Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Не удивительно: кирпичные стены собора пока поднялись сажен на десять, и работы еще масса, хотя не первый год каменное здание строили. По количеству трудяг как бы не второе после шахт место занятости жителей города. До установки шпилей еще далече, и будет чем заняться не один год. А потом наружная и внутренняя отделка, фрески, мозаики…
Обошел стороной всю эту деятельность и направился прямиком к хозяйственным зданиям. Помимо них там располагались монастырская трапезная и находились монашеские кельи.
Отец Александр отчитывал за что-то понурого мужичка. Данила встал за спиной воспитуемого, чтобы его казначей увидел. Как оказалось, тактика вышла правильной. Монах моментально прервал на полуслове нотацию.
— Ступай, — приказал, перекрестив счастливого окончанием перечисления грехов и недостатков на прощание. — Второй раз поймаю — не обижайся. По всей строгости накажу. Очень хорошо, что появился, — сказал уже Даниле, не дожидаясь, пока неизвестно на чем проштрафившийся человек уйдет подальше, — тебя хочет видеть игумен. Пойдем!
— Зачем? — слабо пискнул парень.
В голове уже крутилась не особо приятная картина, в которой основное место занимало покаяние и розги. Ведь нормально все шло, кто доложил? Не сам же казначей. Ну выяснил про наличие немалых запасов соли в монастыре. Хорошая ведь комбинация. Тут зря жгут ему карман те самые семь с лишним тысяч долга дядьки, а у них товар бессмысленно лежит на складе в огромном количестве. Самое милое дело — махнуть обязательство на груз для готов. Потом отдадут Давыду меньше на такую сумму из его процентов.
Чисто, красиво и всем выгодно. Тем более что в разговоре с глазу на глаз намек понял и моментально согласился. Пять сотен гривен ушли в карман отца Александра. Точнее, товар на такую сумму останется на складе, вопреки бумагам. Уж продаст он его лично себе в прибыль, поделится с кем-то или старается для монастыря — бог весть. И не требуется знать подробностей. А тут вдруг Данила настоятелю понадобился.
— Не знаю, — с досадой сказал казначей.
Ага, значит, не долги и соль. Тогда что? Деньги утекали сквозь пальцы, и большую часть приведенных коней он тоже монастырю продал. Все равно дальше идти по реке. Но там все без подвоха. Поторговались и за правильную цену. Может, и нагрели чуток, но без этого не бывает. Свое он получил, и даже с избытком. Все же лошади вьючные и грузовые, выносливые и морозостойкие местной породы, покрытые шерстью, понимающими ценятся не меньше промысловых. В отличие от разводимых на юге, не требуют особого отношения. Даже зимой могут кормиться травой из-под снега, разгребая его копытами. Здешние мельче и под тяжеловооруженного всадника не годятся, зато в лесу чувствуют себе нормально.
— Может, просто захотел расспросить, — на ходу помолчав, объяснил провожатый. — Он это любит, с пришлыми людьми пообщаться и нечто новое выяснить. Тем более что про тебя болтать принялись. Не каждый день такие деньжищи выигрывают.
— Так то не я, — произнес было Данила и осекся.
Ну да, ему одного для полного счастья не хватает: отправить к игумену Земислава. И чтобы тот принялся вдохновенно излагать про Старика Тенгри и Высокое небо. При всей своей неразговорчивости иногда не хуже нудного попа принимался, по его мнению истины, излагать между упражнениями по дыханию и концентрации. Зачем вся эта информация, уж не надеется ли на свою сторону перетянуть? Тем более не понять, в чем отличие от православия, раз есть Бог единый благодетельный, всезнающий, распоряжающийся судьбами.
Правда, вместо троицы существует Мать-природа Умай, чем не Божья Матерь? Еще жизненная сила, сиречь магия, что дело тонкое и мутное. Но в принципе та же тройственность и Слово-Дух. Уважение к умершим предкам, почитание героев, кормление огня. Ничем не отличается от святых, икон и горящей лампады. Правда, вот непризнание Иисуса Христа Сыном Божьим… Лучше не устраивать дискуссии, даже если кто-то горит желанием выискивать еретиков, а кто-то стать мучеником. Очень хорошо, что на людях хватает ума помалкивать. Целее будем.
— Называй игумена «ваше высокопреподобие», — останавливаясь у ничем не отличающейся от остальных дверей, прошипел казначей и постучал. — Привел, отче, — доложил, кланяясь, после невнятного разрешения войти.
Парень поспешно поцеловал протянутую руку. Отцу Федору сроду бы не стал, да тот и не подсовывал. После окончания службы, бывает, к кресту прикладываются, но прямой обязанности не существует. Кто хочет, тот и подходит. Когда прямо предлагают, лучше уж не кривить морду. Все же уровень здешнего попа достаточно высок по любым меркам.
— Присаживайся, — сказал гулкий голос и одновременно небрежный жест. Отпускает казначея. Тот ему не требуется. Выходит, скорее всего, не станет устраивать допрос насчет разницы в сумме и левых коммерческих сделках. — Данила… — пауза достаточно многозначительна.
— Афанасьевич, ваше высокопреподобие, — доложил, пристраиваясь на стуле и поднимая взгляд на собеседника.
Очень странный вид у игумена. Чрезвычайно бледная кожа, благодаря черным одеяниям кажущаяся еще светлее. Худой до скелетообразности, а глаза странные, напоминающие дыры. Очень хотелось передернуться от неудобства при таком взгляде, и Данила с трудом себя удержал. И никто не предупреждал, насколько молод высший церковный чин. Лет сорок по виду, не больше. Тоже странно. Канонический возраст рукоположения во священнический сан не раньше тридцати. Только редко, когда кандидатов на иерейское служение не хватает, рукополагают более молодых в виде исключения. А монастырь и прииск в Новом Смоленске давно существуют. То есть он приехал сюда уже в соответствующем духовном чине. Непростой человек, и возможно с мощными связями. Портить с ним отношения и без того опасно, но здесь не просто местничеством пахнет — высокими должностями приславшего сюда.
— Только молод ишо претендовать на отчество в обращении, — признал Данила скромно.
Хотя девятнадцать лет — совсем немало. Взрослый по всем показателям и самостоятельный давно по закону. С этой стороны его не подцепить.
— Скромность — это хорошо, — одобрил монах. То ли насмешничает, то ли всерьез, не понять. — Дар немалый поднес монастырю.
— То дело правильное, — с постной рожей ответил Данила, которому два бивня мамонта до слез жалко было до сих пор. Иногда приходится делать соответствующие жесты для налаживания отношений. Просто так даже с Давыдом к казначею не подкатишься. А так политес соблюден, и никто не ушел обиженным. Он монахам подарок, а они обещали в библиотеку допустить. Вряд ли в новом монастыре нечто оригинальное имеется, но копии полезных книг должны найтись. А ему это особо интересно.
— Да ведь немалого достиг, сколько народу за тобой идет и доверяет. Чем заслужил?
— Если честно, ничем. Под руку подвернулся.
— А поведай-ка мне, как это случилось, — тоном лучшего друга предложил монах. — Что там за история с сарматами?
Данила мысленно себя обматерил. Почему в очередной раз не подумал? Кто тянул за язык? На сеземцев никто внимания не обращает, а здесь слух пошел моментально. Или то Виктор ему подкузьмил, сосватал собеседника? Кто, собственно, слышал? Тиун Гаврила тоже. Пес его знает, в каких они все отношениях. За три дня толком не разобраться, да он и не старался. Очередная глупость. Урок на будущее. Ага, чисто случайно пригласил. И собирается пиво за рассказ красочный поставить, мелькнуло в голове. Чего же ему надобно?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
