— Все равно.
— Так чай или кофе?
— Что хочешь.
— Значит, чай, — сказала Эвелин.
На кухне стояла Габриэла и чистила яблоки. Кончики пальцев у нее были в тесте.
— Это на завтра, — сказала она, — воскресный завтрак.
— Можно я выскребу? — спросила Эвелин. — Сто лет этого не делала.
Габриэла придвинула к ней голубую пластмассовую миску, мизинцем открыла ящик с приборами и протянула ей десертную ложечку.
— Спасибо.
Эвелин принялась скрести ложкой по дну миски. Габриэла выкладывала нарезанные кусочками яблоки на полоску теста на противне.
— Хочешь? — спросила она, убрала тыльной стороной кисти прядь волос со лба и протянула Эвелин два кусочка яблока, которые не поместились на противень. — Поможешь мне почистить?
— Еще?
— Мы поставим их в духовку после пирога.
— Печеные яблоки?
— Вроде того, запеканка с корицей и ванильным соусом.
— Хм, — сказала Эвелин.
Она поставила вылизанную миску в мойку и залила ее водой.
Когда они кончили чистить яблоки, а чайник вместе со стаканами стоял на подносе, Габриэла сняла фартук и предложила Эвелин сигарету. Они подсели к столу и закурили.
— Ты даже не представляешь, как я здесь всем наслаждаюсь, — сказала Эвелин. — Словно я больше никогда и не жила нигде.
Однако после нескольких затяжек она снова потушила сигарету.
Адама в комнате не было. Эвелин накрыла на стол, поставила сахарницу и блюдце с кусочками яблок на середину стола и разлила чай по чашкам. Только когда она услышала из сада голос Адама и его смех, она заметила, что одно окно не закрыто до конца. Пахло костром.
Сначала она увидела свою соломенную шляпу у него на голове. Адам, держа перед собой раскрытый альбом, словно партитуру, достал одну из больших склеенных фотографий своих женщин и бросил ее в костер. Он действовал, не спеша. Переворачивал страницу, вынимал следующую фотографию, бросал ее в огонь. Одна из фотографий, догорев наполовину, поднялась в воздух, свернулась и истаяла в пламени. Больше всего Эвелин пугали размеренность и непринужденность его движений.
У забора остановились две женщины и начали жестикулировать, указывая в сторону Адама. Какой-то мужчина с соседнего участка справа попытался перелезть через изгородь. Над головой он, словно винтовку, держал лопату и что-то кричал. С первого этажа тоже доносился мужской голос, где-то захлопнули окно.
Адам листал дальше, доставал фотографии, бросал их в огонь и смеялся. В бутылку у ног Адама был воткнут кусок материи в голубую клетку.
В какой-то момент костер начал затухать. Пламя прибилось к земле. Адам захлопнул альбом.
Мужчина с лопатой схватил бутылку и унес ее из поля зрения. Однако он быстро вернулся назад и начал бить лопатой по затухающему пламени. Взметнулись искры. Адам отошел назад, давая место второму мужчине. Теперь оба начали подгребать к костру влажную листву, затоптали последние языки пламени и что-то прокричали.
Вдруг Адам через плечо посмотрел на нее, наверх, словно все это время знал, что она там.
Он снял шляпу, улыбнулся и вновь надел шляпу. Эвелин вся похолодела.
Она закрыла окно и отступила назад в комнату, пока не остались видны лишь женщины у забора — а потом не стало видно и их. Она задела стол и остановилась. Сорока продолжала прыгать по голым сучьям и веткам каштана и при этом раскачивалась туда-сюда, словно могла в любой момент потерять равновесие. В окне отражалась люстра. Под ней Эвелин увидела себя и вокруг себя всю комнату, которая казалась еще больше, чем в действительности, почти что огромной, и ровно посередине она увидела свою фотографию — маленькую и цветную.
ХРОНИКА СОБЫТИЙ 1989 ГОДА
7 мая. Выборы в органы местного самоуправления ГДР. Впервые в истории этой страны простые граждане — представители оппозиции — присутствуют на избирательных участках в качестве наблюдателей. Заявления о массовых нарушениях при подсчете голосов на выборах.
20 мая. Визит М.С.Горбачева в Западный Берлин. О Берлинской стене: «Ничто не вечно».
16 июня. Прах Имре Надя, председателя Совета министров Венгрии в период Венгерского восстания 1956 года и вторжения советских войск в Венгрию, с почестями перезахоронен на площади Героев в Будапеште.
8 августа. Сто семьдесят граждан ГДР, нелегально перешедших венгерско-австрийскую границу, специальным поездом доставляются из Вены в Западную Германию.
19 августа. Массовое бегство граждан ГДР из Венгрии в Австрию через границу во время «панъевропейского пикника». Знаком единения народов-соседей должно было стать символическое открытие старых пограничных ворот, через которые граждане Австрии в течение трех часов могли свободно проходить на территорию Венгрии. Как только створки ворот распахнулись, с венгерской стороны в Австрию устремились около шестисот граждан ГДР, успешно воспользовавшихся «пикником» как возможностью перебраться на Запад.
24 августа. Венгрия не противится пересечению гражданами ГДР границы с Австрией. Беженцам, попросившим убежище в посольстве ФРГ в Будапеште, разрешено покинуть страну.
4 сентября. По окончании молебна о мире в Лейпциге начинается стихийная массовая демонстрация за свободу передвижения. Она положила начало всем последующим так называемым «демонстрациям по понедельникам».
7 сентября. Сто граждан ГДР без выездных документов пересекают границу между Венгрией и Австрией.
10 сентября. Венгрия «временно приостанавливает» действие Соглашения о репатриации беженцев, которое на протяжении двадцати лет действовало между ГДР и Венгрией. Дьюла Хорн объявляет о том, что примерно шестьдесят тысяч отпускников из ГДР, находящихся в Венгрии, с полуночи следующего дня получат возможность пересечь границу с Западом без выездной визы.
11 сентября. Учреждение «Нового форума», попытка создания первой оппозиционной политической организации в ГДР. Венгрия открывает границу с Австрией, через которую сразу же после этого хлынули тысячи беженцев из ГДР.
13 сентября. За два дня границу с Австрией пересекли более пятнадцати тысяч граждан ГДР.
25 сентября. На лейпцигскую демонстрацию за свободу слова, свободу собраний и признание легитимности «Нового форума» собирается около восьми тысяч человек.
2 октября. Число манифестантов в Лейпциге достигает двадцати тысяч человек. Митинг жестоко подавляется полицией.
7 октября. Празднование сорокалетней годовщины основания ГДР. Эрих Хонеккер — руководитель ГДР, генеральный секретарь Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) и Госсовета ГДР — встречается с Михаилом Горбачевым.
