Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Правда, тут были охранники – трое верзил в серо-зеленом, напоминавшие статью покойного Борю-Боба. Среди палисандровых дизайнов и серебристых зеркал они смотрелись неважно – как самодельные шкафы в изящной французской гостиной. Но дело, видимо, знали: я не успел из лифта шагнуть, как три ствола нацелились мне в лоб.
– К Георгию Санычу, – отрывисто сказал Скуратов. – Он ждет.
Один из шкафов – видимо, главный – кивнул, и мы проследовали к дверям. От эрмитажных они отличались лишь в незначительных деталях: ручка была из серебра, в виде нагой наяды, а поперек узорчатой филенки шла надпись, тоже серебряными буквами: «Приемная». Мой спутник нажал на ручку, толкнул, и плечи его на долю секунды перекрыли поле зрения. Я, озираясь, ввинтился в комнату вслед за ним, глянул и обомлел: у вторых эрмитажных дверей с табличкой «Генеральный директор», за антикварной красоты столом, при компьютере и остальных секретарских аксессуарах, маячило что-то знакомое. Можно сказать, очень знакомое! Не иначе как Эллочка, крашеная андалусийская блондинка. Вот так сюрприз! Сидела она в креслице, изящно сложив ножку на ножку, и занималась самым секретарским делом: полировала ноготки.
– Какая встреча!.. – воскликнул я и резво устремился к ней.
– А, собственно, какая? – отложив пилку, она окатила меня холодным неузнавающим взором и тут же улыбнулась – но не мне, а остроносому: – Здравствуйте, Иван Иванович! Этот – с вами?
– Этот – с ним, – подтвердил я, решив сражаться до последнего патрона. – А вы – вы этого не узнаете? Вот этого самого, Эллочка, который перед вами? Коста-дель-Соль и «Алькатраз» вам ничего не говорят?
– Ровным счетом ничего. – Она сделала жест, каким сгоняют надоедливую муху, и снова улыбнулась Скуратову. Тот ухмыльнулся в ответ. – В Коста-дель-Соль я не была и с вами незнакома. К счастью. Вы не в моем вкусе, юноша.
С нее еще андалусский загар не сошел, но врать она умела: ресницы даже не дрогнули. Кстати, глаза под ресницами были серые, точно асфальт в сухую погоду.
– К счастью, вы тоже не в моем, – произнес я с чарующей улыбкой. – Если этот вопрос исчерпан, доложите Георгию Санычу, что к нему пришли. И не забудьте подать нам кофе.
– Кофе я подаю не всем, а кому шеф прикажет, – откликнулась Эллочка, поднялась и грациозно порхнула за генеральскую дверь.
Иван Иваныч прошипел:
– Перестаньте паясничать, Хорошев! Вы хотели к генералу, и я вас привел к генералу. Но там, – он показал глазами на дверь, – там не цирк, не оперетта и не театр комедии. Будьте серьезны и приготовьтесь не болтать, а слушать. И отвечать! Отвечать на заданные вам вопросы.
Я приготовился. Я был готов к любым сюрпризам. Даже к тому, что увижу сейчас не генерала, а Стеллочку с Беллочкой.
Но в кабинете, в компании разноцветных телефонов, рядом с сейфом-мастодонтом, под картой бывшего Союза из ценных древесных пород, сидел интендантский полковник Гоша и взирал на меня строгим отеческим взглядом.
Глава 22
Это был, несомненно, он – престарелый, но бодрый джентльмен с офицерской выправкой, в строгом темном костюме и с нахмуренным челом. Взор его и в самом деле был суров и светел. Будто не он пару недель назад тащился на полусогнутых к лифту, опираясь на хрупкое плечико Эллочки; будто не он, налившись кровью, рычал: «Н-на что н – намекаешь, щ-щенок?..» Будто и не было никогда милых курортных шалостей: ни страуса с выдранным хвостом, ни стопок, стаканов и рюмок, что щедро подносил нам Санчес, ни песен боевых, ни баек о моджахедах, порубленных в лапшу, ни пьяных воплей: «Батарея, к бою!.. надраить кафель!.. шашки наголо!..»
«Может, и правда не было?..» – думал я, устраиваясь в глубоком кожаном кресле и озирая строгие черты, массивный квадратный подбородок, гранитную основательность шеи, твердые, жесткие губы и волевые складки у рта, какие бывают от государственных дум. Но если не было того, о чем я помнил, то что же было? Клоунада, цирк? Которому не место в этом кабинете, но в других краях и при других обстоятельствах он, этот цирк, вполне допустим и даже желателен… В самом деле, отчего солидному человеку не вспомнить юность и не спустить пары? Повеселиться, покуролесить, подурачиться… Тем более что дурачества безобидные – выпивка там, анекдоты… ну, секретарша… И что с того? С кем не бывает? Бывает! Как говорится, седина в бороду, бес в ребро!
Имелась, впрочем, и другая версия: все могло оказаться иначе, не клоунадой, а игрой, точно рассчитанным лицедейством, желанием не подурачиться, а одурачить. Кого? Меня? Покойного Бориса? И прочих алькатразских постояльцев? К примеру, Бартона из Таскалусы?
Георгий Саныч что-то нажал под столешницей, и в кабинет просунулась головка Эллочки в светлых кудряшках.
– Коньяк. Лимон. Кофе. И группу охраны к моим дверям.
Все появилось мгновенно, с армейской точностью – я и глазом моргнуть не успел. При виде рюмок с коньяком черты у нашего хозяина расслабились, взор помягчел; сделав широкий, гостеприимный жест, он произнес:
– За продолжение приятного знакомства! В новом, как я надеюсь, качестве!
Мы выпили. Коньяк был дорогой, французский; такой у нас не принято закусывать, его положено воспринимать нёбом, и пищеводом, и всеми фибрами души. Заметив, что я проигнорировал лимон, Георгий Саныч одобрительно кивнул и покосился на Скуратова.
– Представь нас друг другу, полковник. По всей форме.
– Хорошев Дмитрий Григорьевич, – произнес остроносый в той же официальной тональности, как при нашей первой встрече. – Возраст – тридцать шесть, холост, но собирается жениться, кандидат наук, сотрудник Института проблем математики в бессрочном неоплачиваемом отпуску. Наш информатор. А это, – он с почтением приподнял брови, – это Зубенко Георгий Александрович, в прошлом генерал КГБ, а в данный момент – генеральный директор компании «Российские сплавы». Наш шеф. Прибыл вчера из столицы. Цените, Дмитрий Григорьевич, – приехал ради вас!
Из этой краткой прелюдии слух мой выхватил сперва всего три слова: «Холост… собирается жениться…» Кажется, о наших с Дарьей отношениях знали все: команда альфа, и команда бета, и даже попугай Петруша. Петруша был сравнительно безвреден, покуда клюв не разевал, а вот зулус намеревался бросить мою красавицу под поезд. Не знаю, какие планы были на этот счет у остроносого, но он меня предупредил. Жениться собираетесь, Дмитрий Григорьич? Так будьте поосторожней. Ведь, кроме поездов метро, есть и трамваи, и электрички.
Осознав сей факт, я тут же столкнулся еще с двумя, такими же ясными и неприятными: во-первых, из посредников меня разжаловали в информаторы, а во-вторых, надули с генералом. То есть генерал присутствовал, и даже не просто генерал, а сам Зубенко, куратор Косталевского, но – бывший. Отставной! Не эфэсбэшный генерал, а кагэбэшный. И какое, спрашивается, он имел отношение к делу?
Да, нелегкий выдался денек! Можно сказать, ревизия всех аксиом и постулатов… Две команды, и обе – перевертыши!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
