Это было правдой. Школьники просто не верили, что в их школе в этом районе кто-то может получить диплом международного бакалавра. На экзаменах они терялись. Их сочинения были расплывчатыми и бессвязными. Они часто меняли правильные ответы на неправильные. Над всей этой программой в школе витал пораженческий дух.
Так продолжалось до тех пор, пока мой друг не нашел двух исключительных учеников. Они оказались особенными не потому, что были намного умнее остальных, хотя у них действительно была хорошая успеваемость. Они выделялись среди других тем, что отказывались верить в отсутствие каких-либо шансов получить этот диплом. Они верили в себя и упорно готовились к экзаменам. И сдали их. Они создали собственную реальность.
Это похоже на такие ситуации, в которых тренеры начинают работать с проигрывающими командами или руководители принимают компании и департаменты, терпящие убытки. Это аналогично тому, как какой-нибудь человек пытается справиться с задачей, решение которой кажется окружающим нереальным.
Когда кто-то заявляет, что он реалист, я сразу слышу в этом самоограничение собственных возможностей. Если профессиональный гольфист говорит мне, что поставил цель как можно больше раз остаться в квоте турниров из нескольких десятков человек только для того, чтобы сохранить свои игровые привилегии на следующий год, в его словах я слышу, что он решил не выигрывать. Это наложение на себя каких-то ограничений. Если финансовый консультант банка Merrill Lynch или другого большого финансового холдинга говорит мне, что годовой доход в сто пятьдесят тысяч долларов для него реален, я слышу в этом только то, что он не станет стремиться заработать больше, несмотря на его потенциал.
Это нормально – ставить реальные среднесрочные цели. Если никогда не занимавшийся спортом человек средних лет говорит мне, что хочет поправить физическую форму и для начала станет прогуливаться вокруг своего квартала по утрам, я буду приветствовать такое решение. Это, наверное, то, что его врач и многие окружающие советуют ему. Конечно, он не может поставить себе цель в первое утро пробежать пять миль. Да он наверняка и не сможет этого сделать. Было бы неправильно, если бы он разочаровался и сразу же отказался от своих намерений. Но я не хотел бы услышать от этого человека, что его мечта заключается только в том, чтобы обойти квартал. Я хочу, чтобы его мечты были ничем не ограничены, чтобы они были нереальными с точки зрения других людей. Я хотел бы, чтобы он мечтал о победах в марафоне. Его врач, возможно, скажет мне, что у него в практике не было ни одного клиента, который в среднем возрасте с минимальной физической подготовкой когда-нибудь смог бы пробежать марафон, и что он не считает это возможным. Это и понятно. Врачей учат быть реалистами по отношению к пациентам. Но исключительные люди думают по-другому. Они мечтают покорить марафонскую дистанцию. И ведь довольно часто они ставят в тупик своих врачей и окружающих, добиваясь этого.
Тренерская работа высшего класса состоит в том, чтобы заставить спортсменов поверить в такие цели, которые другие назвали бы нереальными. Джон Калипари часто сталкивался с этим, тренируя баскетбольную команду Университета Кентукки. В его коллективах всегда было много первокурсников, и так называемые эксперты часто утверждали, что потребуется сезон-два для того, чтобы эти ребята набрались мастерства и опыта, прежде чем смогут выступать в юго-восточной конференции чемпионата NCAA. Теперь, после того как Калипари неоднократно показал, на что способны его первокурсники, «эксперты» поменяли свою точку зрения.
Я немного помогал Калипари в этой работе. Один-два раза за сезон я приезжал в Кентукки, чтобы посмотреть на его ребят и поговорить с ними. Самым лучшим временем для этого были моменты после таких их побед, в которых они, по мнению Калипари, не полностью выкладывались или играли ниже своего потенциала. Он обычно в таких случаях говорит с ними довольно жестко. И они воспринимают его слова обостренно, потому что находятся под влиянием только что добытой победы. После поражения спортсмены склонны уходить в себя. Сказанное тренером они воспримут спокойно, но слушать внимательно вряд ли будут.
В таких случаях я обычно говорю игрокам, что все их мастерство и отработанные на тренировках навыки могут быть недостаточными, когда они выйдут на паркет в важных финальных играх, от которых будет зависеть результат команды в сезоне. Они должны мыслить как чемпионы.
– Не думайте, что вы знаете, достижение каких целей реально для каждого из вас и команды. Вы должны выходить на площадку и создавать вашу собственную реальность. Быть реалистом в понятии большинства людей – это думать пессимистически. Ставьте перед собой великие цели. Не удовлетворяйтесь тем, что «почти добились победы». Идите к цели до конца, нигде не останавливаясь.
И я напоминаю им истины, которые высказывал Джон Вуден еще до того, как они родились на свет. Все победители и проигравшие в этом мире творят свои победы и поражения сами. Но признают это только победители.
Джон Калипари уже в течение многих лет создает собственную реальность. Давным-давно, еще молодым тренером, он пришел работать в среднестатистическую команду в Университете Массачусетса. Тогда она занимала место в нижней половине таблиц чемпионатов NCAA. Калипари предстояло приложить все усилия к подбору перспективных игроков. С этой целью он поехал в летний спортивный лагерь университета. Директор лагеря поприветствовал Джона и сказал, что у него есть хороший парень, на которого Калипари стоило бы посмотреть. Они пошли на площадку, и Джон минут десять изучал игрока.
– Извините, я не смогу его использовать, – заявил он тренеру.
– Что значит не сможете? – запротестовал директор. – Он уже принят в вашу команду.
– Да, он принят в команду, которая есть у нас сейчас, – кивнул Калипари. – Но он не сможет играть в той команде, которая у нас скоро будет.
Это пример создания собственной реальности.
Иногда я встречаюсь с людьми, которые говорят мне, что идея создания собственной реальности применима к гольфистам или баскетболистам, но не к ним. Они говорят, что застряли в компании, где мало платят, что вынуждены сотрудничать с боссом, которому не нравятся, что работают в умирающей отрасли и так далее. Это, по их словам, и есть их реальность.
Извините, но к работе никого не привязывают. Они сами ее выбрали. И неважно, что это может быть должность швейцара в ресторане. Человек может трудиться с такой отдачей, что будет замечен и станет получать больше. Он может найти себе новую работу. Он может начать собственное дело. Но если вы решаете остаться на нынешнем месте, вы должны убедить себя в том, что эта работа вам нравится, вы рады, что она у вас есть, что вы будете работать старательно и качественно. Это создаст для вас больше перспектив и возможностей.
Иногда я встречаюсь с недавними выпускниками университетов, которые говорят, что их высшее образование почти ничего не стоит при таком плачевном состоянии рынка труда. Они говорят мне, что их реальность – это безработица или частичная занятость.
И снова извините, но если человек сталкивается с плохим состоянием рынка труда, он может поменять окружающую его реальность, предпринимая исключительно агрессивные усилия по поиску работы. Может быть, это будет визит в компанию с открытыми вакансиями и предложение типа: «Я проработаю следующие два месяца без зарплаты в качестве соискателя. Если в конце этого периода вы не будете удовлетворены мной настолько, что захотите взять в штат, я спокойно уйду». И уже работая, человек может определить для себя пути к тому, как стать необходимым компании: раньше приходить, позже уходить, быть замеченным в чем-то хорошем и тому подобное. Да, рынок труда сегодня находится далеко не в лучшем состоянии. Но компании редко бывают настолько глупы, чтобы избавляться от людей, которые приносят им прибыль.
