Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Чем только не была наша хавронья – и голубцами, и жарким, и холодцом, и начинкой для пирожков! Пожалуй, только компота и мороженого из нее не делали. Ну и еще, конечно же, сырников и форшмака.
И еще две удачи – то, что милая наша спасительница согласилась подождать с деньгами за хрюшу и что наши дорогие первые гости оказались не мусульмане и правоверные иудеи. Иначе пропали бы: мы – от стыда и они – от голода.
На наше счастье, уже пошли грибы, ягоды, овощи и фрукты. Выручала и рыба – мы брали ее в долг у знакомых рыбаков.
Итак, первый звонок:
– Мы хотим к вам приехать! Нас четверо, муж с женой и двое детей.
– Приезжайте, – бодренько ответила я.
А у нас еще конь не валялся! Нет еще ничего! Работы в номере на две недели. А гости приедут через четыре дня! И нам снова повезло! Люди эти, наши первые гости, оказались замечательными! По вечерам мы пили чай и болтали о жизни. Их дети играли с моими, мы ходили в походы, сделали книжку с картинками, поставили кукольный спектакль.
Мы стали друзьями. В дорогу мы собрали им корзинки грибов, банки с земляникой, солеными огурцами и компотами.
И вот настал день расплаты…
Как брать деньги с хороших знакомых? Боже мой, что же мне делать?
Наташа загнала меня в мою комнату:
– Сиди и не рыпайся! Я все решу! Только ты не высовывайся!
И я сидела на диване и думала: «Не заплатят – и пусть! И фиг с ними, с этими деньгами! Они же уже наши друзья! К тому же это бесценный опыт! Не надо денег! Я уже счастлива – у нас получилось!»
Зашла Наташа, держа в руках пачку денег.
– Заплатили? – одними губами спросила я. – Неужели они заплатили?
– Еще бы! – фыркнула Наташа. – И еще дали сверху! И, кстати, – Наташа моя хитро прищурилась, – они сказали, что так их не обслуживали в пятизвездном отеле в Дубае.
Все в шоке! А больше всех – я!
Наши первые гости! Мы дружим до сих пор, они приезжают к нам часто.
Везет тому, кто везет? Наверное, так!
Я стою на своей крошечной кухоньке, размером четыре квадрата. Три первых, четыре вторых, закуски, пироги, пирожки, суфле, тортики, свой квас и компоты.
Для меня это не так трудно – я всегда стояла на кухне и готовила для своей немалой семьи, для постоянных гостей, для друзей и для бизнеса. Я всегда очень много пекла.
Мне это не трудно, это мне в радость!
И пошло у нас все сразу, с того самого первого дня.
И, просыпаясь, я молюсь об одном – только бы продолжалось все это как можно дольше! Пожалуйста! Охрани меня, господи, от краха и провала! На трудности я готова, с неудачами справлюсь!
Только можно я побуду счастливой? Пожалуйста, господи! Не оставь меня теперь, когда наконец у меня получилось!
Эпилог
Очень долго, лет до шестнадцати, своим мальчишкам я часто читала вслух, чтобы они не забывали русский язык. Да и просто это были минуты нашей ценной близости, общности и единения с сыновьями.
Мой старший сын Дима – шеф-повар в известном женевском ресторане, хотя прочили мы его в математики. Но в один прекрасный день он объявил, что хочет поступать в Высшую кулинарную школу в Париже. Я, конечно, немного расстроилась. Почему? Да потому что в России повар – пэтэушник, тот, кто не смог никуда поступить. Студент кулинарного техникума плотно засел в наших головах. Советский общепит убивал эту прекрасную профессию, эту науку, эту культуру. Именно науку – настаиваю! Когда я приехала к сыну в колледж, то обомлела: огромный город – с лабораториями, залами с киноэкранами, с классами.
У повара во Франции нет узкой специализации, как у нас, в России: повар по закускам, по супам, по горячему, по десертам. Повар – это и врач, и химик, и художник, и мастер, и историк, и, конечно, творец. Во Франции повар должен уметь делать все – от суфле до паштета, от соуса до мусса, от гратена до террина.
Во Франции есть шестнадцать поваров, у которых берут интервью, как у важных политических персон. Сын обещает, что будет семнадцатым! И я в него верю!
Саша, мой средний, всегда в центре внимания, юморист с серьезным лицом, как все профессиональные комики. Во французской школе, где он учился после приезда в Париж, все дети быстро заговорили по-русски. Учителя хватались за голову – что с ним делать? А французский его оставлял желать лучшего. Но ничего – сейчас мой ребенок говорит на пяти языках. Любимая книга моих мальчишек – «Моряк в седле», биография Джека Лондона, блестяще написанная Ирвингом Стоуном. Там есть все вехи яркой и сложной жизни писателя – работа в прачечной, воровство и продажа устриц, тюрьма, побег, становление подростка, ну, а потом и мужчины. Мой Саша усвоил: жизнь на грани фола, авантюризма, страстей и событий – вот что делает мужчину мужчиной. Что поделать – такой беспокойный характер!
Саша прошел непростой путь – служил на корабле матросом, мыл посуду в ресторане, работал в кафе помощником повара.
Жизнь постигал изнутри, из сердцевины.
Много путешествовал – автостопом, на поезде, на корабле. Мы называли его Джеком Лондоном. Проблем с ним было не просто много, а очень много – проказы его были невинными, но лично мне их хватало. Примерно раз в полгода нас вызывали в полицию. Объездив почти весь мир и пожив в разных странах, в Америке, Испании, Монако, Англии, во Франции мой сын стал барменом. Во Франции его называют «поэтом коктейлей». Саша знаком с Мадонной – составлял свои шедевры у нее на пати. Помогал открывать ресторан Роберту де Ниро. Знаком со многими звездами. У него невероятное количество друзей по всему свету – опыт его жизненный богат и огромен. Жизнь он постигал не по книгам, а на деле, на собственном опыте, не всегда сладком и гладком.
Сейчас он открыл свой бар – «Ле парфюм», и там всегда стоит очередь из страждущих.
Саша – один из двадцати лучших барменов мира.
Наш «поэт коктейлей» не любит алкоголь, и потому в его баре огромное количество коктейлей безалкогольных. Свои чудеса он придумывает сам – смешивает овощные и фруктовые соки, собирает съедобные цветы, делает кубики льда из натуральных фруктов, из хрустальной воды горных рек – называется это диаманты. Кубы льда обливаются тридцатилетним виски и поджигаются в темноте.
Яркое зрелище.
Все это – тоже от бабушки Клавы! Именно там, в ее доме, был задан нам вектор! В доме, где был вечный гастрономический праздник, вечный подарок, любовь к своим домочадцам.
Не чревоугодие, нет! Именно праздник, именно действо, именно постановка. Удовольствие, а не обыденность! Уважение к продуктам и большая любовь к тем, кого она кормит, – к семье.
Бабушка обращала наше внимание на разломанную буханку хрустящего свежего хлеба, давала нам понюхать его, почувствовать, как пахнет свежей землей пашня, как пахнет опара, русская печь. Как пахнет жизнь.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
