Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Сначала бабушка пыталась запретить ей «бродить» незнамо где, но после отступила, получив обещание, что Наташа не причинит себе вреда.
И так – всякое утро и всякий вечер: каша или тарелка супа. В оставшееся время Наташа была предоставлена сама себе. А ночами ей снился Кир. Всегда разный, он то приветливо улыбался ей, как раньше; то горел заживо, не проронив ни звука; то тыкал в нее почему-то посиневшим пальцем и ревел: «Ты сгубила меня». Наташа была рада видеть его хоть во сне, но не так, не обвиняющего ее… Разве она забывала о вине, разве та не сжимала ее костлявыми пальцами?
Некое спокойствие посетило ее тогда, когда была высажена последняя веточка. Неказистая, тонкая, но она искренне надеялась, что та приживется и вырастет в настоящий куст. Но на этом Наташа не закончила. Одержимая идеей помочь, отрывала умершие листочки на других деревьях по всему лесу, заматывала нитками поломанные ветки.
Она ходила ежедневно. Когда со страхом, когда со слезами на глазах, когда с искренним удовольствием.
В тот раз Наташа уже собиралась возвращаться домой, как услышала за собой скрип. Она с волнением обернулась. Перед ней предстал хранитель. Как он, массивный и неуклюжий, добрался до нее, не издав ни звука, – загадка. Наташа не сразу поняла, тот же это хранитель, который топил ее в болоте, или другой. Она съежилась, дожидаясь расправы. Нет, он иной. Прошлый совсем слился с деревом, а у этого из ствола торчали уродливые и огрубевшие, но человеческие руки; подбородок выступал над корой. И глаза его, синие, точно сапфиры, оценивали ее скорее с недоверием, чем с яростью.
– Я не делаю плохого, – похрабрела Наташа, сцепив кулаки. – Вы не выгоните меня.
– Мы и не гоним. – Голос его шелестел, точно ветер всколыхнул листву. – Выслушай, девочка.
Наташа нахмурилась, но кивнула.
– Я направлен хранителями и говорю от имени всех нас. Первое, что я обязан сделать пред тобой, – поблагодарить за оказанную помощь. Каждое семя, посаженное тобой, даст побеги. Каждое дерево приживется. Кусты набухнут от спелых ягод, листва зазеленеет. Твоя работа не пройдет даром.
Его тон успокаивал. Наташе, как малому ребенку, хотелось уточнить: точно ли? Не обманет ли он?
– Следующее, что мне велено передать нашим советом… – Хранитель задумался. Рот его, похожий на вырубленную щель в коре, открылся и закрылся, словно он не решался сказать вслух, – лично я решения не одобряю, как не одобряет и старейшина, но большинством решено предложить тебе, девочка, место среди нас.
– Место? – удивленно переспросила Наташа. Ей представился уютный домик среди чащобы, как в старых сказках. На веревках развешены засушенные травы, по полкам разложены корешки. И по дому хлопочет седовласая старушка, которая ведает знахарством и лечит раны проезжим путникам. В старушке Наташа углядела собственные черты.
– Мы предлагаем тебе стать нашим учеником, учиться нашей мудрости. Ты согласна?
Сердце прыгнуло в груди. Стать учеником – честь. Великая, оказанная живой девочке! Вороны могли заклевать ее, хранители – утопить. Но они предпочли сотрудничество. Учеником. Как Кир. Так бы она искупила вину перед ним. Или хотя бы попробовала!
«Да», – чуть не обронила Наташа, но промолчала.
Хранитель забывает о прошлой жизни. Он навсегда покидает мир людей, обратившись духом. Она больше не вернется домой. А мама? А дедушка с бабушкой? Даже папа, который, пускай и предатель, вряд ли обрадуется исчезновению дочери…
Но лес, но память о Кире, возможность продолжить его дело…
– Подумай, девочка, – не стал торопить ее хранитель. – И возвращайся. В любой момент, когда ты будешь готова, присоединяйся к нам, и у леса и его обитателей появится новый защитник. Взамен утерянного.
Последнее точно ударило по голове топором. «Утерянного». Уж не упрек ли это в смерти Кира? Только ее преданность искупит его утрату? Только замена его на нее спасет от вины?
– Я обязательно подумаю, – сглотнула Наташа, – а пока пойду. До встречи.
– Надеюсь, скорой.
Он ушел первым. Атрофированные руки-ветки безвольно качались в такт тому, как хранитель, запуская корни в землю, медленно плыл по траве и скоро затерялся среди деревьев.
Наташа всю дорогу до дома думала. Она оценивала предложение со всей серьезностью, взвешивала за и против.
«Почему нет? – размышляла она. – Может, это моя судьба? Вот где я принесу пользу. Вдруг человеком я ничего и не добьюсь?.. Я плохо рисую, не умею танцевать, не люблю вышивать или готовить. Что, если мне не суждено стать великим музыкантом или известным на весь мир врачом? Чем я полезна? Это – мой шанс».
Наташа вздохнула. Она боялась прожить шестьдесят, семьдесят или двести лет и постоянно упрекать себя, что не помогла хранителям. Далеко не все люди добиваются успеха. На одного известного человека тысяча обычных. Например, ее папа достиг немногого в бизнесе, содержал хоть и маленькую, но собственную фирму. А мама…
Мама работала на обычной работе и ничем не выделялась. Она говорила: «Все, чего я достигла, – ты. Самое главное мое сокровище». Наташа очень ее любила, но не хотела прожить подобную жизнь… Ей мечталось добиться чего-то, что вызывало бы гордость! Разве дочка, которая школу-то окончила с четверками, – повод для гордости?
Тогда решено! А родители… те простят…
* * *
– Присядь-ка.
Голос встретил Наташу на пороге спальни. От неожиданности девочка оторопела. На столе, скрестив по-турецки ноги, сидел Лютый. На его голове отрос сантиметровый ежик волос, и домовой походил на кактус. Вид у него был недобрый.
– Здравствуй, – Наташа еле удержалась от того, чтобы подскочить от счастья. Лютый не показывался все время со смерти Кира. Зачем он здесь?
– Угу, и тебя туда же. Тебе предложили стать учеником хранителя?
– Откуда тебе известно? – Наташа тоже скрестила ноги, обняла подушку.
– Лес – большая деревня. – Лютый, похрустев шеей, продолжил: – Ты отказалась?
– Не знаю… Я в размышлениях.
– По твоей дурости погиб Кир, а ты размышляешь?! Ему и помочь никто из старших не успел, потому как не думал, что одна-единственная искорка убьет хранителя. Погубила отличного парня! – Лютый взбесился и пнул носком какую-то свернутую бумажку; та отлетела на пол. – Почитай.
– Что это? – Девочка подняла лист и развернула его.
Кир?! Почерк Кира, она ни с чем не спутает его, хоть и видела всего одну записку! А здесь столько строчек… Кир как-то связался с ней?! Она стала всматриваться в буквы письма, но те расплывались и скакали с места на место.
– Что это? – повторила Наташа, дрожа. – Кир жив?
– Читай, – отрезал Лютый.
«Привет. Я бы, наверное, не взялся писать такое, но (перечеркнуто).
С прошлой недели я – хранитель, представляешь? Не верю сам… Хранители не умеют переживать, у них исчезают эмоции. Единственная их ответственность, их долг, их предназначение – защита леса. Страшно, если чувствовать разучусь и я. Я всегда гордился тем, что похож на человека: могу смеяться, плакать, сочувствовать. Что будет теперь?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
