– Да, работенка тебе досталась, не позавидуешь, – сказала Мела. – И это только за то, что ты пригубила чуток вина?
– Ну, вообще-то здесь забавно, – сказала Нада. – Дома было скучно; с тех пор как я перестала быть невестой Дольфа, у меня не было никакого занятия. Когда игра закончится, я буду свободна, а пока пользуюсь возможностью узнать побольше нового. Профессор Балломут, если познакомиться с ним поближе, не так уж плох.
Нада подскочила – оказалось, что профессор тут как тут.
– Я хотела сказать, что ты ужасен, грозен и не имеешь ни малейшего снисхождения к личным слабостям, – протараторила она.
– Так-то лучше. Ладно, я обо всем позаботился, так что можно отправляться. Вы, три подружки, приготовьтесь.
– Рада была с вами познакомиться, – сказала Нада. – Не забудьте: вы можете рассказать брату все, что рассказали мне, но не имеете права распространяться о том, чем мы здесь занимаемся.
– Не забудем, – пообещала Мела.
Мела, Яне и Окра встали потеснее друг к дружке, и профессор сделал жест.
В тот же миг они оказались в совершенно ином месте.
Глава 12.ИСПЫТАНИЕ
Дженни надеялась, что худшее позади. Пусть Горбач так и остался паршивцем, пусть она и Гвенни по-прежнему имели два действующих глаза на двоих, пусть между ними и поверхностью пролегали владения свинопотамов, но мальчишка забыл ЗАПРЕТНЫЕ ВЗРОСЛЫЕ СЛОВА, а Че запомнил обратную дорогу.
Перед уходом Гвенни набрала воды из Леты во фляжку и плотно завинтила крышку. Эликсир забвения мог еще пригодиться. Правда, следовало позаботиться о том, чтобы Горбач не стянул его и не воспользовался им в своих интересах, но это проблемы не составило. Она просто брызнула на него еще пару капелек и велела забыть о том, что у них есть забудочная водица.
По извилистым проходам и галереям они добрались до того места, где делали привал, и там доели остаток своих припасов. Беречь их не имело смысла, ибо вскоре им предстояло или выбраться из опасного подземелья, или самим оказаться в желудках свинопотамов. Горбача снова поставили часовым, потому что сожри его какое-нибудь чудовище, потеря была бы невелика. Теперь, после того как он забыл то, что забыл, иметь с ним дело стало полегче, хотя опасность того, что мальчишка расскажет в Горбу про линзы и про возможность видеть чужие сны, пока сохранялась.
Дженни очень устала, а потому уснула мгновенно и ничьих снов не видела. Благодаря чему проснулась отдохнувшей и свежей, как и все прочие. Кроме, само собой, Горбача, но поганцы не считаются.
Возобновив движение, спутники со временем подошли к пропасти, где их, к сожалению, уже поджидала целая прорва уродливых, один страшнее другого, свинопотамов Это существенно осложняло возвращение, поскольку волшебная палочка Гвенни не могла поднять больше одного чудища за раз. А эти твари, при всей своей неуклюжести, как видно, обладали неплохой памятью – за прошедшие два дня про путников они не забыли.
Впрочем, стоило Дженни подумать об этой, как у нее появилась идея.
– Слушай, – сказала она Гвенни, отведя ее в сторонку. – А что если побрызгать на них этой водицей и заставить их забыть про нас? Глядишь, они уберутся и освободят нам дорогу.
– Прекрасная мысль! – обрадовалась Гвенни. – Выходит, не зря я запаслась водой!
Однако пользоваться забудочным эликсиром в присутствии Горбача ей не хотелось. Конечно, оставалась возможность побрызгать на него снова и заставить опять забыть про воду из Леты, но, во-первых, у нее не было желания расходовать запас впустую, а во-вторых – уверенности в том, что снадобье способно дважды отбить воспоминания, касающиеся одного и того же. Выход опять же подсказала Дженни.
– Давай мы с Горбачом пойдем и поищем обходной путь, – предложила она. – И вы с Че тоже, только в другой стороне. А потом вернемся и посмотрим, у кого лучше получится.
– Вот еще, была мне охота шастать по пещерам с эльфийскими девчонками, – пробурчал мальчишка, а потом, подумав, спросил:
– Слышь, остроухая, а как вышло, что очки с тебя сбили, а ты на стенки не натыкаешься?
«Да, – подумала Дженни, – паршивец не так-то прост Он смышленее, чем кажется».
– А с чего ты взял, будто я слепая? – сказала она вслух. – Может, очки мне нужны только для смеху?
Или для фасону.
Горбач отмолчался. Как делал всегда, когда его ставили на место.
Дженни повела его назад по тоннелю, а на первом же перекрестке свернула направо, не забыв при этом нанести на стену метку. Они углубились в боковой проход, изрядно петлявший, но так и не выведший их к ущелью.
– Похоже, этот тоннель никуда не ведет, – сказала девочка, – можно возвращаться. Неудача ничуть не огорчила ее, поскольку на деле она старалась лишь потянуть время и дать Гвенни возможность избавиться от свинопотамов в отсутствие Горбача.
– Эй, – сказал он, – а почему ты не велишь поискать выход своему тупому коту?
– Сам ты тупой! – обиделась Дженни. – Сэмми умница, он и говорить умеет.
– Да? Пусть тогда чего-нибудь скажет.
– Рррр! – сказал кот.
– Это не разговор! – фыркнул паршивец.
– А вот и разговор, только кошачий. Знай ты, как он тебя назвал, у тебя бы уши увяли, но я переводить не стану. Из жалости.
Однако про себя она не могла не согласиться, что мыслил мальчишка в правильном направлении.
– Сэмми, – промолвила девочка, – найди самый безопасный путь наружу.
Над головой кота снова появилась карта, проложенный на ней маршрут вел к тому самому месту, откуда они явились. Это значило, что Гвенни удалось очистить переправу от свинопотамов.
– Видишь, ничего твой котяра не знает! – захохотал Горбач.
– Сам ты ничего не знаешь. Он смотрит назад, а значит, мы идем не в ту сторону. Возможно, Гвенни и Че уже нашли правильный путь – Держи карман шире! – хмыкнул он. – Они небось обнимаются да целуются.
Очевидно, паршивец не представлял себе, что могли бы делать, оставшись наедине, взрослые. Вместе с запретными словами из его головы вылетели и все относящиеся к ним познания.
Когда они воротились к пропасти, оказалось, что Че уже перебрался на другую сторону, а Гвенни дожидалась их – Чудовища ушли, – сообщила она. – Должно быть, они про нас забыли.
– Вот здорово! – воскликнула Дженни.
– Отроду не слышал, чтобы свинопотамы забывали о своей добыче, – усомнился Горбач.
– Не может быть, братец, – нежно проворковала Гвенни. – Я хочу сказать, не может быть, чтобы ты, такой любитель слушать всякие гадости, не слышал хоть чего-то о столь мерзких тварях.
Крыть было нечем, и Горбач по своему обыкновению отмолчался.
