Стрелки настольных немецких часов показали 23.30.
Наш герой переоделся, рассовал по карманам самое нужное: документы, две золотых карты «Виза», ключи от машины et cetera, сбросил обувь, оставшись в носках, и открыл холодильник. Черное вино с латинским M на месте. Тремя медленными глотками осушил бутылку. Голову окатило приятным чувством головокружения. Осталось вынуть из пенала шлем мандрагоры, затянуть шнурком горловину… тсс… не задуши себя, друг! Раскрыв окно, он вышел на террасу и, подрагивая от возбуждения, подошел к тому месту, где стальная жила виадука упиралась в дом для гостей. Сработало… волна лунатической власти сковала рассудок, он без боязни перемахнул через перила, легко вскочил на стальную полосу шириной едва в пять сантиметров и уверено пошел к зиккурату на высоте 30 метров.
— Не оступись, — сказал насмешливо глас мандрагоры.
— Постараюсь.
Парк погружен в сумрак ночи. Небо подернуто летучей мглой. Луна не видна. Зато кое-где видны звезды. Из-за позднего сбора гостей собак пока держат на псарне. Скользнув тенью канатоходца к особняку князя, беглец вдохновенно взбежал по ступеням к телескопу (призрак маршала Геринга, сложив руки за спиной, любовался в окуляр бело-голубой Спикой в созвездии Девы) и с верхней точки особняка огляделся по сторонам. Что дальше? Правый луч акведука шел к морю и обрывался опорой над волнами Балтики — тупик. А вот продолжение луча шло в сторону клиники, где серебрился ажурный журавль — строительный кран. В той стороне находилась граница Хегевельда.
Но только Валентин вознамерился шагать дальше по лучу виадука в сторону клиники, как сновидение (его тело стало сновидением) помчалось вниз по ступеням и примчало Валентина к двери в библиотеку князя. Неужели за книгой? Вот именно! Пробежав бесстрашной марионеткой по перилам балюстрады, Валентин спустился к той полке, где стоял манускрипт бестрепетной рукой взял книгу и спрятал за брючный ремень. Зачем лунатику понадобилась рукопись, Валентин не понимал, но спорить с желанием сна наяву было опасно.
Валентин хотел продолжить путь по лучу в сторону клиники, но тело вновь не подчинилось и понесло лунатика в сторону моря. Зачем? Там же тупик! Внизу мелькнул квадрат неприступной ограды, проплыл стеклянный храм мандрагоры, его тень потекла по гнутому стеклу оранжереи. Лунатик придержал ход, любуясь колыханием макушек веерных пальм. Стальная полоса уходила в вершины сосен. Валентин вспомнил, как во время первой прогулки по виадуку замедлил свой ход, потому что ветки могли скинуть его вниз. Но сегодня тело увлекло его в стремительный бег, и он помчался в сторону цели лунатика. Вот оно! Каменное яйцо в лабиринте боскета! В окнах опять горел свет. Последняя неразгаданная тайна… В этой точке мечта лунатика и желание сыщика страстно совпали, и Валентин, ликуя, стремительно спикировал к земле, просто обхватив руками опору и вращаясь для шика вокруг оси стального шеста виадука. Ей-ей, он стал силен и быстр, как человек-паук из блокбастера Голливуда… Мягкий прыжок.
От прыжка из муравы прыснули пьяные светлячки.
Тсс…
Дом сложен из мрамора, как надгробие или мавзолей.
Нечто вроде классической римской виллы, если не замечать авангардного купола в форме полусферы. Валентин приземлился прямо напротив портика. Широкие мраморные ступени ведут к высокой двери из двух половин, левая створка распахнута.
— Контролируй центр тяжести, — молвила мандрагора.
— Контролирую!
Проем, ведущий в глубь дома, окружали прекрасные статуи.
Слева — бронзовая Помона с яблоками в каждой ладони. Работа Майоля.
Справа — металл, скомканный руками экспрессиониста. Бронзовый мальчик работы Барлаха.
Чувствуется близость ванной комнаты. По паркету струятся полосы пара. Пройдя сквозь проем и откинув рукой парусиновый полог, Валентин вышел к круглой ванне, которая стояла на подиуме, и споткнулся, потому что увидел нечто невообразимое. Это был Фарро, голая туша распаренной плоти. Он мыл губкой какое-то существо… которое держал перед собой в воде… нечто живое, растущее из его живота… Боже! Оно, загибаясь дугой, свисало к краю ванны, живой отросток с лицом и утлыми ручками, которыми уродец цепко держался за перильце купальни. Это была живая половинка человека, растущая прямо из туши певца, страхолюдина с головой и лицом того же Фарро… Бог мой, они срослись. Это одно целое. Тело певца было опорой для сиамского близнеца. Монстр в ванной готовился к выходу в свет. Услышав шаги, Фарро и его брат повернули удивленные лица к незваному гостю. Так вот почему Валентину слышалось пение на два голоса. Так вот кто прятался за волнами батиста на чудовищном брюхе. Так вот те близнецы, которых он искал. Так вот оно что… и отшатнулся от подробностей: не смотри!
Первым впал в ярость Фарро:
— Нельзя узнать меня человеку и остаться живым… — произнес он.
— Сказал так Всесильный Моисею… — добавил второй близнец голосом меццо-сопрано.
В шоке от зрелища голого двухголового человека в ванне Валентин подумал, что видит результат какого-то извращенного эксперимента, эскремент фантазии князя, опыт живодера, но…
— Нет, ты ошибся, — легко прочитал его мысли Фарро, — такими мы родились. И не князь, и не мать, и не отец тому виной, бери выше…
— Ты кто? — спросил женский голос.
— Я? Я детектив, — с трудом ворочая языком, ответил пришлец, — с поручением вашего отца Оскара Янкеля. Найти его сыновей-близнецов… и сообщить его волю. Ваша мать умерла… теперь вы наследники ее капитала…
Головы переглянулись.
— Узнаю старика, он не сказал, что мы сиамские близнецы…
Тут раздался звонок. Телефон образца 1927 года стоял на столике рядом с ванной. Голая гора попыталась взять трубку четырьмя руками, началась борьба, двух половинок…
— Дай я.
— Нет, я…
Пока не победила ручища Фарро:
— Алло… да… Виктор, он здесь… он все видел…
Рука опустила мыльную трубку на рычаг телефона.
— Все, что ты сообщил, мы уже знаем. Теперь выйди наружу и жди, — сказала первая голова.
— Лучше беги, как задумал, — возразила вторая.
— Там ему смерть.
— Все равно он не жилец.
— Эй ты, детектив! Князь велел немедля снять шлем мандрагоры.
— Сбрось капюшон, это ж Палач… — сказало меццо-сопрано.
Но Валентин в ужасе вылетел из убежища монстра, пауком сомнамбулы легко взлетел по опоре вверх, вернулся ходом канатоходца по стреле виадука к дому хозяина (первые гости уже собирались на ужин) и, раскинув руки, побежал по стальной полосе, что ведет к зданию клиники.
Он с трудом держал равновесие.
Еще миг, и он сверзится вниз.
Но вдруг головокружительный путь оборвался.
Последний шаг виадука вел на плоскую крышу.
