Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
— Прости, прости. Я не подумал.
Мальвина вздыхает.
— Хорошо… просто… просто следи за собой, ладно?
— Конечно. Ты хочешь сказать, что этот мальчишка убил Винью Комайд?
— Да.
— Но как? Она умерла в Сайпуре. И от естественных причин. Я думал, у мальчишки нет власти на чужой земле. Ему понадобилось, чтобы кто-то рассыпал континентскую почву в Галадеше, чтобы проявиться там и атаковать меня.
Она глядит на него с недоумением.
— Постой. Что? Когда это случилось?
— Я потом расскажу. Просто… Винья. Как он это сделал?
— Ну… он ведь ночь, помнишь? Все тени для него едины. С его точки зрения, они все взаимосвязаны. — Она рисует пальцем линию на песке, потом еще три — получается ящик. — А где люди держат свое богатство? Конечно, в шкафах. В чуланах. В комодах. Больших, крепких. Иными словами, во тьме. Там, куда он может пробраться.
— Так он… просто платил людям? Воровал деньги и нанимал прислужников?
— В его распоряжении богатства всего Континента. Все без остатка. Ты был в разведке. Иногда все упирается в деньги, правда?
— Думаю, у каждого есть цена…
— После десятилетий войны Континент наводнен старыми шпионами, — говорит Мальвина. — Старыми убийцами, старыми наемниками, старыми агентами. Вроде тебя. Заплати дюжине из них кучу чужих денег и скажи, что Винья Комайд должна умереть, но надо, чтобы все выглядело естественно и никто ничего не заподозрил. Кому-то точно повезет, учитывая обстоятельства. Я удивлена, что это заняло столько времени.
— Потом, годы спустя, Шара узнает про операцию «Возрождение» и про этот корабль. Она отправляется на охоту за божественными детьми, затем находит тебя и вербует. Это правда? Вы с ней вместе работали против ночи в этой войне?
— Войне? — переспрашивает Мальвина. — По-твоему, Шара возглавляла нас в войне? Нет. Нет-нет. Она нас защищала. Просто хотела обезопасить нас, а не отправить воевать с ним. — Она склоняет голову. — Шара была нашей матерью в каком-то смысле. Нашей последней матерью. Но теперь ее больше нет. И теперь, конечно, идет война.
— Сколько вас?
Она прижимает колени к груди, обнимает их и опирается на них подбородком. Затем говорит очень тихим голосом:
— Гораздо меньше, чем раньше.
— Где выжившие?
Мальвина качает головой, как будто не может или не хочет говорить о таких вещах, а потом встает и идет назад вдоль пляжа.
* * *
Они плетутся обратно к «Салиму». Уже поздно, и туман окутывает берега острова. Мальвина идет, засунув руки в карманы и спрятав подбородок в зеленом шарфе на шее. Она напоминает Сигруду старика, который перебирает все свои обиды и неудачи во время долгой вечерней прогулки.
— Континент видел десятилетия смерти, — говорит Сигруд. — Десятилетия войны и бойни. Постепенно все это сходило на нет, но… Мирград и Вуртьястан… тысячи людей погибли.
— Да.
— Значит, проснулись десятки, — продолжает он. — Десятки божественных детей все вспомнили после того, как насилие отняло у них родителей и заставило вновь испытать эту травму.
Она поворачивается к нему, глаза ее пылают от ярости.
— Возможно. Как бы там ни было, сейчас их намного меньше. Видишь ли, он убивает нас. Жестоко. Ужасно. Он съедает нас, как акула, плавающая в глубине моря. Он сперва должен заставить нас вспомнить, что мы божественны, иначе ничего не получит, но это для него нетрудно. Убить семью, дождаться, пока ребенок все вспомнит, потом наброситься. Он пожирает нас, уводит в глубины ночи, в самого себя, откуда мы никогда не сможем убежать. А потом мы исчезаем. Навсегда. Единственное, что может убить божественное существо, — это другое божественное существо, Сигруд. И он очень хорош в этом. Каждый раз он становится немного сильнее и немного лучше. Какая бы у нас ни была власть над реальностью, он берет ее и добавляет к своей.
— Вот почему он это делает? Просто чтобы стать сильнее?
— Что может быть лучше, чем стать Божеством? — говорит Мальвина. — Единственным Божеством. Если твою силу никто не будет сдерживать, ты сможешь сделать… что угодно. Попросту что угодно. Изменить мир по щелчку пальцев или уничтожить его силой мысли. Он начал как первозданная ночь, но боги меняются. Если он преуспеет и станет достаточно сильным, то будет последней ночью. И вся реальность превратится для него в игрушку.
— Это… — Сигруд ненадолго умолкает. — На самом деле в этом есть смысл. Когда я его увидел во второй раз, он сказал, что хочет убить бога. Что все его поступки были лишь средствами для достижения этой цели.
— Он говорил о настоящем Божестве? — спрашивает Мальвина. — Значит, поскольку осталось лишь одно… Он имел в виду Олвос.
— Я пришел к тому же выводу.
— Провалиться мне на этом месте, как он рассчитывает такое устроить? Никто из нас не сумел даже отыскать Олвос, а мы не жалели сил! Она отгородилась от всего мира. Она могла бы уничтожить нашего врага, если бы захотела!
— Я не знаю, почему так вышло. Но я кое-что прочитал в доме Шары… — Он идет вперед и останавливается так, что Мальвина оказывается с ним лицом к лицу. — Когда-то существовало божественное дитя, которого боялись даже сами Божества, ибо его владения были слишком велики и обширны. Достаточно велики, чтобы бросить вызов даже им. Поэтому они изуродовали этого ребенка, покалечили его. Я думаю, наш мальчик и есть тот ребенок. И, возможно, потому он особенно ненавидит Олвос. Вероятно, она была одной из тех, кто сделал это с ним.
Мальвина качает головой.
— Я никогда не слышала эту историю. Звучит как чушь собачья.
— Шара никогда не упоминала об этом?
— Никогда. И я проснулась достаточно рано, чтобы помнить многое из былых времен. Тогда я тоже не слышала эту историю.
— Ты помнишь Божественную эпоху?
Она кивает, сурово прищурив глаза.
— Какой она была?
Она невесело улыбается.
— Лучше, чем эта.
— Кто из тех старых дней выжил до сих пор?
— Очень немногие. — Она сплевывает в поросшие травой дюны. — Послушай, господин Сигруд, есть вещи, о которых я не могу с тобой разговаривать. Не «не хочу», а «не могу». Я чудесным образом лишена возможности сделать это. Я не могу сказать определенные вещи, если не нахожусь в определенном месте — а мы сейчас не там. Видишь ли, это протокол безопасности. Это единственный способ быть уверенным, что он нас не услышит.
— То, чем занималась Шара, тоже в числе этих вещей?
Мальвина молчит.
— А количество божественных детей?
Опять тишина.
— И место, где вы прячете всех этих детей?
Она отворачивается и смотрит на море.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
