Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
А вдохновляющие речи Бет – худший наркотик из всех.
Мне он не нужен.
До матча остается десять минут, и, поскольку тренера нигде не видно и нас некому остановить, команда, нарушая все правила, рыщет по трибунам, выглядывая скаута.
А я сижу в раздевалке и пытаюсь собраться с духом.
«Скаут в третьем ряду сверху, с левой стороны – тетка в бейсболке и в очках с зеркальными стеклами», – пишет Рири.
Я слышу, что кто-то шуршит, и вижу Бет. Она роется в своем шкафчике, надевает фенечки в несколько рядов, затягивает потуже длинный прямой хвост, смотрит в зеркало, приклеенное к дверце, разглядывает свое голубое лицо, свою свирепую боевую раскраску.
И если бы дверца шкафчика была открыта под другим углом, если бы свет с парковки не проникал в раздевалку сквозь высокие окна, я бы, может, его и не увидела.
Но я его вижу.
Из кучи резинок и носков, ярко сияя, на меня смотрит глаз.
Амулет, рука Фатимы. Браслет, который я подарила тренеру. Мой браслет.
Я незаметно подкрадываюсь, хватаю ее за плечи, скользкие от масла ши, и разворачиваю к себе лицом.
– Что, думаешь, я не пришла бы? – спрашивает она. Ее щеки и виски пылают. – Я бы никогда не подвела команду.
Я делаю выпад и хватаю браслет одной рукой, а другой толкаю Бет в сторону душевых.
– Это ты сделала! Ты его украла! Ты лгала мне все это время! – срывающимся голосом кричу я, и эхо моих слов рикошетит от заплесневелого потолка. – Никто не находил браслет в квартире Уилла, ведь так?
– Так, – отвечает она и как-то странно отрывисто смеется. – Конечно, так.
– Почему ты солгала мне, что полицейские его нашли?
– Хотела, чтобы ты поняла, – отвечает она. – Она все от тебя скрывала. Ей всегда было на тебя плевать.
– Но это ты его украла. Неужели собиралась подбросить? – я сжимаю ее плечи так сильно, что ноготь чуть не ломается. – Господи, Бет.
– Ах, Эдди, – она по-прежнему смеется, тряся головой. – Я давно его взяла. Еще тогда, когда мы у нее ночевали.
Теперь я вспоминаю подробности той ночи. Сто лет назад, после вечеринки в «Комфорт Инн». Бет, прикинувшуюся обиженным котенком. Я на несколько часов оставила ее в подвале без присмотра. А она все это время неслышно, как гадюка, ползала по дому. Так вот что за тени мелькали в ночи!
– Но это же было еще до того, как все случилось, – говорю я. – Зачем ты это сделала?
– Она не заслужила его, – Бет перестает смеяться, ее низкий голос набирает силу. – Бросила на подоконнике, как старую тряпку. Она не заслужила такой подарок.
Она вырывается из моих рук и грубо меня толкает. Ее лицо – голубая клякса.
– Но теперь ее время вышло, – мрачно и торжественно провозглашает она. – Теперь она поймет, на что я способна.
Она стоит совсем близко, и я вижу хвостатые кометы, нарисованные на ее висках. Она заводится от своих собственных слов. Но я чувствую в ней неуверенность и страх, как будто она пытается выбраться из-под толщи сырой земли и силы ее на исходе.
Это значит, мое время пришло.
– Ты не пойдешь в полицию, – говорю я как можно спокойнее и тверже. – Ты и не собиралась. Не хочешь, чтобы они узнали, что ты наделала.
Не думала, что мне еще раз удастся ее удивить. Выражение ее лица меня почти пугает.
– А что я наделала? – спрашивает она. – Я освободила тебя, а ты просто начала внимательнее прислушиваться к той дичи, которую она льет тебе в уши. Когда я думаю о том, с каким йогическим спокойствием эта сучка держит тебя на поводке, мне хочется блевать.
– Бет, мне все известно, – я нависаю над ней и смотрю сверху вниз. – Ты велела Тейси отправить фотку, на которой ты была с Уиллом, мужу Колетт. Тейси мне все рассказала.
На ее надменном лице вспыхивает паника, клеенчатая занавеска позади нее шуршит, и я вдруг понимаю, что эта пигалица, этот малорослый тиран боится меня – ту, что на голову ее выше. Это чувство мне в новинку.
– Шлауссен. Стоило догадаться, – бросает она и криво улыбается. – Никогда раньше не видела, как лиса проглатывает зайца. Вот бы посмотреть. Какая же она на вкус?
– Неужели ты надеялась, что Мэтт Френч увидит снимок и примет тебя за свою жену?
– Мне было плевать, за кого он меня примет, – она вздергивает подбородок и пытается говорить увереннее. – Я хотела одного: чтобы она сгинула. Кто-то должен был избавить нас от этой…
Моя рука вдруг сама по себе взлетает вверх и, скользнув по изуродованному уху, хватает ее за волосы.
Дело в том, что мы с Бет так часто стояли рука к руке, плечо к плечу, бок к боку, так часто страховали друг друга, что я знаю ее тело вдоль и поперек. Мне знакомы все его изгибы, все движения, я знаю, как сделать ей больно.
– Это ты все начала, – я сжимаю руку. – Это ты виновата.
Хватая меня за пальцы, она разжимает мою хватку и картинно закатывает глаза.
– О да, конечно же, это из-за меня муж тренерши решил, что его жена спала с сержантом из Нацгвардии… хотя нет, погоди минутку. Она же действительно с ним спала!
– Из-за тебя все закрутилось, – говорю я и выкладываю еще один скрытый козырь: – Ты знала, что в тот вечер тренер была с Уиллом. Прайн мне все рассказал.
Она ничего не отвечает, просто смотрит на меня. Ее свирепый боевой раскрас слепит глаза.
– Если тебе нужно было убедить меня в том, что Колетт убила Уилла, почему не сказала, что она была там? – и тут меня осеняет. – Ты испугалась, что я ей все расскажу? Смогу ее предупредить?
– Я не испугалась, – отвечает она. – Я знала, что ты ее предупредишь. Ты же ее карманная собачка, ты всегда такой была.
Я толкаю ее, а она смеется. Этот смех означает, что ей больно. Я знаю, потому что слышала его в моменты, когда ей было совсем худо: после неудачных свиданий с парнями, ссор с матерью. Я пыталась утешить ее, а она смеялась. Смех заменял ей слезы.
– Прайн сделает все, как я скажу, Эдди, – она накрывает мою руку своей, прижимает ее к своему острому плечу. – Он боится, что я заявлю на него за изнасилование или что похуже.
– Ты все заранее спланировала, – я чувствую, как в ее венах пульсирует кровь. – Вся твоя ложь…
– Моя ложь? – восклицает она. – Да ты только и делала, что лгала мне. Всю жизнь. А на самом деле всегда была хитрой лисой. Хладнокровной обманщицей.
– Я всем расскажу, Бет, – говорю я.
В меня словно вселяется бес, мозг лихорадочно работает, и я снова хватаю ее за плечи и пригвождаю к кафельной стене. Ее глаза пылают, губы сжаты.
Она пытается улыбаться, но эта улыбка похожа на жуткий оскал. Не жалей ее, не жалей. Пусть сучка расколется.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
