Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Простили, покаялись, и снова стали одним целым, одним народом. Сумели созвать Земский Собор и в 1613 году вместе, всей землей, выбрали нового царя, Михаила Федоровича Романова. Но одновременно приняли и другое решение. Если кто-то не подчинится решениям Собора, намеревается дальше мутить воду, он тем самым отсекает себя от «всей земли». Становится отщепенцем, и подавлять таких, нераскаявшихся, постановили тоже вместе, вчерашние «красные» со вчерашними «белыми». Именно эти решения ознаменовали собой выход из Смуты, выход из ада, разверзшегося перед нашей страной.
Тяжелая война продолжалась еще пять лет. Ослабевшая держава не смогла полностью изгнать захватчиков, поляки и шведы удержали за собой ряд приграничных городов и областей. Но Россия была спасена. Она снова стала единой, и о том, чтобы ликвидировать ее как государство, больше речи не было. Это было уже не под силу никаким внешним неприятелям. Причем долго, несколько веков было не под силу. Вплоть до 1917 года, когда зарубежные теневые круги и спецслужбы смогли во второй раз соблазнить, одурманить, расколоть страну и народ.
Промышленная революция боярской Руси
В исторической литературе с какой-то стати внедрилась картина – отсталые русские погрязали в рутине феодализма, и лишь при Петре I стало внедряться с Запада предпринимательство, развиваться торговля и промышленность. Действительности это не соответствует. Еще со времен Киевской Руси наши купцы были хорошо известны и на европейских, и на азиатских рынках. А крупные предприятия стали возникать у нас в XVI в. – тогда же, что и на Западе. Это, например, Пушечный двор, Печатный двор, Оружейная палата, канатные дворы в Холмогорах и Вологде. На Урале вовсю развернулись Строгановы.
Кстати, в Испании и Франции в эту эпоху торговля и промыслы считались «подлыми» занятиями, для дворян они запрещались. В Голландии и Англии предпринимательство подмяли крупные купцы и финансисты. В России этим занимались все: крестьяне, посадские (горожане), дворяне, стрельцы, казаки, бояре, духовенство. Швед Кильбургер писал: «Русские от самого знатного до самого простого любят коммерцию».
Правительство поощряло торговлю, пошлины были невысокими. В результате к концу XVI в. уже сложился единый всероссийский рынок с товарной специализацией различных областей. Москва поставляла изделия скорняков, сукноделов, оружейников, золотых дел мастеров, Подмосковье – овощи и мясо, масло шло из Среднего Поволжья, рыба – с Севера, из Астрахани, изделия кузнецов – из Серпухова, Тулы, Тихвина, Галича, Устюжны, кожа – из Ярославля, Костромы, Суздаля, Казани, Мурома. На деревянных изделиях специализировалось Верхнее Поволжье, на каменном строительстве – артели из Пскова и Новгорода. Ткацкое производство развивалось в Москве и Ярославле, Псков поставлял продукцию из льна и пеньки, Вязьма – сани, Решма – рогожи. Из Сибири шли меха, из Астрахани – продукция виноградарства, виноделия, садоводства, бахчеводства.
Крупнейшим центром торговли была столица. Кильбургер писал: «В Москве помещается больше торговых лавок, чем в Амстердаме или хотя бы в ином целом княжестве». Рынки шумели и во всех других городах, а их в России насчитывалось 923. Самая большая ярмарка собиралась в Холопьем городке на Волге, с 1620-х гг. она переместилась в Макарьев. Оборот ее достигал 80 тыс. руб. (для сравнения, корова стоила 1–2 руб., овца – 10 коп.) Весьма значительными ярмарками были Архангельская, Тихвинская, Свенская (под Брянском). В Верхотурье была организована зимняя Ирбитская ярмарка, связанная с Макарьевской, на нее собиралось до тысячи купцов.
Павел Алеппский передает слова салоникского еврея, принявшего крещение и жившего в России, «что евреи превосходят все народы хитростью и изворотливостью, но что московиты и их превосходят и берут над ними верх в хитрости и ловкости». Впрочем, иностранцы отмечали высочайшую честность русских. Олеарий упоминает, как рыбаку на Волге по ошибке переплатили за улов 5 коп. Он пересчитал и вернул лишнее. Пораженные таким поведением немцы предложили ему взять сдачу себе, но он отказывался от не заработанных денег.
Самых солидных купцов и промышленников, имевших оборот не менее 20 тыс. руб. в год, называли гостями. Но это было не сословием, а чином, который персонально жаловался царем. Человек, ставший «гостем», вводился в элиту государства. Считалось – если он сумел нажить большое состояние, то является ценным специалистом, его опыт надо использовать. Гости были приближены к царю, получали право непосредственного доступа к нему, освобождались от налогов. Они становились экономическими советниками и финансовыми агентами правительства. Через них казна вела заграничную торговлю, поручала им руководить сбором пошлин, передавала подряды на строительство, на поставки для армии, на государственную монопольную торговлю – пушную, винную, соляную.
Из гостей выделялись Строгановы. У них действовало более 200 соляных варниц, ежегодная добыча соли составляла 7 млн. пудов, обеспечивая половину потребности страны. В их владениях велось также производство железа, торговля мехами, развивалось строительство и художественное ремесло. Гостю Светешникову принадлежали большие кожевенные предприятия в Нижнем Новгороде, Емельянову – мастерские по выделке льняных тканей во Пскове. Василий Шорин вел значительную торговлю внутри России, с Персией, Средней Азией, был таможенным головой в Архангельске. На соляных промыслах разбогатели гости Шустовы, на внутренней и внешней торговле – Патокины, Филатьевы. В сибирской торговле заправляли Босые, Ревякины, Балезины, Панкратьевы, Усовы. В Новгороде ворочали делами Стояновы.
В торгово-промышленной иерархии за гостями следовали гостиная и суконная сотни. В них насчитывалось около 400 чел. Гостиная вела торговлю с Востоком, суконная – с Западом. Входившие в них предприниматели тоже пользовались значительными привилегиями и налоговыми льготами, занимали видное место в финансовых и экономических делах государства, имели свое самоуправление. Ну а к низшему разряду предпринимателей относились жители черных слобод и сотен (мелкие лавочники и ремесленники, платившие подати, потому и «черные»).
Вовсю торговали и крестьяне, боярские вотчины, монастыри. Например, в 1641 г. в закромах ТроицеСергиева монастыря хранилось 2 тыс. тонн зерна, на конюшнях числилась 401 лошадь, в кладовых – 51 бочка пива с собственных пивоварен, десятки тонн рыбы с собственных ловов, в казне насчитывалось 14 тыс. руб., а корабли, принадлежащие монастырю, можно было встретить и в Белом море, и у берегов Норвегии. Таможенный устав, принятый в 1653 г., отменил разнообразные местные сборы с купцов, для всей торговли внутри страны ввел единую пошлину: 10 % с соли и 5 % с остальных товаров. В результате огромная Россия окончательно стала «единым экономическим пространством». Кстати, произошло это намного раньше, чем в Западной Европе, где все еще действовали многочисленные таможни на границах городов, княжеств, провинций (во Франции внутренние таможенные тарифы накручивали до 30 % стоимости товара).
Что касается международной торговли, то наша страна была одним из крупнейших ее центров задолго до «прорубаний окон». Русские купцы постоянно бывали и вели дела в Копенгагене, Стокгольме, Риге, в городах Германии, Польши, Турции, Персии. А к нам отовсюду ехали иностранцы со своими товарами. Немец Айрман в Москве был удивлен, описывая множество «персиян, татар, киргизов, турок, поляков… лифляндцев, шведов, финнов, голландцев, англичан, французов, итальянцев, испанцев, португальцев, немцев из Гамбурга, Любека, Дании». «Эти нации все имеют свои особые лавки, открытые ежедневно, там видны чудеса за чудесами, так что по непривычке к их странным обычаям или национальной внешности часто более обращаешь внимание на их персоны, нежели на их чудесные товары».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70