стволу и пуля сменит свой путь и может быть найдёт другую цель. Но попробуй ей противостоять, когда она летит в тебя. Так и мы – мы тот тонкий инструмент, который способен многое изменить, если приложим свои незначительные силы в нужный момент. И поверь мне – далеко не каждая армия способна так повлиять на ход Истории, как мы с тобой!
* * *
Давненько я не играл в диверсанта.
Передвигаемся максимально тихо. Никто не топает. У некоторых дверей остаётся по головорезу из нашего небольшого отряда, а у дверей, ведущих в детскую, так и вовсе сразу двое.
Наконец останавливаемся и мы. Напряжённо ждём, и вот он, сигнал – два щелчка рации!
Я высаживаю Щитом дверь, используя его, как таран, и тут же запускаю два оглушающих заклинания. Грохот такой стоит, словно рядом рванул фугасный снаряд.
Внутри – картина маслом. Десятка полтора – два мужиков разлеглись по большому кабинету, как разлетевшиеся кегли. У многих из ушей течёт кровь. Знатно их приложило. Ещё бы, мы, находясь в коридоре и то очумели от того, как оглушалки сработали в закрытом помещении.
Тут я своей вины не чувствую. Все были предупреждены, что жахнет жёстко, гулко и ослепительно. Это парням ещё повезло. Я на секунду перекрыл дверь одним из своих Щитов, который у меня лучше других работает против оглушений, а то бы сейчас и они надолго оглохли.
Я выискиваю взглядом тех, кто лёжа на полу подаёт признаки жизни. Таких трое. Видимо они использовали защитные артефакты, но против оглушения и ослепления эти штуки работают слабо.
На всякий случай прижимаю их Щитами, стараясь не переусердствовать. Не дай Бог раздавлю кого-то важного, потом объясняйся с Обдориным.
Я пытаюсь взглядом отыскать Михаила Рюмина. Как я понимаю, он сейчас цель номер один, к тому же, Рюмин сам по себе сильный маг, и от него стоит ожидать неприятных сюрпризов. Найти его трудно. Виделись мы всего пару раз. Внешность у Михаила не очень выразительная, да и времени прилично прошло. Отрасти он волосы или бородку с усами, так я его, пожалуй, и не узнаю, если невзначай встречу где-нибудь.
Меж тем команда Обдорина активно вяжет лежащих. В дело идут массивные наручники, скорее всего с подавителями магии, а некоторым фигурантам безопасники сразу вкалывают снотворное. Я придерживаю шевелящихся, и отпускаю их только когда спецы Обдорина дают сигнал, что они готовы их вязать.
Князь пытается выяснить по рации, как дела у остальных, но со слухом у него некоторые проблемы, поэтому говорит он громко и по несколько раз переспрашивает. Судя по всему, накладок не случилось. Я, краем уха слышу, что тон докладов ровный, да и сам Обдорин относительно спокоен.
– Где государь? – спрашиваю я у князя, дождавшись, когда обдоринцы упакуют последнего фигуранта.
– Он спит. Ждём целителей Пусть выясняют, каким образом его усыпили, – нехотя роняет он.
– Тогда я пошёл к Анне. Попробую почистить ей кровь. Если будет лишний целитель или врач, то пришлите его к ней. – разворачиваюсь я на выход, и по молчаливому приказу князя, ко мне пристраивается парочка его громил.
Впрочем мне сейчас не до рассуждений и капризов. Выплеск адреналина всё ещё будоражит мою кровь и к тому же, я очень спешу. Чёрт его знает, всё ли смог учесть Обдорин, а Анну стоит обезопасить.
Целитель из меня почти что никакой, но однажды я сам себя уже спасал от яда. Не вижу особой сложности в том, чтобы на ком-то другом попробовать методику чистки крови. Меня вполне устроит вена на сгибе руки. Да, она не самая крупная, но и я лекарь так себе. Лучше будет, если я не полезу своим суконным рылом в медицинские дебри, а ограничусь самым простым и близким контактом с вполне знакомой и понятной мне веной.
К счастью, тётушка была слишком испугана и оказалась не готова обрушить на меня шквал вопросов. А там уже я перехватил инициативу, и усадив её за стол, потребовал, чтобы она мне не мешала, ибо это чревато для её же здоровья.
Посторонние включения я выводил из крови прямо на кожу. Пришлось пожертвовать своим новеньким платком, чтобы время от времени промокнуть выступающее светло – зелёное пятно.
Прошло какое-то время, и к нас за стол уселся доктор. Фонендоскоп на шее, специфический запах лекарств и весьма характерный саквояж неоспоримо указывали на его профессию. Понаблюдав за тем, что и как я делаю, медик начал сильно морщиться и фыркать, выказывая признаки недовольства. Поскольку я никак не пожелал на это реагировать, то врач перешёл к более решительным действиям.
– Молодой человек. Вена на руке – это вызывающе дилетантский подход. Не проще ли вам воспользоваться ярёмной веной? Или вы до ночи намерены так сидеть? – этак ехидненько пропел врач, протирая своё пенсне замшевым лоскутом.
– Кровь чистить умеете? – ответил я вопросом на вопрос.
– Увы. Я не маг, а всего лишь профессор медицины.
– Показывайте, где эта ваша вена расположена, – выдохнув, отцепился я от руки Анны, снимая фильтр взмахом руки.
– Что-о?? Таким неучам доверяют лечить Императрицу! – сорвался на визг вроде бы приличный на вид старикашка.
– Вена где? – рявкнул я на него, разом подняв свой уровень командного рыка чуть ли не до полковника.
Чую, до генеральского командного рыка я пока не тяну. Там практика нужна и талант.
Но общая тенденция меня радует. Расту.
Глава 159
Здание Главного адмиралтейства в Петербурге находится на втором Адмиралтейском острове испокон веков.
На вручение именного гюйса пришлось лететь мне.
Оказывается, кроме Андреевского флага, на русских судах принят так называемый бушпритный флаг, но так как на современных судах бушприта давно нет, то этот флаг крепится на баке, в носовой части корабля. По сути своей, этот флаг возводится лишь на стоянках, вместе с основным флагом.
Именной гюйс вручается кораблям, как награда, и отличается от обычного гюйса золотым шитьём в его центре, изображающим геральдический щит с Георгием Победоносцем.
Если что – это высшая награда России, вручаемая кораблям!*
* Так и было в период 1699–1917 гг.
Особо деваться мне некуда – капитан «Рюдзина» сейчас занят по самое «не могу» – у них там десант высажен в Манчжурии и поддержка крейсера никак не будет лишней, а больше мне и послать толком некого. Иначе у стариков в Адмиралтействе шкура дыбом может встать, если они примут это за неуважение.
Ссориться с адмиралами не в моих интересах. Хотя бы потому что со мной в Питер летит Светлана Николаевна.
