– Больничная жизнь понемногу начинает наскучивать?
– Нет, не особенно.
– Завтра попробуем несколько облегчить вам существование. Позволим вам сидеть в постели. – Ответа не последовало. – Через день-другой высадим вас в кресло.
– Отлично.
– Хотите телевизор?
– Э-э, не знаю, все равно.
– Боюсь, возможности нашей библиотеки довольно ограниченны, но мы сможем достать вам почти любой из журналов. Желаете что-то конкретное?
– Как-то не очень меня на чтение тянет, – сказал Уайлдер. – Слишком о многом подумать надо. – Он взглянул на доктора Карра, слегка скривив в улыбке губы. – Ведь именно этого вы от меня добивались… так?
– Да, разумеется, – кивнул Карр, стараясь ничем не выдать возникшую тревогу и гадая теперь, не была ли права миссис Коуп. Он уже винил себя за то, что так долго выжидал, прежде чем прийти. Понуждаемый желанием немедленно вернуть утраченные позиции, заговорил: – Сожалею, что наш утренний разговор прервался. То, что вы рассказывали, мне было очень интересно.
– А-а, нужно было с Дафи повидаться.
– Разумеется, – ответил он, вдруг увидев выход, в каком нуждался. – Я встретил ее, когда она уходила, поговорили минуты две. По-моему, очень славный человек. – Уайлдер бросил на него подозрительный взгляд, но ничего не сказал. – Она рассказывала мне про эти конференции, что вы устраивали. Поверить ей, так они очень искусными выходили. Должно быть, бездна работы требовалась.
– Да, это так, – согласился Уайлдер, но тут же сменил тему: – Хочу вас спросить кое о чем, что никак мне покоя не дает.
– Да?
– Вы сказали сегодня утром, или, может, это вчера вечером было, не помню, что не видите никаких причин, почему бы мне и дальше не заниматься своей работой. Верно?
– Верно, – подтвердил врач, внутренне подбираясь.
– Как у вас это согласуется с тем самым стрессом? Если инфаркт произошел со мной из-за того, что я делал, если вы правы, как же тогда я могу и дальше заниматься прежней работой?
Все тот же старый вопрос, тот самый, с которого его критики всегда начинали свои нападки. Готовый к ответу, доктор отвечал вполне уверенно:
– Я изучил очень много историй болезни, мистер Уайлдер, и пока не попалось ни одной, где вину можно было бы возложить на работу. Пусть работа требует большой отдачи сил, не она вызывает стресс, или, во всяком случае, не того рода стресс, о каком мы ведем речь. Дело не в самой работе, а в том, как человек к ней относится. По-моему, главное тут – мотивация. Человек здраво мотивированный, осознанно видящий перспективу и обладающий настоящим чувством цели, очень редко приходит к преждевременному инфаркту. Беду на себя навлекает как раз тот, кто несется вперед без…
– Это вы все про того же бегуна без цели?
– Именно.
– И к данному виду вы меня и причисляете? – требовательно вопрошал Уайлдер, голос которого дрожал на грани воинственности.
– Что ж, приступ-то сердечный у вас случился, – парировал доктор Карр. Ответ инстинктивный, даже, показалось на миг, слишком резкий, никак не отвечающий задаче разговорить Уайлдера. Тот уже плотно сжал губы, по лицу ничего не поймешь, оно стало похоже на поверхность глубокой реки, под которой протекает мощный поток, таятся водоворотные глубины, они-то и не оставляли в покое мысли Аарона Карра. Замыслив долгую игру, он сказал: – Давайте поговорим минуту-другую о конференциях, какие вы устраиваете.
Выражение лица Уайлдера не изменилось.
– А что вам в них?
– Для вас они очень важны, верно?
– Ясное дело, мы на них строим всю свою систему распространения.
– Я говорю не о том, важны ли они для компании, я говорю – важны для вас.
– Если это важно для компании, это важно и для меня.
– Только, наверное, как-то по-другому.
– По-вашему, они не стоят той работы, какую я в них вкладываю, вы об этом?
– Возможно, над этим вопросом стоит порассуждать минутку, а то и две.
– Ладно, ваша взяла – изучайте, – произнес Уайлдер, по губам которого скользнула холодная усмешка, а в голосе безошибочно слышался вызов.
Призвав на помощь выдержку, напоминая себе: не будь Уайлдер таким человеком, не оказался бы тут, – Карр пустил речь по заранее выбранному руслу своей выверенной методики.
– А давайте-ка вернемся к дням вашего детства – к первому вашему устремлению, к вашей первой мечте о том, кем вы собираетесь стать в жизни.
– Мое первое устремление? – повторил Уайлдер. – У меня его никогда не было. Я не знал, чем хочу заниматься.
– Наверняка вы не успели сильно состариться к тому времени, когда выбрали театральную карьеру?
– Никогда ничего подобного не выбирал, – упорствовал Уайлдер. – К тому, что вы имеете в виду, я ближе всего подошел, ну да, когда еще совсем мальчишкой вдруг вбил себе в голову, что хочу стать зарубежным корреспондентом.
– Да, это мне понятно, притом что отец ваш был редактором газеты.
– Нет, это не из-за отца, – перебил больной, поколебался немного, решая, стоит ли продолжать, и закрыл тему словами: – Да и продолжалось не очень долго.
– Сколько вам было лет, когда вы устроили то карнавальное шествие, о котором писалось в «Лайф»?
– Не помню, семнадцать или восемнадцать. Восемнадцать, кажется. Это было в то лето, когда я школу окончил.
– Не хотите ли вы сказать, будто к тому времени и ведать не ведали, куда путь держать?
– Так оно и было – не знал.
– Да бросьте, – ворчливо улыбнулся врач. – Еще месяц – и вы отправитесь в Колфакский колледж. И пошли вы на отделение драмы. Ни один мальчик такого не сделает, если им не движет сильная устремленность к чему-то. А с той поры вы двинулись по одной прямой линии: радио, кино, телевидение, бродвейская сцена…
– Возможно, вам линия и кажется прямой, – перебил Уайлдер, – только она такой не была.
– Нет?
Уайлдер резко замотал головой.
– Я только то и делал, что играл в шарик там, куда он отскакивал. И это совсем не по прямой линии. Шарик скок-поскок и еще раз скок, – рука больного заходила зигзагом, обозначая извилистый путь, – как шарик в пинг-понге. – Мысль явно пришлась ему по вкусу. – Этим вся моя жизнь и была – игрой в пинг-понг. Или, по крайней мере, до тех пор, пока я в «Крауч карпет» не приземлился.
– Да, это хорошее описание того, как многие люди и впрямь проживают свои жизни, – уступил доктор, заметив себе, что сравнение с пинг-понгом может пригодиться ему в книге. – Однако вернемся еще на минуту-другую к тому шествию. Не хотите ли вы сказать…
– Ладно, я вам расскажу, как все произошло, – вяло выговорил Уайлдер, словно в конец выдохся. – Вы бывали когда-нибудь в Айове? Имеете представление, на что это похоже – маленький сельский городок?
