— Нет, хотя мне многое стало ясно. Но было бы неплохо, если б вы посвятили меня в свои планы. Ведь именно я веду слежку за маркизом и его жокеем. Кстати, о Стоддарде. Это наглый, дерзкий…
— Плевать мне на Стоддарда! — рявкнул Купер, потирая искалеченную руку. — Это твоя забота, а не моя. Говори толком, чего ты от меня хочешь, и убирайся вон, дай мне поспать.
— Ты не прав, если думаешь, что Тайрхем ничего не узнал в Ньюмаркете.
Купер перестал массировать руку и уставился на Раггерта.
— Ты хочешь сказать, наш хозяин чего-то недоглядел?
— Я в этом уверен. Он говорил, что Альбертс был в Ньюмаркете?
— Да, и сказал, что Тайрхем его здорово припугнул. Ну и что?
— Дело в том, что Альбертс проболтался. Он сказал Тайрхему, что с Арчером и Перришем был еще один человек — жуткого вида, с изуродованной шрамами рукой — так, кажется.
Громко выругавшись, Купер со всего размаху ударил кулаком о стену.
— Все еще жалеешь, что я тебя разбудил? — съязвил Раггерт.
— Заткнись! — сверкнул глазами Купер. — Нам придется несколько ускорить выполнение плана. Сегодня вечером я свяжусь с Арчером, скажу, чтобы он и Перриш отправлялись в Тайрхем и обработали нашего дорогого маркиза. Может быть, тогда он перестанет совать нос в чужие дела. Меньше всего мне нужно, чтобы он начал меня разыскивать.
— Вот-вот, — кивнув, согласился Раггерт. — Если Арчеру и Перришу не удастся убедить маркиза, вся наша система может развалиться.
— Довольно болтать! Я узнал все, что хотел знать. — Купер рывком открыл дверь и чуть ли не выпихнул Раггерта на улицу. — Возвращайся в Тайрхем, пока не заметили твоего отсутствия. Я же разыщу Арчера и Перриша. Завтра, я надеюсь, мы устраним… главное препятствие.
Заря еще только занималась, когда Дастин вышел из замка и направился к коттеджу Олдриджей. Надо успеть их предупредить, а не то Николь уйдет в конюшни, а Трентон, не дождавшись брата, организует его розыск. В эту ночь Дастин ни на минуту не сомкнул глаз. Беспокойство за Александра, тревога за Николь лишили его сна. Оба вопроса должны быть решены сегодня же: один — чуть позже, сегодня вечером, другой — через несколько минут.
Дастин, наспех глотая кофе, еле убедил Саксона не сопровождать его, хотя и понимал тревогу сыщика. Ведь прошло уже достаточно времени, с тех пор как маркиз своими расспросами разворошил осиное гнездо. И все же Дастин решил отказаться от конвоя. Тому были две причины: во-первых, он хотел, чтобы Саксон оставался с Александром, во-вторых, Дастин не хотел выдавать Олдриджей.
Занятый невеселыми мыслями, маркиз пересек поле и достиг коттеджа раньше, чем в небе заиграл первый солнечный луч.
Стук в дверь был встречен уже привычным молчанием.
— Это Тайрхем, — выждав минуту, вполголоса произнес Дастин.
Дверь отворилась, и на пороге появилась Николь, смотревшая на Дастина из-под козырька своей кепочки встревоженным взглядом.
— Милорд! Что-нибудь случилось?
— Прошу прощения за столь ранний визит, но мне необходимо немедленно поговорить с тобой и твоим отцом.
— О, конечно, — Николь, слегка побледнев, впустила Дастина без дальнейших расспросов.
Дастин закрыл за собой дверь и обнял Николь за худенькие плечи, борясь с непреодолимым желанием прижать ее к себе. Николь выглядела испуганной и беззащитной.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он.
— Лучше, — смущенно взглянув на Дастина, ответила Николь. — Гораздо лучше. Я отдохнула, и теперь все хорошо.
— Я хотел прийти раньше, — хрипло сказал маркиз. — Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Я не спал, я думал о тебе всю ночь.
— Ты беспокоился обо мне? — улыбнулась Николь. Она подошла к Дастину и погладила его по щеке. — Спасибо. Но я прекрасно себя чувствую. Правда.
Дастин поднес ладонь Николь к своим губам.
— Я так бесцеремонно вторгся в твою жизнь… Но поверь, Николь, я сделал это с единственной целью — увидеть тебя счастливой!
— Дастин, что случилось? — спросила Николь, почувствовав недоброе.
— Трентону прислали записку с угрозами.
Николь не надо было объяснять, кто это сделал.
— О Боже! — Руки ее бессильно опустились. — Я позову папу.
— Я уже здесь. — Ник Олдридж спускался по лестнице, завязывая пояс халата. — Кому предназначалась записка, милорд, и о чем в ней говорится?
— Записку получил мой брат. Угрожают жизни моего племянника, если я не прекращу расследование.
— О негодяи! — вскричал Ник. — Когда это случилось?
— Вчера вечером. Ариана и Трентон прибыли в Тайрхем около полуночи. Они привезли с собой Александра. Они очень обеспокоены.
— Еще бы! — воскликнула Николь. — Дастин, чем мы можем помочь?
— Спасибо. Сейчас Александр в надежных руках, — глухо произнес он. — Несколько дней назад я нанял детектива, он сопровождал меня в Ньюмаркет, а теперь вот сторожит Александра.
— Почему ты ничего не сказал? — спросила Николь и тут же сама ответила на свой вопрос: — Потому что ты сам подвергался опасности. Потому что мы втянули тебя во все это.
— Ники права, милорд, — согласился с дочерью Олдридж. — И я тоже хорош: позволил вам ехать одному! Но вы — взрослый человек, а ребенок — совсем другое дело. Я не могу допустить, чтобы из-за меня подвергался опасности ваш племянник.
— Вы тут ни при чем, — перебил Дастин. — Единственный способ обеспечить благополучие Александра и обезопасить ваши жизни — разоблачить этих мерзавцев. Олдридж, я не только ценю ваше благородство, но и рассчитываю на него. Но я пришёл сюда не с тем, чтобы вас расстроить, а с тем, чтобы заручиться вашим доверием.
— О, милорд! — многозначительно произнес Ник. — Что толку говорить о чьем-то благородстве, когда у нас перед глазами ваш пример?
— М-гм… — неопределенно промычал Дастин. Он почувствовал укол совести, но твердо решил отложить разговор о Николь до лучших времен.
— У герцога, должно быть, накопилось к тебе немало вопросов, — пробормотала Николь.
— Да. И я ответил на большинство из них. Я сказал, что Стоддард — протеже Олдриджа и приехал вместо него. Но я не сказал Тренту, где прячется Ник Олдридж и почему я лично заинтересован… — Дастин замолчал. — Кого я защищаю и почему, — добавил он неловко. — Ответить на эти вопросы я смогу только с вашего разрешения.
— Вот почему ты здесь, — тихо сказала Николь.
— Да, Дерби. Именно поэтому я и пришел, — вздохнул Дастин. — Я не имею права скрывать от Трента и Арианы суть происходящего. Нет нужды говорить, что они в высшей степени благородные люди и заслуживают всяческого доверия. Я, не колеблясь, доверил бы им свою жизнь. Это все, что я могу сказать. Решение за вами.
