— Простите, мисс, я не хотел вас напугать. Мне не хочется вас отпустить, не сказав вам правды.
Она растерянно мигала. Потом насторожилась: откуда ему известно, что она девушка?
— Может быть, вы меня не помните, — продолжал солдат, — но я часто ходил на рыбалку и охоту с вашим братом Питером. Меня зовут Бартли Реммерс. Мы давно не видались с Питером. Боюсь, что я оказался по ту сторону баррикад.
— Ах Бартли! Ну конечно, я тебя помню. — Она даже вспомнила, что он был в нее немного влюблен. И выражал свою любовь по-мальчишески — дергал за косички и запускал ей в постель лягушек. — Извини, что я тебя не узнала, но новость, которую мне сообщил полковник, меня просто оглушила.
С суровым лицом Бартли взял ее за руку и отвел в переулок, чтобы их не было видно из здания штаба.
— Я должен быстрее туда вернуться. Меня могут отдать под суд за то, что я хочу вам сказать. Но все ваши родные были ко мне добры, и я не позволю, чтобы вы ушли отсюда раздавленная горем. Вашего дядю не повесили. Его даже не судили. Его за большие деньги передали штатскому лицу.
—Так Раф жив? — воскликнула Джуди, схватив солдата за руки. От облегчения у нее закружилась голова.
Бартли кивнул.
И тут Джуди вспомнила предположение Буна, что кто-то тайно манипулирует ими.
— Кто это гражданское лицо?
Бартли оглянулся.
— Пообещайте, что никому не скажете, откуда вам это известно. Два дня назад сюда заявился адвокат из Нового Орлеана с мешком денег. Мне приказали положить эти деньги в личный сейф полковника. И потом я увидел, как этот адвокат — Ллойд Мэтью — повел вашего дядю под охраной нескольких солдат по направлению к доку.
— Ллойд Мэтью? — спросила Джуди, вспомнив, что так зовут агента и управляющего ее дяди Анри.
Бартли кивнул.
— Это он составил список обвинений и свидетельство о смерти, которые вам показал полковник. Если вы наймете адвоката, он наверняка сумеет доказать, что это — подделка.
Взяточничество, подделка документов, похищение — посмотрим, как будет смеяться полковник Портер, когда сам предстанет перед военно-полевым судом.
Но пока что надо поскорее отпустить Бартли. Не дай Бог, кто-нибудь их увидит! Джуди торопливо с ним попрощалась, поблагодарила и пригласила в гости в Камелот.
И поспешила на пристань — ей нельзя опаздывать на пароход! Надо как-то дознаться, где сейчас живет дядя Анри — а не то Рафу грозит нечто худшее, чем похищение.
Ой, неужто ей мерещится? На другой стороне улицы, прямо напротив штаба она увидела Буна.
Джуди остановилась, таращась на него в изумлении. Что он здесь делает, он же должен быть на пароходе! Он сказал, что кому-то надо остаться с близнецами. Так где же они? Пароход отчаливает через пятнадцать минут. Уж не вздумал ли Бун отстать от него?
Как будто услышав ее мысли, Бун оглянулся на нее и свирепо нахмурился. Ну надо же, он же еще на нее злится!
Джуди шагнула вперед, но Бун предупреждающе покачал головой. Ничего не понимая, обуреваемая подозрениями, Джуди хотела было рвануться к нему, но тут кто-то сжал ее локоть. Круто повернувшись, она увидела серьезное лицо Рустера О'Лири.
— Что тут происходит? — спросила она, тем не менее покорно следуя за ним. — Что вы с Буном здесь делаете? И кто остался с близнецами?
— Ваш брат, — пренебрежительно бросил Рустер. — А Бун совершает привлекающий маневр.
— Привлекающий… ты хочешь сказать «отвлекающий»?
— Ну да. Этот тип — который из «серых призраков» — увидел, как вы разговаривали на пароходе. Так вот Бун решил его отвлечь — пусть следит не за вами, а за ним.
— Не понимаю. С чего бы Эду Харкли следить за мной? Я думала, они выслеживают Буна.
Рустер пожал плечами.
— Мне никто ничего не говорит. Спросите Буна.
— Да как же я его спрошу? Он на меня так посмотрел — не вздумай, мол, подойти!
— Он вернется. Вот стряхнет этого Харкли и вернется.
— Но нам надо спешить на пароход. — Джуди посмотрела в сторону пристани. Если Раф попал в руки дяди Анри, ему грозит опасность. — У нас осталось не больше десяти минут.
Словно в подтверждение ее слов пароход дал долгий заунывный гудок.
— Верно, — неохотно признал Рустер. — Идите лучше на пароход. Буну будет спокойнее, если за его братишками станете приглядывать вы, а не ваш брат.
Джуди растерянно глядела на него.
— А ты со мной разве не пойдешь?
— Бун решил оставаться здесь, пока не избавится от этого типа. А я хочу уговорить его, чтобы он позволил мне ему помогать.
— Как это — уговорить?
Рустер смущенно ухмыльнулся.
— Он велел мне возвращаться на пароход. Но я ни в жизни не отпущу его одного! Кто-то должен следить за тем типом.
— Не говори глупостей. Тоже мне храбрец — следить за наемным убийцей! — Джуди схватила его за руку. — Я себе никогда не прощу, если с тобой что-нибудь случится.
— Да ладно, Джуди, — сказал Рустер, вырываясь. — Не такой уж я простак. Я буду с Буном. Мы будем помогать друг другу.
Как он уверен в Буне!
— А я считала, что ты поедешь к нам на плантацию. Познакомишься с нашей семьей.
Рустер отвел взгляд.
— Я нужен Буну. Не могу я его бросить.
Да, Рустер очень предан Буну. Бун стал для него чем-то вроде отца. Джуди понимала, что ей следовало бы уговорить Рустера ехать с ней в Камелот. Но она помнила себя упрямой девчонкой и видела, что он ни за что не согласится.
С парохода раздался второй гудок.
— Хорошо, — решилась она. — Я поеду. А ты возьми вот это.
И она вытащила из-за пояса револьвер Буна.
Рустер вытаращил глаза. Он с таким благоговением взял револьвер в руки, точно она вручила ему царскую корону.
— Это ведь револьвер Буна, да?
— Ты хотя бы умеешь из него стрелять? Он вспыхнул, и Джуди поняла, что не умеет.
— Будем думать, что Господь Бог действительно бережет детей. — И дураков, мысленно добавила она, надеясь, что ей не придется пожалеть об этом поступке. — И ты не воспользуешься этим револьвером.
— Все будет хорошо. — Рустер погладил ее по руке. — Вы и оглянуться не успеете, как я заявлюсь в ваш Камлот.
— Камелот, — машинально поправила его Джуди. — Я буду выглядывать в окно вас обоих. — Она взяла Рустера за руку — пусть себе ежится от непривычной ласки. — Скажи Буну… что мне нужно с ним повидаться. Столько осталось несказанного. — Она вздрогнула, услышав двойной гудок парохода — последнее предупреждение об отплытии. — Скажи ему…
Сейчас, когда она осознала, что может никогда больше не увидеть Буна, ей пришло в голову столько всего, что следовало ему сказать. Надо было дать ему возможность объяснить все то, что вызывало в ней сомнения и подозрения, надо было сказать ему правду о Рафе.
