Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Тогда ты решил насолить брату и поймать его первым, — решилась помочь Зина.
— Верно. Я был марионеткой в его руках. У меня не было ни собственной воли, ни желаний. Он использовал меня. Да, я совершил ужасный поступок. Но у меня были основания так поступить. Конечно, это меня не оправдывает, сам понимаю, но… Но я не убийца. Я давно раскаялся в том, что сделал. Короче — я отправился в окрестности деревни. И я его нашел. Лугару очень умны. Чтобы уйти от погони, он переоделся в форму офицера НКВД, которую снял с трупа в ночь побега, и сделал вид, что тоже участвует в погоне, ведет розыски. Никто бы его не узнал — выглядел и действовал он очень убедительно. Но я его вычислил. И я предложил ему помощь. Он согласился. Другого выхода у него не было. Я забрал его к себе домой.
— Забрал к себе домой, зная, что это за существо? — Зина смотрела на Виктора во все глаза. — Ты хоть понимал, что это убийца, и он загрызет тебя первым?
— Прежде, чем поехать ко мне, он сказал, что есть способ, как можно снять агрессивность. Инъекции с кровью лугару.
— И как вы добыли кровь? — нахмурилась она.
— Я же тебе сказал — кровь его собственная. Он попросил меня купить шприцы, побольше, и набрал свою собственную кровь. Он так делает время от времени, поэтому есть периоды, когда он абсолютно безопасен.
— Но были периоды, когда он не мог себя контролировать, — Зине вдруг показалось, что она читает его рассказ как по раскрытой книге.
— Да. Это было ужасно… — Виктор отвел глаза. — Но ему не нравилось убивать…
— Первый труп, который появился в морге с прокушенной шеей, — это кто?
— Лугару постоянно пытались поймать, устраивали засады. Это солдат, который участвовал в погоне, в одной из последних. Не тогда, когда Лугару сбежал из лагеря, а значительно позже.
— Подожди… — Зина стала догадываться, — значит, ты увидел в морге НКВДшников, все понял и решил сблизиться со мной, чтобы следить за этой ситуацией?
— Да, — глухо ответил Виктор. — Прости меня.
— И домой ты пригласил меня не просто так, познакомил с родственниками не потому, что имел на меня серьезные виды, а только для того, чтобы я узнала правду?
— Да, — снова подтвердил Виктор, стараясь не смотреть ей в глаза.
Зина догадывалась о чем-то подобном, говорила себе, что не должна строить иллюзий и ничего не ждать от их отношений… Но все равно боль, которую причинила ей эта правда, была ужасна. Ей казалось, что по-живому ее режут острым ножом.
Она вскочила с кровати, заметалась по комнате, пытаясь этими простыми физическими действиями отвести от себя эту беду. Но беда не уходила, наоборот, разрасталась все больше и больше, черным облаком глухого отчаяния заслоняя целый мир.
— Прости меня, — снова заговорил Виктор, но Зина уже не слушала его.
— Я не должен был поступать так подло, — продолжал он, — но у меня было оправдание — я действительно потом влюбился в тебя.
— Замолчи! — она сжала виски ладонями. — Замолчи немедленно! Не смей! Ни слова! Больше не говори мне ни слова! Никакой любви! Кончено.
— Пожалуйста, я попытаюсь объяснить…
— Ох, заткнись! Если до сих пор я тебя слушаю, то только потому, что я по уши встряла в эту историю. И я хочу слышать только то, что касается лугару. Обо всем остальном — ни слова. Иначе ты глубоко пожалеешь.
— Хорошо, — Виктор сглотнул горький комок в горле.
— Итак, — Зина попыталась восстановить дыхание, — итак, ты привел его к себе домой. Взял шприцы с кровью. Что дальше?
— Дальше меня попытались ограбить. Двое воров. Узнали, что я работаю на дому. Они воровали из пробирки золото, драгоценные металлы. Там еще сплав с платиной был. И он напал на них. На обоих. Меня не было дома. Он убил их. Вернувшись домой, я застал страшную картину…
— Что ты сделал?
— Один труп выбросил прямо на улице, ночью, а второй мы вывезли в Лузановку и спрятали среди старых рыбачьих лодок.
— Как вывезли? Это же не ближний свет!
— Он достал машину.
— Почему на первом трупе солдата были следы кислот?
— Потому, что некоторое время я прятал его здесь, в квартире. В пробирках были реактивы. Когда на лугару находил приступ бешенства, он начинал бесноваться. Разбивал пробирки, переворачивал стол. Кислоты попали на труп, прожгли кожу. Потом, после убийства тех двух воров, я убрал из дома реактивы и рабочий станок, от греха подальше.
— Что произошло с Евгением Замлынским, ты знаешь?
— Это тот врач, который изучал вирус?
— Он. Евгений покончил с собой.
— Лугару говорил об этом. Что НКВДшники довели до самоубийства врача, который изучал вирусы и мог бы даже ему помочь. Все было просто. В руках чекистов осталось двое или трое солдат, укушенных во время первой погони в деревне. Они и стали источниками вируса. Тот врач понимал весь ужас этого заражения. Он пытался прекратить, выйти из проекта. Не хотел больше заниматься этим, понимая, что пострадает очень много людей. Тогда…
— Нет… — Зина почувствовала, как от ее лица отхлынула вся кровь и затряслись руки, — нет… Какой ужас. Они устроили ему ловушку, да? Сделали так, чтобы Евгений заразился?
— Да. Его заперли вместе с носителем в кабинете, с одним из тех солдат. И он укусил этого врача.
— Евгений покончил с собой потому, что был укушен. Чтобы не превратиться в чудовище. Боже мой…
Она вдруг вспомнила, что не смогла осмотреть полностью тело Евгения. Она не видела его грудь, а там вполне могли быть следы от укуса. Очень страшная причина для самоубийства — другого выхода у Евгения действительно не было.
— Но эти люди… Солдаты… инфицированные вирусом… Они по-прежнему остаются в руках НКВД? Значит, спецоперация в силе?
— Нет, — Виктор покачал головой, — непонятно по какой причине, но эту операцию свернули. Поэтому папка оказалась дома у меня. Был получен приказ сверху. Солдат расстреляли.
— Я догадываюсь почему. Наверное, потому, что не был найден носитель вируса.
— Нет, — Виктор снова отвел глаза в сторону, — это связано с полной ликвидацией 9-го отдела.
— Что ты сказал? — Зина была поражена настолько, что даже села — практически снова рухнула на кровать.
— Было решено ликвидировать 9-й отдел полностью, — повторил Виктор, — а всех сотрудников, работающих и официально, и в секретном штате, расстрелять.
И он рассказал ей следующее. Впрочем, Зина и сама уже догадывалась о чем-то подобном.
С упрочением власти Сталина все больше менялась внешняя и внутренняя политика Советского государства. 7 июня 1937 года Глеб Бокий, глава 9-го отдела, был вызван к наркому внутренних дел Николаю Ежову. Новый шеф потребовал от него компрометирующие материалы на некоторых членов ЦК и высокопоставленных коммунистов.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
