На экране опознавателя жирная алая клякса межсфирника американов выпустила розовое облако – мириады крошечных целей. Доля секунды, и начиненные плазмой магнитные ловушки достигли его. Да что же это такое?! Из чего состоит? Опознаватель реагирует на него, как на скопление «челнов вероятного противника»! Тим прикрыл глаза. О том, что плазменные заряды сработали, он понял по характерному треску в наушниках. Выждал еще секунду, посмотрел – все верно, стекло шлема ненадолго потемнело, а затем оптика георга справилась со слепящим светом разрывов. Постепенно из мельтешения на экране проступили облака раскаленного газа. Они рассасывались, растекались в темноте светящимися струями и, остывая, теряли свое насыщенное, почти осязаемое сияние. Из хаоса вынырнул округлый нос ковчега. Разрывы не причинили огромному челну заметного вреда, во всяком случае, Тимур их не увидел. Он прикинул: ЧОПам требуется еще около минуты для подготовки следующего залпа.
И снова опознаватель расцвел розовым: межсфирник исторг новое облако крошечных объектов, они разлетелись, преграждая путь архангельским огненным мечам. Все повторилось: плазменные заряды угодили в рой, что клубился перед набирающим скорость ковчегом, и распались прежде, чем оказались в опасной для гиганта близости.
– Как ты думаешь, – заговорил в шлеме отец Михаил, голос его звучал спокойно, но Тиму почудилось волнение, проступающее сквозь нарочитую отрешенность, – много там зондов?
– Более чем, – ответил отец Карен.
– Если у них не было огневого контакта с номерами четыре и шесть…
Отец Михаил не закончил фразу, но Тим, уловив догадку, пронесшуюся по ободу снежинки, и сам понял, о чем идет речь. Ковчеги, предназначенные для освоения новых сфир, несли огромное количество разведзондов. Предполагалось, что в долгом, чуть ли не вечном автономном полете гигантский челн будет обследовать мир за миром, сфиру за сфирой – их не просто снабдили крошечными корабликами в огромном количестве, там, вероятно, располагалась фабрика-лаборатория, производящая зонды прямо на месте. Теперь ковчег раз за разом выпускает тысячи миниатюрных тел, которые преграждают путь плазменным зарядам. Как же так? Неужели безбожникам удастся избегнуть карающего огня? Лучшее оружие верославного воинства, плазменные заряды ЧОПов оказались бессильны против разведзондов, инструмента мирного исследования…
Поступил приказ, и георги сдвинулись ближе к ЧОПам. Генераторы исторгали порции плазмы, заключенной в магнитные ловушки. Ковчег неумолимо надвигался, более того – он разгонялся, двигаясь прямиком к неподвижной четверке межсфирников огневой поддержки. Столкновение крупных челнов – невероятное событие, но, похоже, здесь готовилось именно оно. На ЧОПах тоже поняли угрозу, один начал спешно сворачивать солнечные батареи, слой за слоем, сегмент за сегментом, два других попытались совершить маневр, не меняя конфигурации, и лишь последний продолжал выплевывать снаряды, все так же поглощаемые облаками зондов.
Когда в розовом фоне на опознавателе проступили точки насыщенного красного цвета, истребители разошлись широким фронтом, изготовились. Вскоре из тучи разведзондов вывалились три десятка орионов и тут же открыли огонь. На таком расстоянии их ракеты не могли причинить большого вреда, но георгам пришлось маневрировать, Тим повел челн по сложной траектории, уклоняясь от неприятельских ракет. Затем, когда челны американов приблизились, истребитель характерно вздрогнул, потом еще и еще: Роман вступил в бой.
На занятиях отец Карен рассказывал, что в крупном сражении командование теряет контроль над боевыми единицами в течение трех-пяти минут. Раньше Тим, хотя и верил отцу-командиру, не мог представить, как такое может случиться, но теперь началось как раз подобное сражение. Опознаватель, «замусоренный» разведзондами ковчега, не мог помочь, Тимур вел георг, ориентируясь на визуальные данные с мониторов, – а те поминутно заливались белым из-за перезасветки чувствительных элементов камер при близких разрывах.
Меньше чем через минуту их челн потерял строй, оказался один в круговерти орионов и мельтешении зондов.
Должно быть, американам-операторам очень трудно вести свои машины с борта гигантского межсфирника, их опознаватели точно так же запорошило сигналами зондов, поэтому они непрерывно стреляли, почти не целясь, наугад – и это было еще хуже. Тимур с трудом уводил истребитель от ракет, Роман орал невразумительное, посылая заряды целыми кассетами. Немного помогало дружинное сознание, любой предмет в мониторе и любое движение в экране опознавателя пилот видел семью парами глаз, секунды растягивались семикратно… Но рисунок боя был уже утерян. Тимур не понимал, что происходит, не успевал разобраться, где ЧОПы, которые следовало прикрывать, куда несется, набирая скорость, ковчег… Вдруг глаза заволокло красным, нервная система на миг окуталась жгучей, рвущей сознание болью. Тим заорал, шлем наполнили вопли Акмаля с Костей, даже отец-командир что-то рыкнул сквозь зубы – а Серега с Толиком молчали. Три секунды бурлящей агонии… Потом все кончилось, и в снежинке дружинного сознания образовалась брешь. Тимур ощутил это так, будто какой-то зверь, темный косматый волк, вырвал из его груди кусок окровавленного мяса. Истребитель Анатолия и Сергея был подбит, сгорел в секунду; боль гибнущих почувствовали все. Тим разглядел сквозь алую пелену, застившую взор, как в экран, кувыркаясь, вплывает беспилотник. Он уже приготовился бросить челн в сторону, но поймал короткую резкую мысль Романа: враг в прицеле! Мгновенная пауза… и выстрела не последовало, оказалось, что орион мертв, отрезан от управления: челн американов ушел так далеко, что оператор потерял контроль.
Страдающий от ментальной раны, поглощенный боем Тимур не видел, как два ЧОПа, пытаясь уйти с траектории ковчега, сцепились ажурными конструкциями солнечных батарей и разорвали их, как третьего достали ракетами орионы, а последний, до самого конца не прекращавший огонь, обратился в пыль от разрыва собственного снаряда, который угодил в захлестнувший позиции землян рой зондов.
А потом из-за края монитора тяжело выползла одиннадцатая платформа и преградила путь ковчегу. Они открыли огонь одновременно, задействовав все бортовые турели. На серебристой туше гиганта засияли пятна разрывов, но и бока платформы украсились ими. Она поворачивала, чтобы туннели рельсовых орудий обратились в сторону врага, когда сразу с десяток ракет кучно легли в хвостовой части, пробили корпус, оставив уродливую рваную рану.
На этом поединок закончился. Потеряв управление, следуя инерции последнего рывка двигателей, одиннадцатая летела прочь, удаляясь от места сражения, и шлейф светящихся газов тянулся за ней. Та часть флота Земли, что преградила путь ковчегу, перестала существовать. Враг по-прежнему двигался с ускорением, удаляясь в сторону голубого шара планеты.
– Преследуйте! За ним! – ворвался в шлемофон крик отца Михаила.
– Дружина, за ковчегом, – Карен старался говорить спокойно, но его голос дрогнул.
Что означает такое преследование? Три истребителя, ничтожные по сравнению с межсфирником лунных, слабо вооруженные, к тому же с ограниченным запасом горючего. Настигнуть ковчег малым челнам под силу, но такой рывок потребует большого расхода топлива. Если не рассчитать, то лишь Всевечному ведомо, куда занесет инерция. Сомнения пронеслись по ущербной, лишенной двух ментальных узлов снежинке, но вслух никто не промолвил ни слова, дружина была готова исполнить приказ. Отец Михаил стал вызывать уцелевших из экипажа платформы, отозвалось шесть спасательных ботов и два георга из чужого звена. Шахтар принял их под команду и повторил приказ – преследовать ковчег.
