Он потянулся к ней, но остановился на полпути. Боль отражалась на его лице, но он так и не смог заставить себя дотронуться до своей дочери. Младший брат, Эм, обхватил ее руку своими обеими и поднял к себе. Он взглянул на отца, теперь и его глаза стали тоже блестеть.
Роберт, ее старший брат, положил свою руку на ее ногу находящуюся под простыней, потому как только до нее он смог дотянуться. Он ни на кого не смотрел, и я уловила блеск слез, когда он отвернулся.
— Мистер Карлтон вы должны поговорить с мной в холле, прямо сейчас. Рассел поговорит с Лэйлой.
— Я не могу оставить своих мальчиков с ним.
«Вот оно что», я старалась быть милой, — «Ваших мальчиков», как, будто Лэйла больше не ваша девочка. Она не умерла, мистер Карлтон, она просто стала оборотнем. Она даже не перекинется до полнолуния в следующем месяце. Она все еще ваша дочь. Она все еще та, кем и была.
— Но не Маршал Соединенных Штатов, — произнесла Лэйла.
Я повернулась и посмотрела на нее. По ее щеке потекла первая слезинка. — Они собираются забрать мой значок.
— Они так сказали? — спросила я.
Она слегка нахмурилась. — Нет, но ты знаешь правила.
— Для обычных полицейских — да, но для подразделения сверхъестественной службы они немного гибче.
— Ты не перекидываешься, Анита, вот почему они не забрали твой.
— Возможно, но я знаю, что пока ты не изменилась, они, конечно, не могут забрать твой значок, не без борьбы.
Она посмотрела на меня. Теперь и ее младший брат смотрел на меня. Роберт вытер лицо свободной рукой — другая все еще лежала на ноге его сестры — я думаю, что он был слишком взволнован, чтобы просто посмотреть хоть на кого-то.
— Ты тоже оборотень? — спросил Эм.
— Нет, но я носитель ликантропии. По крайней мере, так показали анализы моей крови, хотя я и не перекидываюсь.
— Ты перекинешься, — возразил Уэйд, — Вы все перекидываетесь.
— Ну, я такая уже порядка двух лет — ношу в себе вирус, и он помогает мне исцеляться, быть сильнее, но я не перекидываюсь.
— Может и Лэйла не менять форму? — спросил Эм.
Я пожала плечами, — Скорее всего, изменит, но пока не наступит неделя ее первого полнолуния, она никому не опасна.
— Ты этого не знаешь, — сказал Уэйд.
Я глянула на него внизу вверх — хорошо, что у меня было очень много практики пялиться вот так на людей, которые были выше меня и выглядеть при этом устрашающе. Я позволила ему увидеть злость в моих глазах, потому что я была зла на него. Он только ухудшал ужасную ситуацию, случившуюся с его дочерью. Отцы не должны делать вещи еще хуже.
— Я знаю это, — сказала я. — Я жила с двумя оборотнями на протяжении нескольких лет.
— Они передали это тебе, — сказал он, и его тон заставил это звучать так, словно он говорил о бубонной чуме или СПИДе.
— Нет, они не делали этого. На самом деле, я получила это от плохого парня и оборотня, который ввязался в борьбу, чтобы спасти меня. Плохой парень не собирался меня заражать, он хотел убить меня.
Сократ подошел ко мне сзади, и я увидела, что Уэйд Карлтон вздрогнул. — Моя сестра чувствовала то же, что и вы, когда меня ранили. Я не виделся с племянниками и с ней уже целых пять лет. Мама и остальные тоже скучают по ним.
Уэйд посмотрел на Сократа. — Ты имеешь в виду, что скучаешь по своей семье.
— Нет, мама пригласила меня на первый же День Благодарения, после того как меня ранили. Когда моя сестра увидела меня, она забрала своих детей и уехала, сказав, что больше не вернеться, если я останусь в доме. Она говорила, что я не безопасен, что я животное. Мама относится с неодобрением, когда кто-то обливает грязью ее детей, так что я вижу свою семью на каждом празднике. Я самый старший из пяти детей. Я видел всех своих племянников и племянниц с момента их рождения, и был на всех днях рождения, спортивных играх и школьных спектаклях, которыми я руководил. Одна из моих сестер перестала приходить, потому что думала, что я буду там. Потом, два года назад, ее старший сын ввязался в банду, и я пошел его выручать, потому что гангстеры также бояться оборотней, как и вы. Я убедился, что паренек в безопасности. На последнем семестре он был среди лучших и даже получил спортивную стипендию в престижном колледже.
Уэйд посмотрел на Сократа, и я не смогла точно распознать этот взгляд, но очевидно смог Сократ, потому что он сказал, — Его отец больше меня, и сложен скорее как вы и ваши сыновья. — Сократ внезапно усмехнулся, и его загорелое лицо озарилось радостью, — Я видел, как разрушилась линия обороны, как только он один раз ее перешел.
— Ты играл в футбол в старших классах?
— В старших классах. Я не был достаточно большим или достаточно хорошим игроком для команды колледжа, а Джон был; он мог стать как его отец, если бы того кто-нибудь смог вытащить из банды.
— Ты знал его отца?
Сократ кивнул. — Ходил с ним в высшую школу, но он связался с оружием и наркотиками.
Двое мужчин посмотрели друг на друга. Я просто старалась быть тихой и невидимой между ними потому, что это был не мой момент, он был только их.
— Я тренер в городской школе; мы потеряли много детей.
— Слишком много, — согласился Сократ.
— Твой племянник играет за местную команду?
— Нет, в Детройте.
— Как его имя?
Сократ сказал ему.
— Я знаю его. Мы вместе были в футбольном лагере. Он был единственным парнем таким же большим, и таким же быстрым, как я — сказал Эм.
Уэйд кивнул, — Я помню его. В какой школе он был скаутом?
И вот так, за разговором о футболе, напряжение между ними начало уходить, остались только парни, болтающие о спорте. Никогда в жизни я не была так рада слышать, как люди болтают о спорте.
Сократ с Уэйдом и Эмом перешли на одну сторону комнаты, чтобы поговорить о футболе и колледжах. Роберт подошел ближе к Лэйле и взял ее за руку. Я встала по другую сторону кровати и положила руку поверх ее, лежащей на простыни. Она выглядела слегка удивленной. Мы не настолько хорошо знали друг друга.
— Я не буду говорить тебе, что все будет хорошо или что-то в этом роде, — сказала я, — Просто хочу, чтобы ты знала, что ты в порядке. Ты в полном порядке, Лэйла.
Она покачала головой и переместила руку так, чтобы взять мою. Слезы начали бежать тонкими ручейками вниз по ее лицу. — Я не в порядке. Я собираюсь потерять свой значок.
— Я сказала тебе, что они еще не могут забрать его.
— Но они заберут.
— Может быть, — ответила я, — Скорее всего. Я не совру тебе, сказав, если ты сохранишь значок, то будешь первым полноценным оборотнем с правами и обязанностями маршала, но сейчас ты все еще Маршал Соединенных штатов сверхъестественного подразделения, и благодаря ликантропии ты исцелилась, ведь так?
