром все будет казаться таким странным.
– В этот раз я не в шоке от самой себя. Все было тщательно спланировано.
– Умышленное соблазнение?
– Это все из-за блузки, – я показываю на просвечивающий топ, который был на мне вчера. Сейчас он валяется в дальнем углу спальни. – Наверное, под нее нужно что-то поддевать.
– Это не из-за блузки. Это из-за того, что ты такая, какая есть.
Я улыбаюсь. Потом хмурюсь.
– А мы еще будем это делать?
– Делать что? Заниматься сексом? Я очень на это надеюсь.
