— Да, — подтвердил Штангер, — интересная биография…
Теперь ему стало понятно требование Центра ускорить ликвидацию Шумарского, так же, как когда-то Бауэра. До тех нор пока этот тип будет гулять по Беловежской пуще, от его глаз не скроешь ни одной партизанской землянки и ни один партизанский отряд не будет знать покоя. Следовало срочно «расставлять силки».
Три дня Штангер ждал ответа от Никора, но тайники, к которые он заглядывал, были пусты. Видимо, отряд действовал где-то далеко. Наконец ночью под дубом, где находился один из его тайников, Штангер нащупал во мху стеклянную банку, в которой была записка. Он спешно расшифровал письмо. Это было сжатое сообщение от Никора: «План понял. Агент клюнет на это. Подсунь ему мысль, что отряд скрывается среди болот Бялы-Лясек. К сухому островку ведет лишь одна тропа. Ее знают немногие. Шумарский знает ее наверняка! Даю координаты островка… С завтрашнего дня я готов к операции. Связной каждую ночь будет ждать сообщения».
Штангер записал координаты островка, сжег записку и разложил на столе карту Беловежской пущи.
— Бялы-Лясек… болота… островок… единственная тропа… — бормотал он про себя. «Да, он влезет в этот капкан…Это должно быть вечером… Не вызову ли я подозрений?…» — размышлял Штангер. Он провел бессонную ночь, планируя детали операции, которую думал начать завтра.
На следующий день во время утреннего совещания он доложил Завелли, что выезжает в Пружаны и Шерешево для встречи со своей агентурой. Штангер намекнул Завелли и Лангу, что вроде бы находится на правильном пути и вскоре обнаружит местонахождение отряда Никора. Получив разрешение на поездку, он тотчас же покинул Беловеж.
Забрызганная грязью автомашина остановилась у подъезда главного здания дворца. Было уже поздно, но Штангер не пошел спать, а направился в комнату дежурного офицера.
— Привет! Майор Завелли еще у себя в кабинете?
— Нет, пошел в свои личные покои.
— Соедини меня с ним…
— Обругает, если что маловажное.
— Соединяй, я знаю, что важно! — оборвал дежурного Штангер.
Дежурный поднял трубку и набрал номер телефона Завелли.
— Герр майор, докладывает дежурный офицер. Лейтенант Штангер хочет говорить с вами… Слушаюсь, — произнес он и передал трубку Штангеру.
— Извините, герр майор, но у меня безотлагательное дело. Хорошо, иду к вам в кабинет…
Положив трубку, Штангер направился в кабинет Завелли.
— Слушаю тебя, — сказал майор.
— Герр майор, получено подтверждение сообщения о местонахождении штаба Никора…
— Домыслы или проверенное сообщение? Уже столько фальшивых сообщений было о его местонахождении…
— Сообщение проверено. По крайней мере меня так заверили.
— В таком случае слушаю!
— В пуще есть болота под названием Бялы-Лясек. Там, среди этих болот, якобы есть сухой островок. К нему ведет лишь одна тропа. Вот на этом островке и находятся штаб Никора и радиостанция.
Завелли подошел к карте, занимавшей одну из стен его кабинета.
— Это здесь, — указал он пальцем.
— Остается только найти такого человека, герр майор, который бы знал эту трону.
— Шумарский наверняка знает ее, — ответил Завелли, не отрывая взгляда от карты.
— Действительно, я совсем забыл о нем.
— Агент, который тебе сообщил об этом, надежный? — взглянул Завелли на Штангера.
— Вполне. Он не знает точно, насколько сильна охрана штаба Никора, но говорит, что там человек пятнадцать—двадцать, не больше.
Завелли взглянул на часы и сказал:
— Сегодня уже поздно. Не уйдут оттуда до завтра?
— Думаю, что нет. Они базируются там с прошлого года и чувствуют себя в полной безопасности. Неожиданностей не боятся, так как вокруг них непроходимые болота и никто не знает единственной тропы.
— Хорошо, — поспешно произнес Завелли и позвонил дежурному. — Прошу разыскать Шумарского и тотчас же прислать ко мне. Попросите также прийти ко мне капитана Ланга.
Через минут десять — пятнадцать раскрылись двери и в кабинет бесшумно проскользнул агент Трон. Завелли, взглянув на него, спросил:
— Пил?
— Герр майор, завтра и послезавтра — в пуще, гак хоть сегодня…
Завелли поморщился, а потом сказал:
— Знаешь болота Бялы-Лясек?
— Знаю, герр майор, — угодливо ответил агент.
— Есть там посредине сухой остров?
— Есть, я знаю его. К нему ведет одна лишь тропа. Я там в свое время бывал.
— Я же говорил?! — торжествующе воскликнул Завелли и взглянул на Штангера.
Через минуту явился капитан Ланг. Завелли что-то стал шептать ему, показывая головой на Штангера, а мотом громко сказал:
— У вас будет завидная возможность, капитан, продемонстрировать свой талант. Слушай, Шумарский, — обратился Завелли к агенту, — завтра на рассвете поведешь по этой тропе через болота… На острове находится штаб Никора.
— На острове, среди болот Бялы-Лясек? — удивился Шумарский.
— Не веришь? К счастью, не только ты работаешь. Сейчас обсудим план действий для нанесения решающего удара.
— У меня есть одно замечание, герр майор, — вмешался в разговор Штангер. — «Шторх» часто патрулирует пущу, но пока безрезультатно. Я бы предложил, чтобы на рассвете он пролетел над болотами Бялы-Лясек. Во-первых, он точно определит координаты острова…
— Но я же его хорошо знаю, — прервал Шумарский, понявший, о чем идет речь.
— Молчи, а ты, Штангер, говори дальше.
— Во-вторых, он обнаружит какие-то следы пребывания Никора. Сообщение агента может иметь пробелы.
— Хорошо. Пилот и наблюдатель сейчас же получат распоряжение. Это хорошая мысль. Не будем бить вслепую…
Штангер не зашифровал свое сообщение. Не было времени. Дорога была каждая минута. Если Никор не получит его вовремя? Должен получить! Штангер писал быстро, путал буквы: «Завтра утром карательный отряд с проводником Шумарским ударит по острову. Численность отряда двадцать—двадцать пять человек. Резерв тридцать человек — на краю болота…»
Все! Он засунул листок бумаги в пузырек и вышел в коридор.
— Штангер, пойдем выпьем по чашечке кофе, — позвал его Иорст, который в этот момент вышел из шифровальной комнаты.
— У меня болит голова и желудок. Хочу проветриться. Целый день провел за рулем и в трудных беседах.
— Пойдем вместе. Я тоже глотну немного свежего воздуха.
Штангер ничего не ответил незваному попутчику. Вышли в парк. Темнело. Они медленно шли по аллеям, наслаждаясь ароматами леса. Прошли мимо охотничьего домика и забора, отгораживавшего парк от полей.
