– Он говорит правду, – встала вдруг на защиту брата Наоми.
Он решил пометить этот день в календаре красным цветом, как только вернется в город.
– Я сказала П. Т., что считаю брак с тобой хорошей идеей для того, чтобы перетащить тебя на нашу сторону, но он лишь спросил, когда я была у своего психиатра.
Синтия обратила на мужа затуманенный взор.
– Благодарю тебя, Наоми, – проворчал принц.
– Итак, все готовы к выезду? Нам пора приниматься за большие дела, – провозгласил Элмер, входя в комнату.
На нем был ярко-розовый костюм, обильно украшенный жемчугом, и на ногах все те же голубые замшевые ботинки. Рут вошла за ним в розовом костюме в тон наряду Элмера. Ее ноги украшали золотистые туфли от Феррама на высоченных шпильках, модель «Безумие Мидаса».
П. Т. закатил глаза, чувствуя, что сейчас лишится рассудка.
– Разве не здорово? – щебетала Рут, порхая вокруг Синтии.
На высоких каблуках она была похожа на диковинную птичку. Она искренне обняла жену брата.
– Представь себе! Мафия! Нас покажут по телевизору, я уверена.
– Ну что, дорогая Синди? Мечты вернулись к тебе, не так ли? – бросив на Синтию хитрый взгляд, спросил Элмер и подмигнул.
Она вспыхнула.
П. Т. попытался перехватить взгляд жены, чтобы понять, что означает этот таинственный разговор, но она предусмотрительно отвернулась. В это время Элмер и Рут уже принялись упаковывать старые записи в картонную коробку.
– Что это вы делаете?
Что можно сказать о людях, которые, зная о грозившей опасности спокойно упаковывают грампластинки?
– Я никуда не поеду без своей коллекции, – отозвался Элмер. – И без своей гитары.
– Я уже упаковала твои костюмы, обернула их в бумагу. Они лежат на заднем сиденье лимузина, – успокоила его Рут.
Элмер одобрительно улыбнулся.
– А мне еще предстоит забрать Винслоу Гомера, – направляясь к двери, сказала Наоми.
– Кто такой Винстон Комер? – спросил П. Г. – У тебя тут еще и парень жил? Где? И его зовут Винстон? Я просто прийти в себя не могу!
Наоми взглянула на Синтию, словно желая сказать: «Вот видишь!»
Да, он ничего не понимал.
– Еще я беру стулья из столовой. Ни при каких обстоятельствах я не оставлю свои любимые стулья королевы Анны. И…
– Наоми, ты соображаешь, что говоришь? – зарычал принц, приходя и бешенство.
– Может, тебе отправиться к черту, дорогой братец? – рявкнула в ответ Наоми и повернулась к Синтии: – Кто знает, как эти вандалы поведут себя, когда увидят мои беспенные стулья!
– Винслоу Гомер – это знаменитый художник, – объяснила принцу Синтия. – Его картины стоят целое состояние. А стулья в столовой стоят, похоже, около сотни тысяч долларов каждый.
П. Т. Только рот открыл от удивления: оказывается, Наоми хитрее, чем кажется, ведь она почему-то «забыла» сообщить ему, что в его замке спрятаны такие сокровища.
– У нас нет ни места, ни времени, чтобы упаковывать этот мусор, – решительным тоном произнес он. – И не имеет никакого значения, сколько этот хлам стоит.
– Мы можем упаковать все в твой оранжевый пикап, – стояла на своем Наоми.
– Он не оранжевый, – едва сдерживая гнев, ответил П.Т.
– Ты можешь оставить в замке собак. Они прекрасные сторожа. – предложила Синтня.
Если принц до этого и не был влюблен в свою жену, то сейчас его чувства точно окрепли. Ну разве она не куколка?!
– Нет, об этом не может быть и речи, – выпрямляясь, ответил Элмер. – Куда бы я ни отправился, собачки последуют за мной.
Спустя некоторое время, когда они выходили из замка, нагруженные стульями, принц имел неосторожность пошутить:
– Как ты думаешь, Синтия, мы расскажем об этом нашим внукам?
В тот же момент она нанесла ему еще один сокрушительный удар в живот. Третий за этот день.
Пикап был загружен стульями, пятью картинами, коробкой с записями из коллекции Элмера и его гитарой. За рулем восседал коротышка в розовом костюме, как у Элвиса Пресли: одну руку он держал на руле, а другой обнимал свою спутницу с огромным начесом. Она тоже была облачена в розовый костюм – вместе они не могли не привлекать внимания, но казалось, что это их мало заботило, настолько сильно они были поглощены песнями всемогущего Элвиса, чей голос доносился из динамиков.
Во главе этого каравана ехал лимузин, за рулем которого сидел испанский принц в красном костюме, украшенном черными перьями, в пелерине и с огромным ремнем. Его кипящая от гнева принцесса восседала рядом. На ней было лиловое облегающее платье, которое могло бы вызвать у подданных принца, встреть они его сейчас, культурный шок, а может, даже стать причиной революции. Синтия все еще не могла прийти в себя от известия, что она является законной женой принца, а он сердился, что она вступила в сговор с коварной Наоми. Сама Наоми заняла место на заднем сиденье. Она пыталась отрешиться от происходящего, но ей с трудом это удавалось, поскольку шесть визжащих собак, принадлежавших Элмеру, то и дело терлись о ее ноги. П. Т. заподозрил, что они каким-то шестым чувством улавливают настроение хозяина, потому что то затихали, то начинали выть с новой силой.
Когда П. Т. остановился у ближайшей автозаправочной станции, остальные водители при виде живописной группы, вывалившей из лимузина и пикапа, чуть шеи себе не свернули. Наверное, они решили, что это участники карнавала в память об Элвисе. Принц и сам был бы не прочь посмеяться, но его отрезвил черный «кадиллак», промчавшийся мимо них в противоположном направлении. Он не знал, заметили ли их пассажиры зловещей машины сквозь затемненные стекла, но судя по тому, что автомобиль даже не притормозил, у принца и его спутников не было повода для беспокойства. Пока.
Он заплатил за бензин, пакет крекеров и диетическую содовую, которую Синтия небрежно швырнула на прилавок. Если крекеры раскрошатся, так ей и надо! Когда они уже собирались рассаживаться по машинам, прыщавый паренек, который их обслуживал, сказал:
– Эй, братва, а вы знаете, что вы босиком?
Принц и Синтия переглянулись, дружно посмотрели на свои ноги, а затем воззрились на опешившего от удивления паренька.
– Ничего себе. Нет, не знали. Нет, правда, босиком? – в один голос спросили они.
Их язвительный тон остался незамеченным, и парень простодушно ответил:
– Да, правда.
Последней каплей стало то, что их остановила какая-то женщина, лениво жующая жевательную резинку, и, растягивая слова, спросила:
– Послушайте, стиляги, не дадите мне автограф?
– Зачем вам автограф, леди?
