Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
– Это компьютер! – заявил доктор Иванов, закончив осмотр одного из элементов лаборатории – массивного постамента с множеством не менее массивных кнопок. – Это устройство ввода-вывода!
Он принялся нажимать на кнопки в различной последовательности, внимательно всматриваясь в нанесенные на них пиктограммы, и одна из них, самая крупная, красного цвета, поддалась нажиму. Кнопка утонула в панели, вспыхнула красной подсветкой, и из недр постамента донесся вой запустившихся вентиляторов. Часть стены за постаментом дрогнула, выдвинулась и перевернулась задом наперёд, оказываясь жидкокристаллическим экраном. Экран вспыхнул, и по нему с огромной скоростью побежали густые потоки мелких строк, состоящие из нолей и единиц в разнообразных комбинациях. Строки бежали слишком быстро, и разглядеть их Димка не успевал, потому что камера, с которой велась трансляция, принадлежала Абдулле, и этот придурок стоял за спиной у доктора и давал неполную картинку. Мельтешение цифр продолжалось секунд пятнадцать, потом цифры погасли, и на экране возникло изображение доктора Вильмана, облаченного в лабораторный халат и какую-то сложную диадему, поблескивающую индикаторами и явно напичканную электроникой. Помимо диадемы на ухо маньяка была надета гарнитура с микрофоном. Поверх изображения имелась надпись на английском, которую доктор Иванов немедленно перевел:
– «Лабораторный журнал проекта «Вампир». Руководитель: Гюнтер Отто фон Вильманн…» Хех! – Доктор Иванов презрительно усмехнулся: – Здесь он уже «фон Вильманн»! И фамилия «Вильманн» написана с двумя «н». Я не удивлен! Проклятый фашист! – Доктор продолжил читать: – О’кей, что тут ещё… «Главный консультант: Рейн Абелард фон Кугельштайн». Что?! Это новость! Значит, нобелевский лауреат Кугельштайн, бесследно пропавший при загадочных обстоятельствах за несколько лет до начала эпидемии, был заодно с маньяком Вильманом!
Иванов потрясенно смотрел на надпись, будто перечитывая её и вспоминая далекие события.
– Это многое объясняет! – гневно воскликнул он. – Особенно многочисленные слухи, ходившие в то время в научной среде относительно антисемитских взглядов Кугельштайна! В своё время я подавал документы для трудоустройства в его институт. Цюрихские коллеги сообщили мне, что Кугельштайн предпочитает набирать в свою клинику исключительно светлоглазых светловолосых сотрудников, и будто бы даже соискатели женского пола проходят у него добровольный тест на окрашенность волос, либо их документы даже не рассматриваются. В то время многие воспринимали эти байки со смехом. Нобелевский комитет никогда бы не отдал высшую премию нацисту, каких бы открытий он ни совершил, это закон! Но я, будучи светловолосым и светлоглазым, решил, что, учитывая огромный конкурс среди желающих стать сотрудником Кугельштайна, использовать преимущество будет нелишне. Ведь количество соискателей превышало тысячу человек на место! Я подал все документы, включая копии своих научных достижений, копии научных трудов отца, профессора биологии Иванова Владимира Петровича, и своё цветное портретное фото. И получил отказ! Причиной отказа было указано отсутствие вакансий на ближайшие пять лет, но позже доктор Йоханссон рассказал мне по секрету, что Кугельштайна якобы не устроило то, что моя мать, Бриль Роза Израилевна, была поэтессой и балериной. Тогда я не поверил Йоханссону. Тем более что лучшим и любимым учеником Кугельштайна считался Вильман! Но теперь я понимаю истинную причину отказа! Мы пригрели на груди змеиный клубок! Нацистов! Фашиствующих маньяков! Убийц! И вот как они отплатили человечеству!
Доктор Иванов скорбно умолк, восстанавливая дыхание. Обличительная речь далась ему с трудом, возраст брал своё, и великому ученому пришлось присесть на край какого-то механизма, затянутого в толстое бронестекло. Несколько секунд восьмидесятилетний вирусолог отдыхал, после чего оперся на трость и решительно поднялся:
– Не время сидеть, сложа руки! Надо действовать! Возможно, мы ещё сможем спасти гибнущий мир! – Он подошел к экрану и вчитался в надписи: – Так… Что здесь ещё… «Статус: проект закрыт. Документация сдана в архив. Лаборатория законсервирована. Открыть журнал – «Да», «Нет». – Доктор Иванов закряхтел: – Естественно «Да»! Но ни мышки, ни тачпада здесь не имеется. Но это меня не остановит! Теперь меня ничто не остановит! Так-с…
Он потыкал кнопки, нашел нужную и нажал её. Надписи на экране сменились целым сонмом названий различных разделов и подразделов, и доктор Иванов принялся манипулировать кнопками. Он быстро разобрался в навигации лабораторного журнала, но всякий раз, открывая тот или иной ярлык, вместо данных или изображений на экране вспыхивало красное окно с черной надписью.
– Все файлы перемещены в архив! – недовольно комментировал поиски доктор. – Не могу ничего открыть! Нам предстоит вскрыть обшивку этого компьютера и выяснить, где находятся жесткие диски, а так же куда идут сетевые провода! Архив нужно найти и изъять! Минуту! Последняя папка открывается! Здесь всего два файла! Начнем с первого. Посмотрим…
Он пощелкал кнопками, и на экране ожило изображение маньяка Вильмана. Похоже, запись не была полной и являлась продолжением другой, более ранней записи, потому что Вильман начал едва ли не с полуслова. Говорил он по-английски, и доктор Иванов машинально переводил, внимательно вслушиваясь в негромкий голос:
– «…из чего следует, что цель проекта не достигнута. Очистить генотип генетических инвалидов от генов алчности и эгоизма вновь не удалось. Версия о том, что данные гены поражают организм не только на биологическом, но и на энергетическом уровне, выглядит всё более правдоподобной и заслуживает более серьёзного рассмотрения. Итак, подведем итоги с самого начала. Инфекционный агент функционирует в штатном режиме и ведет отбраковку разумной жизни по двум критериям: уничтожаются особи, имеющие гены алчности и эгоизма. Энергетическая основа агента встроена в информационное поле планеты, и вторая фаза воздействия начнется после того, как будет уничтожен последний носитель целевых генов. Вторая фаза запустит механизм воздействия на мутантов, в результате которого их потребность в еде резко возрастет. Мутанты не только истребят сами себя, но и не допустят загрязнения окружающей среды своими останками. Минимальные остатки их популяции утратят регенеративные способности, присоединятся к остаткам других деградировавших рас, и среди обезьян станет на один подвид больше. Первая фаза деградации – полное оволосинение – успешно пройдена. По завершении деградации новому подвиду обезьян агрессия к Иммунным будет заменена на страх. Однако, несмотря на то, что в изначальном генотипе ариев генов алчности и эгоизма не существует, степень инбридинга, гибридизации и генетического заражения на нашей планете настолько высока, что количество Иммунных оказалось на два порядка меньше ожидаемого. В связи с этим эвакуация Иммунных была признана недостаточной мерой, и нами было принято решение возобновить проект «Вампир», закрытый по совету носителей высшего разума с нашей космической Прародины…»
Доктор Иванов покачал головой и негромко воскликнул:
– Он безумен! Человечество погибло от рук невменяемого сумасшедшего психопата! Это ужасно!
На экране маньяк Вильман продолжил рассказ, и доктор Иванов поспешил перевести:
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
