Она обшарила взглядом ванную. Маленькое жалюзийное окно под самым потолком. И ничего, что могло бы послужить оружием. Тонкие полотенца, дешевое мыло. И зачем она сбежала от Дейва?
– Так это ты бросил меня в комнате отеля? – спросила она осторожно.
У него начался тик.
– Тебе нужно было дождаться меня, Марго. – Его голос дрожал от напряжения. – Тебе не следовало убегать. Ты доставила мне массу неприятностей. Ты ранила мои чувства.
Она сдержалась от колких реплик, которые сами приходили на ум. Удивительно, раньше она не отличалась сдержанностью.
– Прости. Я… я не знала.
Это был правильный ответ. Он смягчился.
– Я знаю, знаю, – заворковал он. – Ты не хотела предавать меня. И мы все исправим.
Нежность на его лице пугала еще больше, чем злость.
– Как я могла предать тебя? – выпалила она – сказались месяцы напряжения. – Я ведь даже не знаю, кто ты!
Его рот растянулся в улыбке. Зубы были в крови, верхнего клыка не хватало.
– Ты знаешь меня, – сказал он. – Я понял, что знаешь, когда нашел это. – Он достал из кармана сложенный лист бумаги и развернул его. Это был рисунок из ее украденного альбома. Свернувшаяся змея, поднимающая голову, – образ из ее кошмаров. Она пыталась избавиться от него, нарисовав, когда проснулась в поту посреди ночи. И все же кошмары продолжали мучить ее.
И теперь, глядя в безумные глаза Снейки, она понимала почему. На уровне подсознания она чувствовала, что у нее нет шансов выбраться.
– Это я нарисовала.
– Ты нарисовала меня. – Его голос оставался пугающе нежным. – Я змея. Это мой орден. Мой символ. Увидев это, я понял, что ты меня чувствуешь, Марго. Ты одна способна понять меня.
В горле у нее пересохло, и она судорожно сглотнула. Больше всего Марго боялась обидеть сумасшедшего.
– Как-то сложно вот так, сразу… – сказала она. – Так это ты убил собаку, которая напала на Майки?
– Я твой чемпион, – сказал он эмоционально. – Навек.
– И… – Она снова сглотнула. – И Джо Пантани?
– И этого червя. – Его лицо скривилось. – Слышала бы ты его, Я заставил его визжать, словно свинья, за то, что он обидел тебя.
Марго задержала дыхание и медленно выдохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Бедный, бедный Джо.
– Он познал, что бывает, если обидеть моего ангела, – сказал Снейки. – Я и Маклауду покажу. Я им всем покажу.
– Нет! – воскликнула она.
Улыбка исчезла с его лица, сменившись маской сумасшествия.
Марго отшатнулась.
– Я только хотела сказать, что Маклауд никогда не делал мне ничего дурного. Он вообще не имеет для меня значения. Не трать на него свое время. Он для нас ничто. Правда.
Снейки сложил картинку и убрал в карман.
– Ты очень храбрая, Марго, но я знаю правду. Я видел, как ты бежала от него. Он похитил тебя. Он насиловал тебя.
– Но он…
– Не думай больше о нем. Я защищу тебя. Я позабочусь о том, чтобы он не беспокоил тебя.
Марго не знала, что может отвлечь его. Она старалась, чтобы ее дрожащий голос звучал нежно и мягко.
– Чего ты хочешь от меня?
– Сейчас мы исправим то, что ты испортила восемь месяцев назад. – Снейки встал и подошел к ней. Он взял ее руки, поднес к губам и поцеловал.
Ее чуть не вырвало, полотенце соскальзывало с груди. Марго попыталась подхватить его, но Снейки держал ее руки, и полотенце упало на пол, оставив ее стоять пред ним нагишом.
– Я видел тебя и раньше, – сказал он. – Не смущайся. Ты прекрасна.
Она попыталась вырваться, забиться между туалетом и раковиной. На нее накатывала волна слабости, но она не могла позволить себе быть слабой.
– Прошу тебя, – прошептала она.
– О нет, – проворковал он. – Слишком рано для любви. Это будет наградой тебе, когда ты скажешь мне, где матрица. Если я принесу Марку матрицу, ему не придется пытать тебя. А он не любит тебя в отличие от меня. Он не станет церемониться.
Слово «пытать» окончательно добило ее, она практически перестала понимать, о чем он говорит.
– Матрица? Я не слышала ни о какой матрице…
– Не надо. – Лицо его перекосилось. – Не заставляй меня причинять тебе боль. Я люблю тебя. Я не хочу делать тебе больно. Но я сделаю, если придется. Сделаю, Марго.
– Но почему? За что? О какой матрице ты говоришь? Я не…
– Я не хотел этого, – сказал он голосом, полным страдания. – Я люблю тебя, запомни это. Обещай, что будешь помнить!
Он молниеносно ударил ее по шее большим и указательным пальцами. Боль была чудовищной. Марго закричала.
Дейв обследовал парковку «Сикс оукс». Белой машины Марго не было. Датчик показывал, что она находится здесь уже двадцать минут. Волосы на шее Дейва шевелились. Снейки был рядом, он чувствовал это. И Снейки схватил Марго.
Он бы приехал одновременно с ней, если бы не полицейский, который оштрафовал его за превышение скорости. Дейв ехал девяносто восемь миль в час, а ограничение было шестьдесят. Он бы в десять раз больше заплатил, лишь бы вернуть эти двадцать минут. Сердце учащенно билось. Он обогнул здание и увидел белый «таурус» с номерами округа Вашингтон. Он остановился, выключил двигатель, выскочил из машины и побежал с пистолетом наготове. Дверь была заперта, но вылетела от одного удара плечом.
Марго лежала нагая на кровати. Руки были привязаны пластиковыми ремнями к изголовью. Во рту торчал кляп из простыни, глаза застыли от ужаса, но она была жива. Снейки был готов к бою. На кровати лежал открытый чемоданчик, в котором зловеще поблескивали орудия пытки.
Дейв прицелился и выстрелил, но подонок оказался слишком быстр. Он перескочил через Марго и закрылся прикроватным столиком от следующего выстрела. Полетели щепки, и Снейки кинул что-то из-за стола. Дейв пригнулся, но что-то тяжелое попало в то же плечо, которым он открывал дверь.
Боль резанула его, пистолет выпал из онемевших пальцев. Снейки тут же ринулся в атаку.
Дейв парировал удары, но Снейки все же прижал его к стене и пару раз прилично достал. Следующие несколько секунд растянулись в вечность. Дейв судорожно отражал выпады, уворачивался и ловил ртом воздух. Его рефлексы были заторможены усталостью от двенадцатичасовой езды. Снейки тоже должен был устать, но по его реакции этого сказать было нельзя. Дейв был прижат к стене, и ему не хватало пространства. Он едва успел отвести удар, который должен был вдавить переносицу в мозг. Удар пришелся вскользь. Носом пошла кровь, но он был слишком занят, чтобы обращать на это внимание.
Снейки утер кровь и со своего лица. Кровь шла из раны, которую Дейв не наносил. Он закричал что-то неразборчивое и швырнул в Дейва телевизор со стойки. Дейв увернулся и отпрянул в сторону, чтобы осколки не задели его.
