— Почувствуй, как я тебя хочу! — хрипло прошептал он, прижимая ее пальцы к твердому как камень фаллосу. И он стал шептать, как сейчас войдет в нее, и как ему будет хорошо, и какое удовольствие она при этом сама испытает.
— Ты ведь тоже хочешь его, ведь он так ску-чал по тебе! У тебя внутри все влажно и горячо, все готово для встречи с ним, не так ли? — совращал ее Исгерд, лаская ее пальцами свою бархатистую пуль-сирующую плоть. Его сладострастный шепот вызвал у нее странное состояние сонливости, все мысли куда-то улетучились, в голове было туманно и блаженно. Кожа стала невероятно чувствительной, а лоно ув-лажнилось и горело сладострастным огнем. Он скло-нился, сблизил обе пышные груди и втянул в голод-ный рот розовую вершинку упругого холмика, мгно-венно сжавшийся в твердый комочек. Бесцеремонная рука двинулась вниз. Его жесткий палец раздвинул кудрявые завитки и стал поглаживать потаенный бу-горок. Данута всхлипнула — больше у нее не было сил, она умирала от желания.
— Да, я хочу его, скорее, Исгерд! — и, широ-ко раздвинув ноги, с наслаждение ощутила уверенное сильное скольжение. Она, вскрикивая и постанывая, чувствовала, как он толчками входит в нее все глубже и глубже. Длительное воздержание не позволило ему сдерживаться, и мужчина сорвался в стремительный темп. Его мощные удары по ее трепещущему лону вырвали из ее груди вопль, что распалило его еще больше.
Данута упивалась этими неистовыми могучи-ми толчками, двигалась навстречу им, жаждала их. Охваченная исступленным восторгам, она вцепилась ногтями в могучие плечи. А он обрушил на ее губы жадный жестокий поцелуй, причиняя сладкую боль. Язык прорвался внутрь, раздвинул зубы, и ласкал там, двигаясь в одном ритме с толчками фаллоса, Наконец, она напряглась и закричала, ощутив, как палящая волна безумного наслаждения накрыла ее тело.
Эпилог
— Вот там, если идти вдоль берега, будет спуск с обрыва к морю, — сказала Данута, показывая вперед.
Исгерд и Торкель со своими возлюбленными и детьми пошли прогуляться теплым летним вечером. С юга дул теплый ветер, он нес в себе запах йода и морской соли. Город остался позади, и степные травы трепетали под ударами моряны. Хенрик и Ивар старались не отставать от взрослых и крепко держались за руки своих отцов. Но цветная букашка под ногами, или яркий цветок все же отвлекали малышей, и они начинали оборачиваться и спотыкаться. Милана все порывалась взять малыша Хенрика на руки, но Торкель настоял на том, чтобы мальчик топал ножками самостоятельно.
— Не надо из викинга делать девку, пусть ша-гает по жизни сам, — заявил он.
— А вот и эта тропка, — Данута остановилась у небольшого углубления в берегу.
Тут уж детей взяли на руки и, придерживаясь за корни, торчащие из земли, спустились прямо к мо-рю. Внизу под обрывом было совсем тихо. По морю бежала легкая рябь, и вода была абсолютно прозрач-ной.
— Ух, какая холодная! — воскликнула Мила-на, опустив в воду босую ногу.
— Она всегда холодная, когда ветер дует с бе-рега, — заметила Данута, — отгоняет теплую воду в залив, и медуз обычно много в такие дни.
— А по нашим меркам — вода сейчас просто горячая, — улыбнулся Исгерд.
— Грустно вспоминать вашу страну, — от-кликнулась его жена, — лето там совсем короткое, да и то все больше серых туч да дождей.
Молодая женщина расположилась на боль-шом круглом камне и обняла своего викинга.
— Жаль, что ты потащишь меня опять к себе в Норвегию, — сказала она и взглянула прямо ему в лицо. В ее больших серых глазах мелькнуло сожале-ние
— Жизнь у вас особая, суровая. Как вспомню, так мурашки по спине бегут, — продолжила она, — все взгромоздились в одном большом доме, тут же и котлы, и костры. Твои многочисленные родственники опять будут волком на меня смотреть.
— Это неправда, — возразил Исгерд, — мама и отец очень тебя любят…
Мужчина держал на руках сына, а тот все по-рывался освободиться, чтобы забраться в воду.
— Родители — да, может быть, — согласилась жена, — но есть еще и много других родственников, например братья, их супруги.
— Я тоже не очень-то хочу возвращаться до-мой, — неожиданно заявил Торкель, и его брат удив-ленно на него посмотрел.
— Да, а что мне там светит? — Торкель обнял свою Милану, — дом не мой, земля не моя. А Милана хотела бы быть в доме хозяйкой, — женщина с одобрением посмотрела на своего избранника, — я предлагаю ехать в Нормандию!
— Мы же с тобой договорились не сообщать заранее женщинам, а устроить сюрприз! — возмутил-ся Исгерд.
— Ладно, прости, не сдержался! Вот Ингмар нашел там свое счастье. Графом стал! И многие ви-кинги живут в Нормандии припеваючи. Тоже тепло, как и здесь, франки народ незлобивый, женщины кра-сивые…
— Я тебе дам «красивые», — Милана шутливо замахнулась на рыжеволосого здоровяка. Торкель сделал вид, что очень испугался и боится получить удар.
— Ну, женщины, ладно, — примирительно продолжил он, — а вот герцог Нормандский Ричард обещает всех викингов обустроить, дать землю. Я то-же смогу дом построить. Не такой, как наш, громад-ный, на всю родню, а небольшой, каменный, только для своей семьи. Поехали, Милана!
— А что, ты только свою жену спрашиваешь, — вмешалась Данута, — а я что, ничего здесь не зна-чу?
— Ну, я просто по старшинству обращаюсь, она же старше тебя на два года, а вы уж сами между собой решайте. В общем, предлагаю ехать к Ингмару. Он теперь уже граф, у него замок и графство, может, и для нас земля найдется.
— Тем более, что мы не с пустыми руками, — с удовлетворением сказала Данута, имея в виду при-даное, что выделил им с Миланой ее отец.
— На четырех кораблях, с деньгами, да еще с товаром, — перечислил счастливый Исгерд. — и все это наше, а не хозяина корабля.
— А пошли по Средиземному морю, — пред-ложил Торкель, — столько новых земель увидим!
— Оно хоть и опасно, но зато нет волока, — согласился его брат — меньше гребцов нужно.
— Давайте поскорей вернемся домой, завтра ведь наша свадьба, нужно еще многое успеть! — по-торопила всех Милана.
В большом зале, и даже во дворе гремела му-зыка — многочисленные гости княжеского намест-ника и варяжские дружинники, подогретые крепким медом, весело отплясывали удалой танец. На свадьбу пришло так много гостей, что столы пришлось ста-вить даже во дворе.
Градимир поднял золотой кубок и громко ог-ласил:
— А теперь, гости дорогие, должен объявить всем: мы люди не бедные, и я даю в приданое дочери Дануте три корабля, два боевых со всем снаряжением и один большой торговый. Выделяю также приданое подруге дочери Милане, так как она сирота, — один торговый корабль с товаром. Да и дружинники есть молодые, хотят послужить под командой моего зятя в Нормандии, мир посмотреть, денег заработать.
Гости с восхищением загудели, а Исгерд с Торкелем благодарностью взглянули на своего тестя.
