— Донна, — окликаю я. — Ничего не говори, только внимательно слушай. Если ты отвечаешь «да» — опусти веки, если «нет» — то ничего не делай. Есть здесь другие женщины?
Она отвечает «да».
— Вот эта — это Берил?
Нет ответа.
— Это Джейн?
Да? Хорошо. Значит, Берил на воле. Или же в коридоре. Ждет, чтобы пристрелить меня из-за угла.
— А еще здесь кто-нибудь бывал?
Да.
— Но ты их не знала?
Она говорит едва слышно:
— Другие здесь не жили. Здесь штаб-квартира Луизы. Другие приходили за инструкциями в бар.
— Молчи, — прерываю ее я. — Я все понял.
Но, Боже мой, что же делает Ричи?
Как раз в эту минуту я слышу, как подъезжает машина. Бросаюсь к окну. Машина въезжает в сад и разворачивается у самого дома. Я больше ничего не вижу. Я уже готов броситься вниз. Это наверняка Ричи.
— Фрэнк…
Донна приподнимается.
— Фрэнк… берегись…
Она икает и подносит руку к груди.
— Это… это машина Луизы… Это Берил… берегись.
Этого еще не хватало. Мне нужно посмотреть самому. В конце коридора есть окно, которое выходит в сад. Я бегу.
Черт. Они уже вышли из машины и вошли в дом. Я мчусь мимо лестницы и прячусь. Наблюдаю, стараясь, чтобы меня не было видно.
Поднимаются. И тут у меня возникает резкое желание убивать. Первым идет мой братец Ричи. Лицо его все в крови. За ним — рыжий и девица с короткими волосами и грубыми чертами лица. На ней брюки и черный свитер. В руке она держит кинжал и тычет им в спину Ричи, чтобы тот побыстрее шевелил ногами. Руки у него связаны.
Они проходят, не поднимая, к счастью для меня, глаз. Но если я выстрелю, то могу ранить Ричи.
Я отступаю назад, возвращаюсь в комнату и бесшумно закрываю дверь. Они наверняка запрут его наверху, на третьем этаже.
Через дверь я слышу, как девица в черном принюхивается.
— Здесь странно пахнет, — шепчет она. — Похоже, стреляли. — Отведи его наверх, Дэн, — говорит она. — Я пойду посмотрю в кабинете.
Кабинет — это как раз то место, где я в данный момент нахожусь. Я отступаю от двери.
Она поворачивает ручку — дверь не открывается.
— Луиза!.. Джейн!..
Нет ответа. Я слышу, как она чертыхается.
Затем — тишина. Шаги наверху. Что-то падает.
И вдруг — кто-то быстро бежит по лестнице.
— Дэн!..
Это спустился верзила. Я слышу, как они быстро переговариваются.
— Выломай дверь…
Я подготавливаюсь. Тот разбегается… я прилипаю к стене. Дверь с шумом вылетает, за ней следом в комнату вваливается этот скот и падает посередине. Я же, держа двумя руками пистолет, стреляю по той, что стоит позади. Готово. Она и пикнуть не успела. На пол падает черная куча.
Рыжий встает. Он ничего не понимает.
— Не двигайся! — говорю я.
Он идет на меня.
— Я же сказал, не двигайся! — кричу я.
Все. Я пропал. Он видел, что я больше не смогу выстрелить. Меня выдают мои нервы. Он смеется.
— Ну, стреляй, — говорит он.
Я беру себя в руки. Бросаю пистолеты на стол, где лежит Донна, не подающая признаков жизни.
— Я тебя и так прикончу, — говорю я ему.
Я больше не хочу убивать. Вот так — легко и хладнокровно… не хочу. Это мерзко.
Я увертываюсь от кулака размером с баранью ляжку килограмма на три и бью ему в печень. Боже! Моя рука погружается в него на двадцать сантиметров — такое впечатление, что я ударил по пуховой перине. Я быстренько возвращаюсь в стойку.
У него страшный удар. Мне следует перейти на дзюдо или кетч. Не то мне конец. Я прыгаю вокруг него, пытаясь найти удачную позицию для захвата. Вот отсюда, пожалуй, будет хорошо…
Он как раз в нужном положении. Я бросаюсь вперед, делаю обманное движение и сбиваю его с ног. Мы оба падаем, произведя невероятный шум.
Звонит телефон…
Толстяк лежит, растянувшись на правом боку. Мне удается высвободиться. Я прижимаю ногой его шею и хватаю за левую руку. Затем подпрыгиваю вверх и, падая на пол, выворачиваю ему руку. Хорошо. Одна сломана. Сколько же я всего переломал за сегодняшний день!
Он сдается.
Я поднимаюсь и вытираю лицо. Я как во сне. Телефон продолжает звонить. Я снимаю трубку.
— Алло! Это Ричард.
— А это Господь Бог, — отвечаю я.
Я узнал голос этого подонка Уолкотта.
— Алло?.. Луиза?..
Похоже, он сильно взволнован.
— Ты не попадешь в рай, — говорю я ему, — потому что ты слишком похож на гомика. Ладно, пошутили и будет. Это Сэм, приезжай. Луиза требует тебя. Пока.
Я вешаю трубку и набираю другой номер.
— Полиция?
Попал.
— С вами говорит некто, кто желает вам всяческих благ. Приезжайте в такое-то место (я кое-как объясняю, где это находится) и вы найдете много любопытного. Захватите с собой несколько гробов.
Я снова вешаю трубку и скачу наверх посмотреть, что с Ричи. Я ищу его по всем комнатам, открывая двери при помощи ключей Виолы. Он во второй камере — сидит в углу в полной прострации. Одежда его вся изодрана. Он без куртки, рубашка превратилась в лохмотья, он не шевелится. Мне становится страшно. Я встаю на колени и перерубаю веревки кинжалом Виолы, который я прихватил с собой. Тормошу его.
— Ричи… Ричи… очнись.
Он начинает подавать признаки жизни. Но очень вялые.
— Это Фрэнк, — говорю я ему. — Фрэнк. Твой брат.
— Ричи, очнись же. Сейчас приедет полиция, нам нужно сматываться.
— Полиция? — рявкает он. — Ни за что.
Порядок. Я снова обретаю брата. Он делает усилие, и я помогаю ему подняться.
— Мои ноги… — стонет он.
Спина у него кровоточит от тычков кинжалом, которые наносила ему эта сволочь, заставляя подниматься по лестнице. Но раны, к счастью, неглубокие.
Он, пошатываясь, делает пару шагов.
— Где это мы? — спрашивает он.
Пока мы спускаемся по лестнице, я ему все объясняю, а он рассказывает мне, как рыжий и девица в черном погнались за ним на машине. На своем старом бьюике он ничего не мог поделать и просто не вписался в поворот.
— Я был почти без сознания. Они взяли меня тепленьким.
Я рассказываю ему, как Донна получила пулю в легкое, расчищая мне дорогу.
