Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Успокойся! Будь мужиком! Такое иногда происходит в жизни. Пойми! Еще Бог призывал евреев при исходе из Египта кинуть египтян. Он призвал их выпросить у египтян «вещей серебряных и вещей золотых и одежд» и с этим всем добром вывел их из Египта. Обобрали они египтян. Испокон веков так происходит. Мир полярен. Есть белое — есть черное, есть добро — есть зло, есть север — есть юг, плюс и минус, мужчина и женщина, кидаемые и кинутые. Не мы придумали это! Так есть и так будет.
– Ты дебил! Тебя, идиота, отымели во все щели, а ты пытаешься найти в этом смысл и божественное провидение. Ты просто конченый придурок!
Ругая друг друга, мы выбегаем на улицу. Я пытаюсь ему что-то доказать, но Влад отмахивается от меня и бежит к своей машине. На ходу он пытается очистить свои туфли от налипшего на них дерьма. Я уже не смотрю ему вслед. Тупо вперившись в вывеску «Общество обманутых инвесторов», я слышу, как он заводит двигатель и резко трогает с места. Я четко понимаю, что сегодня я лишился не только денег, но и друга.
Нервы мои, стянутые в перманентную пружину, не выдерживают. Мою башню отчаянно сносит. Я подхожу к двери «бильярдных надежд» и тупо луплю по ней найденным обломком кирпича. Затем я бью стекла в зарешеченных окнах и все такое. Звон разбитого стекла действует на меня успокаивающе, и я закуриваю. В наступившей тишине я отчетливо слышу писклявый голос домохозяйки, этакой любительницы поскандалить:
– А ну-ка валите отсюда, алкаши проклятые! Ну, ты подумай, все углы зассали, а теперь еще стекла колотят. Щас милицию вызову!
Что-то подсказывает мне, что пора сваливать. Я бегу от этой проклятой двери, от битых окон и от себя. Деревья, шелестя листьями, смеются мне вслед.
The End
…Если Я найду в городе Содоме десять праведников, то Я ради них пощажу весь город и все место сие.
Библия. Ветхий Завет, гл. 18
Памяти Джима Моррисона
Это конец, прекрасный мой друг,
Конец нашим светлым мечтам.
Мы с тобою прошли этот замкнутый круг,
Подойдя к судьбоносным вратам.
Это конец, друг единственный мой,
Безмятежности в вечности нет.
Завершая свой путь, возвратимся домой,
В мир комет и парадов планет.
Время жить средь цветов, время лгать —
Ты не вздумай смеяться, ты просто поверь!
– Отошло в пустоту, и пора умирать
Постучится неслышно в открытую дверь.
И уже слишком поздно что-то менять,
Стреляя в сторону солнца из лука.
Странные дни нам помогут понять,
Где наше счастье и в чем наша мука.
Это конец, милый мой друг!
Конец всем пролитым слезам!
Сразу чужим все вдруг стало вокруг.
Мне к твоим не прижаться глазам.
А. Ф. Швецов
Мне не спится. То забытье, в которое я периодически проваливаюсь, не могу назвать сном. Я считаю баранов, овец, козлов и прочий уместный в такой ситуации скот, но сон не приходит. Почти отчаявшись, я погружаю голову под подушку, и наконец долгожданный вырубон сковывает мысли. Пара минут, проведенных в дремотном состоянии, очищают мозг от накатившего негатива, и я окончательно и реально засыпаю.
Сон не приносит покоя и умиротворения в мою душу, переполненную смятением и перманентным депресняком. Вначале мне снится какая-то бессмыслица: то я за рулем автомобиля — несусь по лесной дороге, то я купаюсь в горной быстроводной реке. Но вот неясная тревога винтом входит в меня. Я реально понимаю, что сплю и вижу сон.
Я вхожу в темную комнату. Меня окружает непроглядный серый туман. Он клубящимися перьями окутывает меня и слепит глаза. И вот, сквозь туман все четче проступают очертания чего-то странного, страшного и неприятного. Невидимый источник слабого света пробивает серую дымку, и неясные очертания приобретают вдруг форму оружейного ящика. Нет, это вовсе не ящик. Это гроб! Дыхание мое учащается. Мне дико хочется удрать/свинтить отсюда, но я пересиливаю страх и вглядываюсь вглубь гроба. Теперь я четко вижу, что он не пустой. Под взглядом моих обезумевших от страха глаз содержимое ящика/гроба начинает шевелиться. И вот глаза страшной старухи, не мигая, смотрят на меня. Я четко осознаю, что это сон. Я не хочу видеть его продолжения, но проснуться теперь не в моей власти. Я не в силах даже пошевелиться. Могу только молча смотреть, как лицо старухи обретает черты: лоб, подбородок, глаза, мерцающие фосфоресцирующим светом. Теперь внешний источник света не нужен — серый туман изнутри освещен свечением лица старухи. Я чувствую, как удары моего сердца заглушают мой собственный крик. Да это и не крик вовсе, а хрип. Я пытаюсь прикусить губу, чтобы проснуться.
Мое учащенное дыхание становится похожим на пыхтение испорченного пылесоса. Почти полностью материализованное лицо старухи вдруг резко размывается, и я просыпаюсь.
Простыня и одеяло влажные до такой степени, как будто меня облили липким холодным киселем. Я разжимаю сжатые до следов на ладонях кулаки и комкаю подушку. Затем поднимаюсь и иду на кухню курить. Закурив, подхожу к окну и прислоняюсь мокрым лбом к прохладному стеклу. Я вглядываюсь в окно и думаю, сколько еще ждет меня подобных ночей. Я жутко устал. Устал до такой степени, что начинаю ощущать антипатию ко всему на свете, включая себя.
Я купаюсь, я листаю журналы, я перещелкиваю телепрограммы — я делаю все, чтобы УБИТЬ время. Я ТЯНУ время, я пытаюсь себя чем-то занять, потому что сейчас мне решительно некуда пойти в столь ранний час. На работу я не пойду. Несмотря на упадок физических и моральных сил, солнечные лучи, проникающие в комнату, настойчиво убеждают меня, что время не стоит на месте и новый бесперспективный день готов положить конец бесперспективному утру. Я начинаю собираться. Постепенно на меня накатывает ощущение чего-то нового. В вязком/спертом воздухе комнаты носится ожидание крутых перемен. Я уже не тупо чувствую, а твердо знаю, что сегодня непременно что-то произойдет. Что-то важное и судьбоносное. С осознанием этого я выхожу на улицу и попадаю в суетливый поток бестолково спешащих людей. Я отстраняюсь, пытаясь отрешиться от них, и выпадаю из общего ритма. Мне становится спокойно и все такое. Этаким скучающим прожигателем жизни я неторопливо ловлю тачку и еду перекусить в одно неприметное место, где недорого и, главное, вкусно кормят.
Звонок на новый сотовый ловит меня в машине, когда я уже подъезжаю к кафе.
– Привет! — Голос Влада звучит размазанно и нереально.
– Привет.
– Узнаешь?
– С трудом, — признаюсь я.
– Это Влад.
– Да понял я, чувак, понял. Не тупи!
– Не спишь?
– Шутишь? Нет, конечно.
– Нам нужно кое-что обсудить.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
