— Я с тобой, — поднялась Хани, и Люк, держа сына одной рукой, другой обнял жену за плечи. Следом за ними засеменил верный Амиго.
— И мне пора, — спохватилась Мод. — Почищу кофейник, а потом — на боковую. Утро не за горами. Доброй всем ночи.
Гарнет и Клив простились с кухаркой, и она побрела к своему фургону.
— Мне тоже пора спать, — объявила Гарнет. — А то и ты из-за меня не ложишься.
— Мне это только приятно, — галантно ответил Клив. — Я всегда рад побыть в твоем обществе.
— Тогда еще немного посижу. Пусть Люк и Хани пожелают друг другу спокойной ночи. — И она посмотрела в ту сторону, где несколько минут назад в темноте растворился Флинт.
Когда на следующее утро их разбудила Мод, Флинта в лагере не было. На вопрос, куда он делся, Мод ответила, что поехал на разведку. Настроение Гарнет еще больше упало: значит, теперь, ближе к отъезду, он не прощается с ней на ночь, как раньше.
Но вскоре после полудня Флинт снова объявился в отряде и о чем-то пошептался со старшим братом. Люк созвал остальных и, посерьезнев, объявил:
— Похоже, Флинт привез нехорошие вести. Сам расскажешь или мне говорить?
Следопыт, отдыхая после скачки, закинул ногу на луку седла.
— У нас на пути река с солончаковым дном, и в воде полно соли. А коровам нужна пресная вода, — тревожно нахмурившись, добавил Флинт.
— А нельзя это место как-нибудь обойти? — поинтересовался Клив.
Флинт покачал головой:
— Я обследовал русло миль на пять к востоку и западу — везде одно и то же.
— Придется перегонять стадо здесь, и как можно быстрее, — заключил Люк.
Все промолчали, и только Клив высказал вслух тревожную мысль, которая ни у кого не выходила из головы:
— Коровы все равно попробуют пить.
— От нас зависит, чтобы этого не допустить, — подал голос Флинт.
— Н-да, — протянул Люк. — Как только загоним стадо в реку, нужно сделать все, чтобы ускорить бег животных.
— Но коровы не могут пробегать больше четырех миль, — напомнил Клив. — А на таком небольшом расстоянии им может взбрести в голову повернуть обратно и вернуться к воде.
— Впереди в пяти милях есть небольшая речушка, — сообщил Клив. — Если гнать как следует, можно до нее дотянуть.
Люк по-прежнему хмурился.
— В лучшем случае мы потеряем несколько телят, в худшем — по пятьдесят фунтов веса с каждой коровы. А от костлявых животных в Абилине прибыли не жди.
— Будет гораздо хуже, если от плохой воды начнутся болезни и падеж, — перебил его Флинт.
— Найдем хорошее пастбище и дадим денек погулять — авось прибавят в весе, — предложил Клив.
Люк кивнул:
— Я тоже об этом подумал. Теперь вот что. Через пару миль коровы почуют воду и бросятся к ней бежать. Держите их кучно и не давайте разбредаться. Стадо погоним через реку по моему сигналу. Фургоны, чтобы не мешали, пойдут сзади. Джеб, ты тоже погоняй лошадей. Нельзя допустить, чтобы и они напились соленой воды.
Он обвел глазами отряд:
— Каждый понимает, что должен делать? — и дождался, чтобы все кивнули. — Гарнет, тебе лучше перебраться в один из фургонов. Я не хочу, чтобы ты опять пострадала.
— Чтобы стадо все время бежало, нужно как можно больше погонщиков. Я буду осторожна, Люк.
— Хорошо. Но никуда не суйся. Держись в стороне. Помни, что после быстрого бега лошадь вполне способна споткнуться и упасть. Поэтому не ныряй в глубь стада. Будь осторожна. Удачи!
Как и предполагалось, немного погодя коровы почуяли воду и прибавили шаг, но шесть погонщиков гнали их кучно и не давали разбредаться, Когда передние животные оказались у реки, Люк несколько раз выстрелил в воздух, и стадо грохочущим ураганом понеслось вперед.
Гарнет, размахивая кнутом и крича, скакала рядом и слышала, как топот копыт перекрывали возгласы мужчин и пистолетные выстрелы. На противоположной стороне мелькнул Люк, и она поняла, что где-то там должен быть и Клив. И в вихре всеобщего гвалта разобрала, что сзади их настигали лошади. Несущуюся фалангу туш и рогов теперь не так-то просто было остановить. Вода взметнулась в разные стороны, когда животные кинулись через мелкий поток. Но им не дали остановиться и погнали дальше. Через несколько миль коровы замедлили бег и попытались повернуть обратно к воде.
Но усталые всадники, крича и напирая с боков и сзади, заставили стадо повернуть к северу. Вот Джой раскрутил лассо и накинул на рога одной из коров. Но другая с разбегу вспорола живот его лошади. Юноше удалось соскочить невредимым, но несчастное животное рухнуло в лужу крови и тут же испустило дух.
Надвигающиеся сумерки еще больше затрудняли движение, пока коровы вновь не почуяли вдалеке воду и не ускорили бег. Теперь стадо без понуканий устремилось вперед, и Гарнет перевела кобылу на рысь, ослабила поводья и, откинувшись в седле, немного расслабилась. Внезапно поводья выскользнули из рук — лошадь споткнулась в шакальей норе, и Гарнет бросило вперед. Она закричала и инстинктивно подставила под удар плечо, чтобы защитить младенца в своем чреве. И, кувыркаясь в воздухе в показавшиеся бесконечно долгими мгновения, поняла, что боится не за себя, а за малыша.
Гарнет лежала на спине в пыли канзасской прерии, рядом молотили землю копыта рассерженных коров, но она Понимала, что нет ничего важнее, чем уберечь вынашиваемого в утробе ребенка. Она приехала в Техас в одном-единственном платье, а уезжала с самым бесценным даром Всевышнего.
Напряжение последних недель не позволяло ей осознать, какая на нее снизошла благодать. Она машинально прикрыла ладонью живот. И как будто обретая способность ощутить в себе новую жизнь, материнским чутьем поняла, что ребенок цел. Тогда она возвела к небу глаза и вознесла благодарственную молитву.
Галопом подскакал Флинт и на ходу соскочил с лошади.
— Ушиблась?
— Ничего. Все в порядке. — И, зная, что это его поразит, заглянула в глаза с только что обретенной безмятежностью: — Мне гораздо лучше, чем в последнее время.
Но лошадь оказалась не столь удачливой, как сама Гарнет. Нога у нее была сломана. Флинт снял седло и пристрелил бедное животное. И с тех пор слушать не хотел, чтобы Гарнет снова ехала верхом. Ей пришлось завершить путь на сиденье фургона рядом с Хани.
Рассвет был уже близко, когда коровы напились и остановились на ночлег. Вымотанные погонщики собрались у походной кухни. Мод сварила на костре кофе, и все набросились на него с необыкновенной жадностью, но поужинать ни у кого не осталось сил.
Гарнет проснулась оттого, что Хани вынула из ее руки пустую чашку. Потом укрыла подругу одеялом и ласково улыбнулась ей.
— Спокойной ночи, дорогая.
Гарнет улыбнулась в ответ и тут же погрузилась в безмятежный сон.
