Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Что еще важнее, развившиеся в мире самомоделисты способны образовывать группы: процесс возрастающего самоподобия через внутреннее моделирование вырвался из нервной системы в научные сообщества. Процесс перешел на новый уровень. Возникло еще одно новое качество, поскольку эти группы, в свою очередь, создали теоретические картины Вселенной и сознания, а также строгие стратегии непрерывного совершенствования таких картин. Посредством науки динамические процессы самомоделирования и моделирования мира перешли в символическое, социальное и историческое измерения: мы стали рациональными создателями теорий. Мы используем единство сознания для поисков единства знания, и еще мы открыли идею моральной цельности. Осознаваемая модель Homo sapiens сделала возможным и этот шаг.
В итоге всякой убедительной и удовлетворительной нейроантропологии необходимо отдать должное этим фактам. Она должна сказать нам, какие именно особенности осознаваемой я-модели человека сделали возможным столь специфический переход – переход, не только переломивший биологическую историю сознания на планете, но и изменивший природу физической вселенной.
Измененные состояния
Существует и вторая положительная сторона нового образа человека, которая позволит нам увидеть себя в ином свете. Она кроется в неизмеримой глубине пространства феноменальных состояний. Математическая теория нейронных сетей открыла, как велико число возможных конфигураций нейронов мозга и количество субъективных переживаний. Мало кто из нас сознает потенциал и глубину нашего пространства переживаний. Количество возможных нейрофеноменологических конфигураций отдельного человеческого мозга так велико, как и количество возможных тоннелей, что за всю жизнь вы сможете исследовать лишь мельчайшую их долю. Тем не менее ваша индивидуальность, уникальность вашей душевной жизни влияет на то, какой вы выбираете курс через феноменальное пространство. Никто никогда не проживет этой же сознательной жизни второй раз. Ваш тоннель эго уникален, он единственный в своем роде. В особенности со стороны натуралистически-нейробиологического взгляда на человека становится вдруг очевидным, что в нашем распоряжении находится не только великое множество феноменальных состояний, но и что скоро человечество этот факт осознает и станет систематически его использовать.
Конечно, уже давно существует старая шаманистическая традиция исследования измененных состояний сознания. Более или менее систематические экспериментальные поиски в этой области велись тысячелетиями – йогами и дервишами, магами, монахами, мистиками. Во все времена и во всех культурах человек исследовал потенциал своего сознающего разума – посредством ритмического барабанного боя и техник транса, посредством поста и бессонницы, медитаций и культивации осознанных сновидений, а то и с помощью психоактивных веществ – от травяных отваров до священных грибов. Новизна нынешнего дня в том, что мы понемногу начинаем понимать нейронную подоплеку всех этих тоннелей альтернативной реальности. Как только будут открыты нейронные корреляты конкретных форм контентов сознания, мы, по крайней мере, в принципе, сможем манипулировать ими множеством новых способов – усиливать или ослаблять, менять качество, генерировать контенты нового типа. Мозговые протезы и нейронные медтехнологии уже создаются.
Нейротехнология неизбежно перейдет в технологию сознания. Со временем станут технически доступными феноменальные переживания, и мы научимся манипулировать ими более систематически и эффективно. Мы научимся использовать эти открытия для преодоления ограничений природного тоннеля эго. Тот факт, что мы в состоянии активно преобразовывать структуру своей осознаваемой психики, долго был в небрежении, но теперь, с развитием рациональной нейротехнологии, и, надеюсь, сопутствующей ей рациональной нейроантропологии, он станет явным. Понятие автономного действующего лица, ответственного за свою жизнь, приобретет совершенно новый смысл, когда нейротехнология превратится в нейрофеноменологическую технологию, – ее можно будет назвать «фенотехнологией».
Мы решительно повысим свою независимость, взяв контроль над сознательным мозгом, исследуя его глубочайшие уровни. Это положительная сторона нового образа человечества. Но есть и опасности. Если мы не найдем способа разумно и ответственно подходить к возможностям нейротехнологии, мы столкнемся с беспрецедентным в истории риском. Вот почему необходима новая ветвь прикладной этики – «этика сознания». Пора начинать думать, как мы распорядимся новым знанием, – и прежде всего о том, какие состояния сознания следует считать хорошими.
9. Новая этика
Революция сознания создает новое знание, но также и новые риски, и новый потенциал действия. Новый потенциал действия включает возможность детально изменять и функциональные характеристики мозга, и феноменальные характеристики, реализуемые ими, – то есть контент наших переживаний. Помимо иллюзий резиновой руки, фантомных конечностей и всего тела к примерам манипуляций контентом сознания относятся: создание искусственной скотомы (слепого пятна) в поле зрения с помощью внешнего магнитного поля1, субъективное качественное ощущение красновато-зеленого и сине-зеленого2, а также создание острой преходящей депрессии путем стимуляции определенных субталамических ядер3. Техническим манипуляциям доступны не только сенсорные и эмоциональные переживания, но и такие высокоуровневые характеристики эго, как переживание воли и действия (вспомните эксперимент Стефана Кремера, описанный в главе 4).
Мы уже много веков знаем, что глубокие духовные переживания могут вызываться психоактивными веществами, такими как мескалин, псилоцибин и ЛСД. Есть и другой способ – электромагнитная стимуляция. Нейроученый Майкл Персингер из Лаврентийского университета в Онтарио привлек в конце 1990-х годов внимание мировой прессы, когда с помощью электромагнитной стимуляции мозга испытуемых сумел вызвать у них подобие религиозных переживаний, то есть субъективное впечатление невидимого присутствия4. Вывод ясен: чем бы еще ни были религиозные переживания, они явно обладают достаточным нейронным коррелятом – и этот коррелят можно искусственно стимулировать. Становится все очевиднее, что этому развитию, в принципе, нет предела. Оно не прекратится, а будет становиться все более точным и эффективным. Например, если мы сумеем определить, при эпилепсии какого рода пациенты часто испытывают перед приступами религиозные переживания и где в мозгу расположен очаг таких приступов, можно будет инвазивными и неинвазивными методами стимулировать те же участки мозга у здоровых людей.
Существует теория, согласно которой многие люди с глубокими религиозными переживаниями и типичными изменениями черт личности, сопутствующими таким переживаниям (то есть, возможно, основатели религий), являются просто эпилептиками височной доли. Эта теория, возможно, и ошибочна5, но принцип ясен. Обнаружив минимально достаточный нейродинамический коррелят интересующего нас состояния сознания, можно попробовать воспроизвести его экспериментально. Поскольку многие такие состояния включают в себя феноменологическую уверенность и автоматически ведут к убеждению, что испытывающий их не галлюцинирует, то такие эксперименты – в зависимости от содержания галлюцинации – могут иметь неприятные и даже опасные последствия. Самообман может внутренне ощущаться как прозрение. Тем не менее, когда подобные технологии станут доступными, люди захотят испытать их. Многие сделают собственные выводы относительно искусственно индуцированного религиозного переживания, не слишком прислушиваясь к нейроученым и философам. Можно вообразить будущее, в котором люди уже не играют в видеоигры и не экспериментируют с виртуальной реальностью ради развлечения, а с помощью новейших нейротехнических инструментов исследуют вселенную измененных состояний сознания в поисках смысла. Возможно, на каждом углу люди смогут пощекотать себе височные доли, или они покинут церкви, синагоги и мечети ради новых Центров Сверхличностной Гедонистической Инженерии и Дизайна Метафизических Тоннелей.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
