Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154
Вот уже неделю она снова дома, хотя не собирается оставаться в здешних краях. У нее накопились льготы на три года обучения в колледже, который она хотела окончить, – девушка мечтала о юридической школе.
В Германии она служила в JAG[11]и имела возможность познакомиться с деятельностью военных судов. Сейчас живет у родителей, которые вместе со всей семьей, кстати, недавно переехали в город.
– Они снимают старый дом Саппингтона, – не без гордости сообщила девушка.
– Я знаю, – кивнул Джейк. – Наш город маленький, слухи распространяются быстро.
Так или иначе, Порция сомневалась, что сможет долго прожить здесь, поскольку дом, хоть и намного просторнее прежнего, напоминает муравейник с без конца приезжающими и уезжающими родственниками и людьми, спящими повсюду.
Джейк слушал внимательно, ожидая главного, которое непременно должно было всплыть. Время от времени он задавал вопрос-другой, но девушка не нуждалась в подстегивании: почувствовав себя уютно, она и сама разговорилась. Шесть лет в армии стерли протяжность произношения, гнусавость и грамматическую небрежность, свойственные речи местных чернокожих. У нее была идеальная дикция, не заученная, а вошедшая в привычку. В Европе она выучила немецкий и французский и работала переводчицей. Сейчас изучала испанский.
Джейку хотелось по привычке кое-что записать, но это выглядело бы невежливо.
На прошлой неделе в выходные девушка ездила в «Парчмен» повидать Марвиса, и он рассказал о визите Джейка. О брате Порция говорила довольно долго, время от времени смахивая слезу. Он ее старший брат, ее герой, тяжело осознавать, что он в тюрьме.
Будь Симеон не таким плохим отцом, Марвис не сбился бы с пути. Да, он велел Порции передать маме, чтобы она держалась Джейка, сказал, что говорил со своим адвокатом Ником Нортоном, и тот подтвердил: мемфисские хлыщи все испортят.
– Почему вы пришли в суд сегодня утром? – спросил Джейк.
– Я и вчера была там, мистер Брайгенс.
– Пожалуйста, зовите меня Джейком.
– Хорошо. Вчера я была свидетельницей фиаско маминых адвокатов и сегодня утром в офисе секретаря знакомилась с судебным делом. Тогда-то я и услышала, что их везут из тюрьмы.
– Адвокатов вашей семьи?
– Да. – Сделав глубокий вдох, она заговорила гораздо медленнее: – Вот об этом-то я и хотела с вами поговорить. Мы с вами имеем право обсуждать дело?
– Разумеется. Мы ведь официально на одной стороне. Может, сейчас это не ощущается, но в настоящий момент мы с вами союзники.
– Ладно. – Еще один глубокий вздох. – Мне необходимо с кем-нибудь поговорить. Послушайте, Джейк, меня здесь не было во время процесса над Карлом Ли Хейли, но я все о нем знаю. Когда на прошлое Рождество я приезжала домой, тут только и было разговоров что о процессе, о Клэнтоне, Клане, Национальной гвардии и тому подобном. Мне даже стало жалко, что я пропустила такое действо. Но ваше имя в наших кругах хорошо известно. Моя мать несколько дней назад сказала мне, что чувствует: вам она может доверять. А это не так просто для черных, Джейк, особенно в такой ситуации, как наша.
– Такой ситуации у нас еще не было.
– Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Притом сколько денег на кону, мы… естественно ожидаем неблагоприятного исхода.
– Думаю, я понимаю.
– Ну вот, вчера, когда мы вернулись домой, разразилась очередная ссора. Крупная. Между мамой и папой, но, конечно, и непрошеные советчики вмешивались. Видите ли, я не знаю всего, что происходило в мое отсутствие, но ясно, что у них уже давно идут споры о чем-то серьезном. Мне кажется, отец винил маму в том, что она будто бы спала с мистером Хаббардом.
Ее глаза наполнились слезами, и она прервалась, чтобы вытереть их.
– Джейк, моя мама – не проститутка, она замечательная женщина, практически в одиночку поднявшая пятерых детей. Так больно сознавать, что многие здесь думают, будто она каким-то образом втерлась в завещание старика. Никогда в это не поверю! Никогда! Отец – другое дело. Они воюют друг с другом уже двадцать лет. Когда училась в старших классах, я умоляла маму уйти от него. Он ругал ее за все, что бы она ни сделала, а теперь ругает за то, чего она не делала. Я сказала ему, чтобы он прекратил это и заткнулся.
Джейк протянул ей бумажную салфетку, но у нее уже не было слез.
– Спасибо, – слабо улыбнулась Порция. – Так вот… с одной стороны, он ругает ее за то, что она будто бы спала с мистером Хаббардом, а с другой – втайне радуется этому, если допустить, что так действительно было, потому что она оказалась щедро вознаграждена. Поэтому вчера, когда мы вернулись из суда, мама набросилась на него из-за мемфисских адвокатов.
– Это он их нанял?
– Да. Он теперь считает себя важной шишкой и защищает таким образом свое имущество – то есть мою маму. Он убежден, что все здешние белые готовят заговор, чтобы объявить завещание недействительным и присвоить деньги. А поскольку все сводится к расе, почему бы не нанять самого крутого в этих краях бойца расового фронта? Вот так это и случилось. И вот что из этого вышло – «боец» оказался в тюрьме.
– Что вы сами об этом думаете?
– О Систранке? Ему только на руку сейчас очутиться в камере. Его портрет в газетах, броские заголовки… Еще один черный, несправедливо посаженный в тюрьму миссисипскими расистами. То что нужно. Он бы сам лучше не придумал.
«Этой девушке не откажешь в проницательности», – подумал Джейк.
– Согласен. – Он кивнул и улыбнулся. – Все было предусмотрено. По крайней мере, Систранком. Уверяю вас, Руфус Бакли и в мыслях не держал сесть в тюрьму.
– Как нам избавиться от этих шутов?
– Этот же вопрос я собирался задать вам.
– Насколько я понимаю, мой отец поехал в Мемфис, встретился с Систранком, и тот, что неудивительно, почуял запах больших денег. Вот и ринулся сюда, устроил показательное представление, и моя мама попалась на крючок. Джейк, мама действительно очень хорошо к вам относится, доверяет вам, но Систранк убедил ее, что в этом деле нельзя полагаться ни на одного белого. Хотя сам почему-то привлек Бакли.
– Если эти типы останутся в деле, мы проиграем. Можете представить себе их перед присяжными?
– Нет, не могу. Именно из-за этого произошла вчерашняя ссора. Мы с мамой утверждали, что сами все портим. Симеон, он же всегда все лучше всех знает, твердил, что Систранк перенесет слушания в федеральный суд и там победит.
– Это невозможно, Порция. Здесь нет предмета для рассмотрения федеральным судом.
– Я понимаю.
– Сколько Систранк должен получить?
– Половину. Я знаю это только потому, что в пылу ссоры они проговорились. Мама сказала, смешно отдавать Систранку половину ее доли. А папа ответил: зато, мол, половина от ничего и есть ничего.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154
