– Зачем? – разговор давался ей с трудом.
– А разве вы хотите быть под опекой Императора? Я обещаю вам, что, в отличие от Императора, не выдам вас замуж за первого встречного.
– Но ведь у меня ничего нет, чтобы вам предложить взамен. – Глаза ее блестели от рвущихся слез.
– А разве я что-то у вас прошу? Вы хороший человек, Петриция. Я хочу помочь вам. Ведь из вас впоследствии получится отличный маг при должном усердии. Но есть две неприятные темы, о которых я должен с вами поговорить.
– Я вас слушаю, Лорд Директор… – слова ударом стали для Грона, и он дернулся словно от обжигающей пощечины.
– Ваша Тьма. – Голос стал на порядок холоднее. – У вас случился бесконтрольный выброс стихий и силы. Я понимаю, по какой причине произошло то, что произошло. Все последствия устранены…
– Благодарю, – поспешила Петра.
– Кроме Тьмы. Их убрать нельзя. Насчет стихий я в вас уверен, но Тьма… Я обязан перевести вас в Академию Подчинения.
– Нет, – ей хотелось закричать, чтобы он услышал, чтобы отрекся от своих слов.
– Я пойду наперекор законам при условии… – пауза затянулась, будто Грон собирался с мыслями.
– Все что угодно! – опрометчиво ответила она.
– Если вы согласитесь…
Только Всевышний знал, как хотелось ему сейчас сказать о замужестве. Забрать, скрыть, спрятать, оберегать от невзгод. Лорд смирился со своими зарождающимися чувствами, принял их, а они, будто насмехаясь, вспыхнули еще ярче. Друзья видели его состояние, когда помогали в поисках адептки в мертвом лесу. Найдя ее скорее мертвую, чем живую, Грон мог поспорить, что в этот момент его волосы покрывались сединой.
– Учиться подчинению над Тьмой под моим контролем. Хотя Тьму нужно не только контролировать, но и развивать.
– Я согласна! Скажите только когда?
– Не все так быстро! – мужчина рассмеялся, и напряжение спало с него, оставляя легкий флер неудовлетворенности. – Давайте встанем сначала на ноги. Вы же слышали лекаря – неделя постельного режима. И, Петра, примите мои искренние соболезнования…
– Спасибо вам огромное. За все…
Петра не удержалась и попыталась подняться, чтобы обнять Директора – так ярок и необуздан был ее порыв. Лорд растерялся от неожиданности, когда Петриция прижалась к нему, слабыми пальчиками цепляясь за шею. Сильные теплые руки легли на талию, запирая в оковах, и необъятный щекочущий трепет появился в ее возрожденной душе. Девушка прислонилась холодной щекой к его горячей груди и слушала равномерный стук сердца, в то время как блестящие капельки впитывались в мужскую рубашку. Ей хотелось показать своими объятьями то, как сильно она благодарна ему, но на деле могла лишь беспомощно опираться.
Грон нерешительно поднял руку вверх, но все же погладил ее по волосам. Вздохнув, он положил подбородок на ее пепельную макушку.
Отстранив Петру спустя время, Лорд ласково, едва касаясь, провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Адептка смотрела на него, и во взгляде ее читался детский испуг. Легкий поцелуй, словно ветерок, прошелся по ее губам, задержавшись в уголке…
– Нет, ну мы все понимаем, но ждать-то мы долго будем? – ехидно заметил Пракир, засунув голову в приоткрытую дверь.
– Да что ты за человек-то такой? Дай насладиться картиной! Когда еще такое увидим?! – Тирен подлез под рукой старшего брата и обескураживающе улыбнулся.
Петриция ойкнула и завалилась обратно на подушки, желая раствориться в воздухе, исчезнуть, провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать три проницательных взгляда.
– А вы не могли просто постоять за дверью?
– И пропустить самое интересное? Нет, друг. Даже я не смог их остановить, – сдержанно улыбаясь, проговорил Шевон. – Тем более что ты задерживаешь очередь…
Дверь в палату распахнулась полностью, и в комнатку влетели первокурсницы, совершенно не обращая внимания на гневные взгляды Лорда Директора.
– Я куда вас отправил? – спросил Грон, сложив руки на груди.
Девушки с удобством разместились на другом краю кровати.
– Сдавать экзамены! – спокойно ответила Малиса.
– Иии?
– И мы все на сегодня сдали! – Мали прижалась к подруге первая и тихонько, чтобы никто не услышал, зашептала на ушко. – Дрон здесь, на шкафу. Он так рвался к тебе, когда кричала сирена, но я держала его под плащом, не пуская. Прости меня… Мы так переживали за тебя!
– Ты все правильно сделала. Для меня очень важно сохранить его существование в тайне. Спасибо тебе.
– Ну, хватит, Мали! Дай же другим поздороваться! – Ариана нагло отодвинула подругу, сгребая Петрицию в медвежьи объятья.
– Задушишь… – просипела пациентка.
– Лорд эль Свьен, мы все еще вас ожидаем! – напомнил о себе и мужчинах Пракир.
– Гори Сей, я вернусь вас проведать чуть позже.
Грон поднялся и кивнул девушке, прощаясь. Она тепло улыбнулась ему в ответ, но не проронила ни слова, точно зная, ни секунды не сомневаясь в том, что он вернется.
* * *
Друзья не только помогали Грону с поисками, но и просидели без сна такую долгую ночь ожиданий. Лорд эль Свьен полулежал на диване и смотрел на огонь в камине, невероятно злясь на случившееся. Устраняя невообразимые по силе последствия стихийного выброса, он все время думал о том, доживет ли до его возвращения Петра. Перед глазами так и вставала ужасающая по своей сути картина: мертвенно-бледная девушка лежала на слишком большой для ее хрупкого тела кровати, ее грудь не вздымалась, а медицинская лампа окрасила белоснежные стены кроваво-красными отблесками, оповещая о безвозвратном конце жизненного пути.
Из-за торнадо на северной границе случился новый прорыв инфицированных. Они бежали от стихии, но попутно совершали преступления над жизнями людей. В этот раз они добрались куда дальше, туда, где их совершенно не ждали местные жители. Лорд эль Свьен бился, словно в последний раз, используя лишь шпагу и клинок, в то время как его подчиненные уже давно перешли на Тьму.
Он выплескивал жгучую ненависть, самые ужасные страхи, разъедающий душу гнев и свое собственное бессилие перед Судьбой, которая именно в этот момент решала, жить ли той, к кому он испытывал самое древнее, самое нерушимое чувство, сильнее которого для него была лишь власть. Грон только понял, едва принял, наконец, согласился со своим сердцем, но даже не успел предпринять каких-либо действий к сближению, попросту потеряв драгоценное время в попытках убежать от самого себя.
В эту долгую мучительную ночь он признал, что не только желает обладать девушкой, но и готов на серьезные шаги, если они помогут уберечь ее от этого мира. Такие ощущения испытывают родители при появлении их детей на свет. Им кажется, что весь мир может навредить их чаду, везде и всюду видятся ужасы, которые непременно произойдут, если ребенка не держать все время под собственным крылом. У Грона никогда не было детей, да и сам он родился самым младшим в семье, но встретился лицом к лицу именно с такими ощущениями.
