Мари! Мари!! Какие звезды!Не уходи! Побудь чуть-чуть!Мелодией наполнен воздух,Мелодией любви, где грусть…В твоих глазах миры блуждают —Таинственны, как зеркала,Что в полночь меж свечей мерцают.И мне галактика мала!Затем, Мари, что в этот час,Мгновенной очарован болью,Я без твоих зеркальных глаз,Как кровью, изойду любовью.
– Странно, что ты не влюблен в нее, – тихо проговорила Мирослава, когда он умолк.
– Она вдохновила тебя на песню.
Шура пожал плечами.
– Ничего в этом нет странного, – заметил Морис, – Пушкин тоже не был влюблен в Анну Керн.
– Ну, это еще бабушка надвое сказала, – усмехнулась Мирослава.
Ни один из присутствующих мужчин не рискнул ей возражать.
– И потом, – улыбаясь, проговорила Волгина, – я бы на твоем месте посвятила эту песню нашей Люси.
– Стефанович? – изумился Шура.
– А почему бы нет.
Наполеонов в ответ неопределенно хмыкнул.
Глава 17
После завтрака Мирослава, прихватив составленный Волоокой фоторобот, решила заново обойти квартиры подъезда, где был найден Воронков Геннадий Осипович. Во время их с Морисом обхода кого-то могло не быть дома, а кто-то, может быть, плохо пригляделся.
Начала она с самого верхнего этажа. Удача улыбнулась ей в третьей по счету квартире. Дверь детективу открыла симпатичная молодая женщина в легком ситцевом халатике на голое тело и ярко-красных шлепках с меховым помпончиком на босу ногу.
Детектив с удовольствием оглядела открывшую ей дверь барышню и, улыбнувшись, представилась:
– Частный детектив Мирослава Волгина.
– Лена Крылова, – улыбнулась в ответ девушка.
– Вы не поможете мне?
– С удовольствием. Только что стоять в дверях, проходите.
Лена почти что схватила несколько оторопевшего детектива за руку, втащила в коридор, захлопнула ногой дверь и потащила Мирославу дальше. Вскоре они оказались на кухне.
– Я чай пью, – сказала Лена и тотчас бухнула перед Мирославой большую чашку, разрисованную луговыми травами и бабочками.
В чашке плескался ароматный чай.
– Вспомнила! – сказала Мирослава.
– Что?!
– Фильм «Чапаев»! Там Василий Иванович Чапаев выступает перед бойцами: «Знаете, какой я у вас командир? Приходи ко мне в ночь – за полночь. Я чай пью, садись ты чай пить. Я обедаю, садись ты обедать…»
Обе девушки одновременно расхохотались.
Потом Лена стряхнула кончиками пальцев слезинки с ресниц.
– Ну нет, я, конечно, не Чапаев. Но если я пью чай…
– Садись и ты чай пить, – подхватила Мирослава.
– Получается, что так, – снова засмеялась девушка.
Чай они все-таки попили, и Мирослава положила перед хозяйкой квартиры фоторобот.
– Что это? – спросила Лена.
– Изображение подозреваемой.
– Да ладно, – отмахнулась Крылова, – хотя погодьте, я скажу вам, что это.
– И что же? – заинтересовалась Волгина.
– Это шарж на мою бывшую преподавательницу. Но какой-то недобрый.
– Да?
– Точно, точно!
– А преподавательница ваша добрая?
– Ну конечно! И очень отзывчивая. Взять хотя бы мою недавнюю печаль…
– Нельзя ли подробнее?
– Меня парень бросил. Я была в отчаянии. Позвонила Вилене Андроновне. Так она сразу же забросила все дела и приехала меня утешать.
– Вилена Андроновна ваша бывшая преподавательница?
– Ну да.
– А как ее фамилия?
– Оседлова. А что?
– Ничего. Значит, она приехала к вам и утешила!
– Представьте себе, утешила.
– Чем?
– Ну, – замялась Крылова.
– Это что-то секретное?
– Нет, наоборот, широко известное.
– Наверняка Вилена Андроновна сказала вам, что все мужики сво… и не стоит убиваться хоть о ком-то из них.
– Ну, примерно так, – смущенно улыбнулась Лена.
– А сама ваша преподавательница, небось, живет в счастливом браке, окруженная детьми и внуками? – подмигнула ей Мирослава.
– Да что вы! – воскликнула Лена. – Вилена Андроновна одинокая. Она вообще замужем никогда не была.
– Так, понятно. Не помните, в какой именно день она у вас была?
– Почему это не помню. – Крылова назвала число.
– А в каком часу Вилена Андроновна вас покинула?
– Точное время я не помню, но до того, как в подъезде поднялся шум-гам.
– Какой шум-гам?
– Разве вы не знаете, что у нас в подъезде мужика убили? Вот именно в этот день. Я еще тогда, помню, порадовалась, что Вилена Андроновна ушла до того, как его убили. А то у нее сердце слабое.
– А откуда вы знаете, что она ушла до того?
– Разве это непонятно? – округлила глаза Крылова. – Если бы он там лежал, то Вилена Андроновна рядом бы легла!
– Что?!
– В том смысле, что сознание бы потеряла! Вон Алка, молодая, здоровая, и то в обморок бухнулась. А у Вилены Андроновны сердце слабое. Я же вам только что об этом говорила!
– Да, я помню. Спасибо. Вы нам очень помогли.
* * *
Вилена Андроновна стояла у окна и смотрела на закат. Она думала о том, как часто в этой комнате ей хотелось во время бессонных ночей выть от тоски и одиночества. Она мечтала о сильных руках, жадных губах и горячем мужском теле. Что они все могут знать о том, каково это – быть женщиной, которой пренебрегли, которую никто никогда не любил. Вилена не заметила, что кусает губы до крови. Она не могла остановиться. Она так долго ждала, надеялась, что появится Он и все у нее будет. Как же она изголодалась по любви, так и не вкусив ее.
Ни сотрудники полиции, ни частные детективы ничего не знали о мыслях одинокой женщины… Они просто шли по следу. Не зря же их называют ищейками.
