Кейн отпустил Эбби.
— Нет! — закричал он. — Вы не можете этого сделать! Лорелея… Я ее любил… Неужели вы не знаете, что я ее любил? Вы не можете этого сделать… Я не хочу умирать…
Жгучие слезы катились по щекам Эбби. Она сжимала лицо Кейна в своих ладонях.
— Замолчи, — умоляюще прошептала она.
— Не дай им меня повесить. — Его взгляд был диким, тусклым и в то же время умоляющим. — Пожалуйста, не дай им меня повесить. — Он закрыл лицо рукой. Надрывные мучительные рыдания вырвались из его горла.
Эбби закрыла глаза, словно это могло заглушить звуки, исторгавшиеся из груди Кейна. Она прильнула к нему, желая унять дрожь, сотрясавшую все его тело.»
Надо же, именно тогда, когда Эбби всем сердцем полюбила Кейна, она узнала нечто, повергшее ее сейчас в глубокое отчаяние.
Лорелея… Кто бы она ни была, Кейн, видно, когда-то очень сильно ее любил… И это причиняло Эбби жестокую боль. Господи, помоги ей справиться с нею!
Эбби проснулась оттого, что почувствовала, как кто-то слегка коснулся ее головы. С трудом пробуждаясь, она подняла голову и увидела, как знакомые ей загорелые пальцы перебирают ее спутавшиеся в клубок волосы, лежащие на кровати.
Эбби выпрямилась. Кейн очнулся ото сна и смотрел на нее. Его глаза потемнели, но были ясными. Он пальцами вытер влагу с ее щеки, почувствовав, как у него сжалось сердце. Слезы? Из-за него?
Эбби провела рукой по лицу. Она ощутила, что ее глаза отекли и чешутся, а кожа на лице сейчас, вероятно, покраснела от слез и покрыта пятнами. Она застеснялась и почувствовала себя очень неловко.
— Я, должно быть, ужасно выгляжу, — проговорила Эбби.
Кейн голодным взглядом смотрел на нее, но, может, ей это только показалось? Нет, не показалось.
Она ведь услышала его слова:
— Ты красивая.
Эбби вся затрепетала.
— Ты проголодался? Дороти приготовила крепкий мясной бульон, чтобы ты поел, когда проснешься. — Она замолчала, увидев в глазах Кейна немой вопрос. — Дороти — наша экономка. Мы привезли тебя к нам, в Даймондбэк, после того как ты потерял сознание. Ты не помнишь?
Кейн попробовал слегка пошевелиться и тут же скривился от боли, пронзившей его плечо.
— Я помню только, как земля вдруг надвинулась на меня, и это почти все, что осталось в моей памяти.
— Оказалось, что рана в твоем плече вновь открылась. Доктор Фоули назвал чудом, что ты все это выдержал. Он промыл рану, наложил швы, так что теперь она уже больше не откроется. — Эбби помолчала. — Должно быть, тебе хочется есть, — предположила она.
— Мне больше хочется пить, — покачал головой Кейн.
Эбби налила полный стакан холодной воды из кувшина, присела на постель и, обняв Кейна рукой за плечи, слегка приподняла его и поднесла стакан к запекшимся от жара губам. Кейн с жадностью проглотил почти все содержимое стакана. Его голова бессильно упала на подушку, он посмотрел на Эбби из-под полуопущенных ресниц затуманенным взглядом.
— Не уходи, — пробормотал он.
Эбби снова опустилась на постель, сжав его ладонь в своих руках. Полусмеясь, полурыдая, она потерла свою щеку костяшками его пальцев.
Эбби всю ночь оставалась у постели Кейна. Лишь только начало светать, Дороти на цыпочках вошла в комнату. Кейн мирно спал, как и большую часть ночи.
Дороти прогнала Эбби в ее комнату, чтобы та прилегла отдохнуть. Эбби повиновалась не споря, она вся поникла от усталости.
Было утро следующего дня, когда Эбби проснулась. Она быстро умылась и переоделась в голубую юбку с ярким рисунком и белую блузку, уложила волосы и вошла в комнату Кейна, где застала доктора Фоули. Наклонившись над Кейном, он перевязывал плечо раненого. Дороти стояла рядом с доктором.
— Как он? — спросила Эбби.
— Лучше, чем я ожидал, — с улыбкой ответил доктор Фоули, — особенно если учесть, что, как говорит Дороти, у него еще вчера был жар. Сейчас температура у него почти нормальная и цвет лица достаточно хороший. — Доктор подмигнул Эбби. — В любое время, когда бы ты ни пожелала поработать медсестрой, дай только мне знать.
Доктор Фоули повернулся к Кейну.
— Сегодня вы можете съесть мясной бульон, а завтра уже твердую пищу. Через неделю я заеду, чтобы снять швы. К тому времени вы должны быть совершенно здоровы. Только не вздумайте слишком резвиться с этими двумя леди. Сегодня вечером можете попробовать встать с постели и пройтись по комнате, но никак не дальше. — Доктор направился к двери. Он жестом остановил Эбби, увидев, что та хочет последовать за ним. — Я сам найду выход. Не стоит беспокоиться.
Улыбнувшись Эбби и тихо прикрыв за собой дверь, Дороти тоже удалилась.
Доктор Фоули прав, подумала Эбби. Кейну действительно гораздо лучше. Он лежал в постели обложенный подушками, наблюдая за приближением Эбби. Выражение его лица было довольно мрачным и настороженным, чего не замечалось вчера. Эбби попробовала рукой лоб Кейна. Кожа на ощупь была прохладной.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила она.
— Чертовски плохо, — пробормотал он в своей обычной грубоватой манере.
Но Эбби лишь улыбнулась. Ее переполняло чувство огромного облегчения. Кейн будет жить! Эбби хотелось закричать от переполнявшего ее чувства облегчения и счастья.
Кейн сердито глянул на нее.
— Тебе это кажется смешным? Должно быть, тебе нравится видеть, как я корчусь от боли.
Эбби стоило большого труда сдержаться, чтобы снова не улыбнуться во весь рот.
— Наверное, ты ужасно проголодался, — спокойно проговорила она. — Я принесу тебе немного мясного бульона.
— Я уже ел мясной бульон сегодня утром, — раздраженно ответил Кейн. — Откровенно говоря, мне бы хотелось чего-нибудь немного посущественнее — нет, лучше намного существеннее.
— Доктор не разрешил до завтра, ничего не поделаешь. Я уверена, что у Дороти есть немного теплого мясного бульона в…
— Дороти. Экономка?
— Да, та женщина, которая ведет наше хозяйство, — Эбби не могла скрыть осуждение, прозвучавшее в ее голосе, — та самая женщина, которая не убежала с криками из дома, узнав, что такой опасный преступник, как ты, проведет несколько ночей под нашей крышей.
У Кейна хватило такта опустить глаза; тем не менее последнее слово он оставил за собой.
— Она любит командовать точно так же, как и ты, — тихо проговорил Кейн. Но Эбби оставила эту колкость без внимания. Она молча вышла из комнаты.
Главное — Кейн обязательно поправится, и ничто в данный момент не может омрачить ее радость.
Вернувшись к больному, Эбби обнаружила, что Кейн почти не может есть самостоятельно. Было совершенно очевидно, что малейшее движение вызывает у него сильную боль в плече. Когда Кейн в четвертый раз поднес ложку ко рту, его рука так задрожала, что он пролил бульон на салфетку, которую Эбби положила ему на грудь, и уронил ложку, разразившись целым потоком проклятий. Без лишних слов Эбби подняла ложку и влила ароматный бульон ему в рот.
